Фишти жестом указал Джуту на угол дома и тот, встав в стойку, мрачно кивнул. Они друг друга поняли.

Понял их и фор Корстед.

Однако Радремон уже успел оценить их силы и за Банарва ничуть не переживал. Пускай эти двое и попали на Дуинитон куда раньше, но за все это время так и не нашли способа подняться на четвертый ранг. Их видавшее виды снаряжение выглядело так, будто его сняли с трупов после жестокой сечи, а оружие — пусть и ухоженное — обладало всего лишь обычным качеством.

Они, конечно, могли знать множество разнообразных приемов, но что-то подсказывало маркизу, что это не так.

Наверняка в том же ключе думал и Банарв. Тем более, что он обладал Истинным зрением и был в состоянии оценить экипировку противников. Не с такой точностью, как фор Корстед, разумеется, но все же.

Дварф выставил перед собой выгнутый в обратную сторону каплевидный щит и поднял молот, отведя оружие чуть в сторону. И тот и другой являлись артефактами редкого качества, добытыми в потайной комнате на складе Свинтеров. Не бог весть что, однако на всем Ахалдасе Радремон практически не встречал вещей лучше.

Не считая Ока Йорнатала, естественно. Но то было достоянием крупного рода.

Да и бандиты у портала экипировкой не блистали.

В общем, в победе бородача маркиз не сомневался. Вне зависимости от причины конфликта.

Джут и Фишти бросились в бой практически одновременно. Оружие обоих сверкало усиливающим удар навыком. Простейшее из доступных широким массам умение. Размахнись пошире, вдарь посильнее — верная стратегия, способная повергнуть большинство слабых врагов. Особенно если атаковать одновременно.

Банарв слабаком не был. Он принял оба удара на щит, полыхнув защитным навыком, нивелирующим урон. Даже на первой ступени тот, пусть и частично, но выдерживал попадание гигантских монстров вроде Грибища или Раффлезии. А уж после взятия второй стал способен на куда большее.

Мужчины переглянулись, но особого удивления не выказали. Они явно оказались знакомы с этим умением и продолжили с остервенением лупить по щиту, надеясь пробиться или перегрузить навык.

Банарв держал.

Инерция погашенных ударов заставляла дварфа медленно скользить по грязи назад, но он не отступал и ждал когда противники выдохнутся или ошибутся. Его лицо при этом походило на высеченный из камня монумент, преисполненный сосредоточенности и решимости идти до конца. Чего бы ему это не стоило.

В какой-то момент Джут предпринял попытку обойти Банарва справа. Он выскочил из-за щита и взмахнул мечом. Дварф отбил удар молотом, но мужчина полыхнул еще каким-то навыком и оставил глубокий порез на предплечье противника, пробив наруч.

На землю потекла кровь.

Впрочем, заглянув в информацию о спате, Радермон увидел, что по сравнению с общим запасом здоровья бородача, урон оказался не так уж и велик и не должен сильно повлиять на ведения боя.

Налланномом хотел было подлечить товарища, но Ксинс остановила его, молча покачав головой. Иллит все понял без слов.

Джут намеревался повторить выпад, развивая успех, но Банарв вовремя распространил вокруг себя волну Провокации, засвиставшую мужчину забыть о прежних планах. Он вновь принялся со всей силы наносить прямые удары, а дварф встал так, чтобы прикрываться щитом от обоих противников.

Полезный навык, но на разумных он действует куда хуже, чем на монстров. И значительно меньше времени. К тому же не срабатывает два раза подряд на одного и того же обладающего рассудком противника.

Это удалось выяснить во время боев с охраняющими данжи отрядами. Немало людей и нелюдей полегло тогда от рук спаты, и Банарв вносил не последний по ценности вклад.

Время действия умения отсчитывало свой срок, но дварф по-прежнему бездействовал, продолжая стоять под градом ударов, медленно скользя, по раскисшей грязи.

Примеченный мужчинами спасительный проулок становился с каждым мгновением все ближе.

Банарв не обладал атакующими навыками. Но они ему и не требовались. Он ждал определенного случая, заранее построив план боя. В этом он брал пример с Радремона.

И Банарв дождался.

