Тогда я думала, нам поверили и потому отпустили.

– Ты имеешь в виду мордобой всякий или настоящие пытки? – уточнила я.

– Настоящие. Я видел.

– Слушай, Андрей, – деликатно перебила я. – Я была у него. Согласна, меня насильно выдали замуж и жизнь с Эмилем – это пытка, но меня держали в застенках почти сутки и ничего не было… Да, били, это так, но…

Тогда много чего случилось, но выражение его лица подсказывало, что он имеет в виду что-то более серьезное. Гадкое. Настоящие пытки. Не помню, чтобы кого-то вздернули на дыбе.

– Эту цену за тебя платил кто-то другой, – сказал Андрей. –  Кем ты тогда была? Никем? Боюсь, в списке Всеволода ты оказалась бы последней, реши он кого-нибудь помучить. У него были кандидаты интереснее.

– Например, кто? Эмиль?

Я попыталась припомнить, как все закончилось. Внезапно, вот как. Мне собирались совать иголки под ногти, но вдруг развязали, помогли встать и потащили к мэру. Эмиль уже был там. Я не интересовала мэра, это правда. Может быть, ту цену за меня платил Эмиль, он вампир, мэру скорее нужен он, чем малоизвестная охотница. Он смог убедить власти, что мы ни при чем и меня отпустили.

– Если ты выступишь против него, он больше не будет таким добрым, Кармен. Ты понимаешь? Постарайся не попасть к нему в руки, – он крепко сжал мое плечо. – Я там буду и помогу, когда ты будешь наверху. Но в подвале будь осторожна.

– Хорошо.

– Держись подальше от стен и клеток и следи, чтобы тебя не заметили.

– Клеток?

– Да. Все, нам пора. Ты, главное, помни, что я сказал, – Андрей закрыл воду и распахнул дверь. – Рената! – проорал он в квартиру. – Давай, собирайся!

Я вышла следом на окостеневших ногах и привалилась в коридоре к стене. Мне все это страшно не нравилось, но поделать я ничего не могла. Я повернулась влево, поморщившись от боли в шее. На кухне темно, охотники уже ушли, а раз без стрельбы, значит, деньгами их не обидели.

В комнате Андрей ругался с Ренатой, которая не хотела ехать, причитала Виолетта, ее безуспешно пытались успокоить. А мне нужно поспать хотя бы пару часов, отдохнуть и собраться с силами. Я знала, что это уловка. Если я остановлюсь и попытаюсь убедить себя в необходимости выступить против мэра, получится ровно наоборот – я найду тысячу причин бросить все и сбежать. Но один железный аргумент «за» был – собственная жизнь. Мэр не успокоится, пока не переловит нас. И троица в соседней комнате не исключение.

Раньше я считала, что охотники и вампиры – враги, между которыми непреодолимая пропасть, но своих они ненавидят так же сильно, если не больше. Вампиры – самые отвратительные существа, которых я только видела.

Я проверила пистолет в кобуре, пусть не мой, но тоже сойдет. Патроны были. У нас план. Все продумано. Что же меня держит? Откуда сомнения? Я боялась проиграть. Особенно теперь, когда Андрей рассказал об особых пристрастиях Всеволода. Я догадывалась об этом. Иначе, откуда в его глазах появлялись огоньки каждый раз, когда он видел нас с Эмилем, зная, как мы живем? Он обожал над нами издеваться.

В коридоре появился Андрей.

– Ты готова?

Я не ответила, не уверенная, что справлюсь с голосом, и он выдаст всю гамму эмоций, которые варились в душе, как зелье в адском котле.

До полудня осталось не больше часа. Город ожил: бурлил, задыхался, и никакого дела до меня – проблемной охотницы на заднем сиденье красного «БМВ», никому не было. Сидящие впереди Рената и Андрей всю дорогу мрачно молчали, как на похоронах, и когда машина затормозила, а стекло водительской двери поехало вниз, я впервые за всю поездку услышала резкий голос Ренаты:

– Рената Рокотова!

Я сползла вниз по сиденью, наблюдая за охранником, склонившимся к Ренате. Он ее узнал. Узнал и Андрея. Меня не заметили – помогла густая тонировка задних стекол.

Кованые ворота открывались. Рената тихо ругнулась – то ли на охранника, то ли просто на медленные ворота, закрыла окно и послала машину вперед. Створки сомкнулись за машиной с тихим лязгом челюстей голодного льва. Ладно, не надо таких сравнений.

