Засов, наконец, упал.

Уйти, убежать, забыть сюда дорогу, забыть весь этот кошмар… Я не трус, но тут кто угодно запаникует!.. Хотел бы я послушать, что сказал бы об этом Сергий!..

А сапоги?..

Ну, какие в таком положении могут быть сапоги!..

Из кожи заменителя?

Но это бездушно!..

Им уже ничем не поможешь. А сапоги пригодятся.

— Если вы вернете мне мои сапоги, которые купили у воров вчера, я подумаю о вашей просьбе, — услышал Иван чей-то знакомый голос — возмутительно-невозмутимый.

Несколько секунд у него ушло на то, чтобы понять, что это был его голос.

— Да!.. Да!.. Да!..

Монстр в одежде трактирщика вскочил и куда-то умчался. Через минуту он вернулся с Ивановыми сапогами в руках, снова упал на колени и протянул их царевичу.

— Пожалуйста, возьми!

В двух других руках у него были зажаты мешки с монетами. Их он тоже протянул Ивану.

— Бери! Только преврати меня обратно!.. Умоляю!.. Прости меня!.. Я никогда больше не буду покупать краденое!.. Клянусь жизнью жены!..

«Она тебе так надоела?» — не удержался от внутренней усмешки Иванушка, натягивая сапоги.

— Извините, пожалуйста. Я ничем не могу вам помочь. Я думаю, вам лучше не выходить на улицу, — извиняясь, пожал он плечами и взялся за ручку двери.

И… не смог уйти.

По его вине, хоть и невольной, эти пятеро превратились в чудовищ, противных на вид даже самим себе. Пусть это были далеко не самые добрые, отзывчивые и честные люди, или слоники, или зайчики, или кем они там себя называют — в этом мире. Может, они тут натворили немало мелких и крупных пакостей ближним своим и заслуживали наказания. Но не такого же!.. Конечно, в памяти еще был свеж случай с другим трактирщиком — паном Козьмой Скоробогатым, но тогда ему и его приспешникам только воздалось по справедливости за их преступления, и Ивана отнюдь не мучила ни совесть, ни болезненные воспоминания. Но украденные сапоги или помятая физиономия, безусловно, такого не стоили!.. Как эти бедолаги себя при этом чувствовали — представить ему — новоиспеченному зеленому слонозайцу — не составляло ни малейшего труда. Жизни с остальными слониками им теперь не будет — это к бабке не ходи. В лучшем случае, их изгонят из города. Про зоопарки, лаборатории обалдевших от нежданного счастья знахарей, казематы извращенных правителей и разнообразные народные волнения с факельными шествиями, дубинами и топорами думать даже не хотелось…

И, к тому же, ему самому понадобится помощь в поисках пути отсюда обратно в мир джинов…

Перекрикивая жалобные вопли безутешных монстров, царевич снова повернулся к ним.

— Видите ли, я так хорошо заколдовал вас со зла, что теперь сам никак не смогу расколдовать. Есть ли в вашем городе какой-нибудь сильный колдун или ведьма, чтобы я мог с ними посоветоваться?

— Ведьма, — не задумываясь, в один голос быстро ответили все пятеро. — У нас есть…

— Была… — проскрипела сзади Кайса.

— О, нет!.. Только не это!.. — в ужасе схватился за голову один из громил.

— Что? Что с ней случилось? — встревожился царевич.

— Ты слышал сегодня утром колокол на площади?

— Д-да… Это был он?

— Это был он — колокол, оповещающий о казни государственных преступников…

— Ваша ведьма — государственный преступник? — слегка озадаченно переспросил Иванушка.

— Да. Ее обвиняют в колдовстве.

— Но это все равно, что обвинить рыбу в том, что она умеет плавать!..

— Колдовство без Разрешения от Премьер-Магистра — государственное преступление. Он прекратил действие ее Разрешения, а она не перестала колдовать, и оказалась вне закона. И сегодня ее должны казнить.

— А разве ее еще…

— Нет. Колокол сообщает о начале приготовлений к пыткам и казни на площади — самое интересное начнется в полдень…

— Мы пропали…

— Но еще только утро!

— Ну, и что? Ты думаешь, тебя пустят поболтать с ней, пока не началась казнь?