Не смотря на то, что Джут и Фишти оба являлись представителями одной расы, их показатели силы и ловкости отличались. Поэтому настал тот момент, когда Фишти уже нанес свой могучий удар по щиту, а Джут еще только замахнулся для следующего.

И в этот самый миг, когда меч уже приближался, а пернач не мог причинить дварфу вред, Банарв отступил чуть в сторону и пропустил атаку мимо себя. Но стоило руке Джута пронестись мимо Банарва, как он что есть сил обрушил на нее свой артефактный молот.

Кожаный доспех никак не помог мужчине. Над затихшей улицей пронесся оглушительный хруст раздробленных костей, и Джут рухнул лицом прямо в грязь. Его плечо находилось теперь на уровне груди.

По прежнему прикрываясь щитом от Фишти, дварф подскочил к Джуту и мощным ударом перебил тому позвоночник, лишив подвижности. Мужчина поднял лицо и завыл от боли. Из глаз его лились слезы.

Видя что напарник повержен, Фишти решил спасти жизнь бегством и, нанеся еще один могучий удар, бросился в проход между зданиями.

Но Банарв не дал ему уйти.

Резко увеличив щит в размерах, он толкнул его в сторону беглеца, и того накрыло, словно мышь блюдцем, впечатав в дорожную жижу.

Оторвавшись от руки хозяина, щит медленно приходил в норму, но бой уже окончился. Левая рука дварфа висела плетью. Незадолго до переломного момента его защитный навык перестал действовать, и он принимал все атаки уже на себя. Стойко. Не пискнув и не изменившись в лице. И доведя сражение до конца.

Убедившись, что Фишти никуда не денется, Банарв подошел к мелко скулившему Джуту и, не произнеся ни слова, с размаху опустил молот тому на второе плечо. Брызнула смешенная с нечистотами и кровью слякоть, и Джут лишился еще одной руки. Его плечо перестало существовать.

Может Банарв и не обладал особыми атакующими навыками, но постоянная практика в кузнечным ремесле придала его ударам чудовищную силу.

Следом он размозжил мужчине голову и с мрачной решимостью направился ко второму.

Глава 43

— Эй, Банарв, послушай. — беспомощно лепетал Фишти, кое-как вывернув голову из-под щита и выплюнув набившуюся в рот грязь. В вечерних сумерках его лицо выглядело белее Ханиамоны. — Друг, ты же знаешь, я был тогда против. Это все Джут с Мельником. Двое против одного. Ну! Я не виноват! Джута ты убил, Мельника Хиндатские Львы задрали еще на Ахалдасе. Отпусти! Четырежды мертвый господь свидетель — я не хотел! Не хотел!

Банарв приближался с неотвратимой поступью палача. На его угрюмом лице не отражалось ни жалости, ни сочувствия. Но не было на нем и кровожадной радости. Лишь мрачная решимость и неутолимая, пронесенная сквозь года жажда мести.

Подойдя ближе, Банарв замахнулся молотом, чтобы одним ударом покончить с начатым, но Фишти вывернулся из-под уменьшившегося щита и выставил руки в защитном жесте.

Это лишь продлило его мучения.

Сперва одна, потом другая рука сломались, словно тростинки, которыми пытались подпереть падающий дом. Их расплющило и превратило кровавое месиво из перемолотых костей и исковерканной плоти. И лишь с третьего удара дварф безжалостно добил молящего о пощаде мужчину.

Не было ни криков радости, ни вздохов разочарования. Случайные зрители молча расходились по своим делам, подавленные увиденным. Они даже не стали дожидаться реакции стражников, действие заклинаний на которых уже давно прекратилось. Совсем не на такое зрелище рассчитывали тринитопцы в начале конфликта, и теперь опасались, как бы чего недоброго не случилось уже с ними. Или с их близкими. На защиту блюстителей порядка рассчитывать не приходилось. Слишком суровая сила посетила этим вечером их небольшой город.

Суровая и беспощадная.

— Вам нечего бояться! — громко и отчетливо произнесла Ксинс в спины уходящим. — Радремон фор Корстед грозен, но справедлив. Как истинный и законный правитель этих земель, он будет жестоко карать преступников, но верным подданным ничего не угрожает. Идите и несите эту весть остальным. Фор Корстед вернулся и скоро возвратит себе свои владения!