«БМВ» поворачивал, объезжая нелепую огромную клумбу посередине двора. Рената проехала центральный вход и затормозила метров через десять – рядом с бежевым обшарпанным фургоном. Левое крыло, я так понимаю?

Дом мэра выглядел шикарно, настоящий особняк. Быть главным вампиром города прибыльное дело, ничего не скажешь. Резиденция располагалась почти в центре – полгектара, обнесенные высоким забором. Добротный кирпичный дом выглядел совсем не страшным. Никто бы не догадался, что здесь живет вампир, скорее, подумали бы на богатого бизнесмена или вроде того.

Рената заглушила двигатель и переглянулась с Андреем.

– Ну что, пошли? – с невеселым вздохом спросила она.

– Пошли, – ответил Андрей.

Они вышли, не сказав мне ни слова. Даже в зеркало заднего вида на прощание не посмотрели. На крыльце их встретил охранник, и они вместе скрылись в доме. Я осталась одна. Пока все шло, как задумано, кроме одного – в планы никак, черт возьми, не вписывался фургон. И не надо меня убеждать, что мэр ездит на этом корыте.

Я приоткрыла дверь с левой стороны, чтобы оказаться между «БМВ» и фургоном и выскользнула на холодный асфальт. Прижавшись к бежевому борту, я рассматривала фургон. Я знала эту машину – и долго ломала голову кому она принадлежит. На этом фургоне ночью к музею подъехал человек, чтобы надеть на руку охотницы Веры мое кольцо. Интересно.

Я нырнула под машину – по моим подсчетам где-то за ней находилась дверь в подвал. Снега не было, но асфальт ледяной. Под днищем натекло пятно маслянистой жидкости, дизельным топливом воняло так, что заболела голова. Я подползла к краю, рассчитывая вылезти с другой стороны фургона, и нащупала в кармане связку. Не глядя выбрала нужный ключ – ошибиться трудно, он самый большой.

Дверь в подвал существовала. Именно за фургоном. Сердце отпустило, я опасалась, что никакой двери не будет и я застряну на этом солнечном дворе.

Кошмар заключался в другом – она открылась. Я лежала на боку и смотрела на пару женских сапог. Шпильки и насыщенный голубой цвет внушали подозрения. Какая женщина такое наденет? Только Карина. Значит и ее брат где-то неподалеку. О них речи не было. Особенно если вспомнить, что у них на меня ого-го какой зуб.

Какого черта они делали в подвале? Шпильки энергично зацокали к фургону. Зазвенели ключи. Задумчивый женский голос произнес:

– Мне перестает это нравиться.

Из подвала раздался ответ Валеры:

– Поговорим позже.

Я отмораживала бок через тонкий свитер, но шевелиться не рисковала.

Валера захлопнул тяжелую подвальную дверь, и они полезли в фургон. Значит вот кто ездит на этой колымаге. Могла бы догадаться: Карина интересовалась моим кольцом, нет ничего странного, что ее брат отвез кольцо к музею, когда она его раздобыла. Последние сомнения отпали.

Они уезжают? Прекрасно! Но не в тот момент, когда я лежу под брюхом машины. Не хочу стать первым охотником в истории, которого случайно раскатали в лепешку при исполнении. Уже была посмешищем, хватит.

Машина завелась с пронзительным кашляющим звуком, фургон содрогнулся. Завоняло еще сильнее. Я перевернулась на спину и вытащила пистолет. Вдруг дверца распахнулась и на асфальт спрыгнула Карина.

– Эй! – заорала она. – Чья машина?

Я повернула голову, уставилась на широкие колеса «БМВ», Рената заблокировала им дорогу. Голубые сапоги уверенной походкой удалились в сторону ворот.

Неминуемая смерть под колесами откладывалась, но в подвал я не смогу попасть, пока рядом с фургоном крутятся эти двое. Карина уже вернулась, прыгнула на подножку, и раздраженно проорала в кабину:

– Это машина психолога! Из-за нее мы теперь не уедем!

Двигатель заглох с жалобным скрипом, и дышать стало легче.

– У охранника есть ключи? – спросил Валера.

– Нет! А она сейчас у мэра! Не знаю, как ты, а я не буду вламываться к нему, и просить отогнать машину.