— Нет. Но я могу попытаться освободить ее.

— Освободить?!.. Да ты точно чокнутый!..

— Ее же держат в цепях, защищенных от действия любых заклинаний в дворцовой темнице!..

— Там же стражи — как листьев в лесу!..

— И не какие-нибудь олухи-взяточники с базара, а королевская гвардия!..

— И сам Премьер-Магистр неподалеку — уж будь уверен! Он от своего праздника секундочки не пропустит, не волнуйся!..

— Да туда и пылинка не пролетит незамеченной! А ты говоришь…

— Гут, — вспомнил любимое словечко Волка Иванушка. — Значит, до моего прихода она никуда не денется.

Мгновенно в трактире воцарилось благоговейное молчание.

— Кайса сможет пойти со мной — показать, где держат вашу ведьму?

— Да, господин колдун… — старуха, боязливо не сводя с него глаз, почтительно поклонилась.

— Не называйте меня так. У меня нет разрешения от вашего Магистр-Министра, — кривовато усмехнулся лукоморец. — Зовите меня просто Иваном.

— Ты не здешний? — осторожно поинтересовался один из монстров.

— Нет. Я из… из… Да какая разница, откуда я, — так и не решившись сказать правду, отмахнулся царевич. — Сколько сейчас времени?

— Два с половиной часа до полудня, — угодливо подсказал Пант.

— Тогда мы с Кайсой пойдем. Закройте все двери и окна, никого не впускайте и никуда не выходите.

— Почему?

— Потому, что если вас кто-то еще увидит, то в лучшем случае, вы рискуете головой.

— А в худшем?..

— И головой тоже. Если Кайса не вернется, или мой план не удастся — дождитесь ночи и бегите из города, куда глаза глядят… Ой… Я не это имел ввиду… — покраснел и торопливо поправился Иванушка, бросив смущенный взгляд на обзирающие окрестности на все триста шестьдесят градусов жутковатые белесые глаза без зрачков на красных чешуйчатых головах. — Я имел в виду — подальше…

Подняв торопливо с пола с десяток еще не раздавленных ягод — показать ведьме, если дело до этого дойдет — Иван махнул Кайсе, и они вышли на улицу.

Иванушка знал, что план — большая вещь.

Полки дворцовой библиотеки были буквально завалены многокилограммовыми трактатами прославленных стратегов и тактиков прошлого и настоящего, и порой, добираясь до своих любимых «Приключений» и «Путешествий», Ивану приходилось изрядно потрудиться, прежде чем он мог выкопать любимый фолиант из-под этой груды, закупленной оптом по сходной цене для заполнения новых шкафов еще его дедом (пройдоха-коробейник расписал их как подписное издание захватывающих былин о войне), и теперь интересной лишь мышам и Митрохе-истопнику.

По дороге к дворцу он попытался составить план освобождения невинно осужденной ведьмы. В том, что бедная ведьма была осуждена на лютую смерть невинно, у него сомнений не возникало. Его богатый опыт это подсказывал весьма недвусмысленно. Во всех прочитанных книгах, когда по настоянию первого министра, или визиря, или главного советника кого-то приговаривали к казни, подсудимый оказывался невиновным до неприличия. И когда кто-нибудь решался такого пленника освободить, то у них все и всегда как-то удачно получалось. Юный царевич одно время даже начинал воспринимать это с тихим удивлением как один из законов Вселенной, вроде всемирного тяготения, или смены дня и ночи.

Но сейчас было одно небольшое — или большое, как посмотреть — «но».

У всех, о ком бы он не читал, был тщательно продуман хитроумный план.

На случай же, если хитроумный план грозил не удаться, был готов не менее хитроумный план под буквой «Б».

И под «В».

И так далее, пока не кончались буквы, цифры, и все возможные шестизначные буквенно-цифровые комбинации.

У него же хитроумный план под буквой «Б» почему-то не составлялся.

Наверное, потому, что не было плана под буквой «А».

И не только хитроумного.

Но и вообще никакого.

Может быть, ему надо было хоть раз дочитать хоть один скучный стратегический труд хотя бы до второй страницы?..

А, может, ему просто попалась такая сообщница, после общения с которой пойдет и утопится любой, даже самый умный, стратег?..