— Бабушкины сказки. — буркнул Банарв. — Героев не бывает.

— А вот и бывают.

— А я сказал нет!

— И как ты тогда это объяснишь?

Дварф задумался. Он своими глазами видел, как комендант пластал фор Корстеда, а его кожа расцветала кровавыми бутонами ран. Без специального ухода и снадобий заживать должно как минимум несколько дней, а никак не несколько часов.

— Родовое умение? — предположил бородач.

— У него другое. — отмахнулся Налланномом. — Или два. Или три…

Иллит заметно смутился, и две пары вопрошающих глаз уставились на Радремона. И, судя по выражению лиц, отмазка вроде «само как-то получилось» их не устроит.

А ведь маркиз так и не сумел придумать достоверной легенды, способной объяснить свои загадочные способности. Они явно выбивались из привычной картины местных жителей, но фор Корстед пока еще слишком мало знал о Миткаласе, чтобы не сесть в лужу, как при попытке обмануть О’Грэлди.

Радремон хотел уже грубо рявкнуть, силой решив проблему, но на выручку неожиданно пришел сам Нал.

— Я понял! — возликовал он. — Это действительно родовое умение! Но не то, о котором мы думаем. — пояснил Налланномом, услышав скептический хмык Банарва. — Рад становится сильнее с каждым убитым врагом! Это даже объясняет, почему он не кидался магией во Льва — он еще не умел! Так ведь?

Иллит посмотрел на маркиза, и тот утвердительно кивнул. В конце концов, не так уж далеко от правды, а последняя фраза и вовсе угодила в самое яблочко. Значит бывают и такие умения?

— Редкий дар. — проронил дварф, почесывая бороду. — С таким в любой род с распростертыми объятиями примут. А можно стать элитным наемником. Или убийцей. Или вором…

— Кстати на счет воров. — с нажимом проговорил фор Корстед, глядя Банарву прямо в глаза. — Ничего не хочешь мне отдать?

Сперва бородач попытался играть в невинность, потом насупился, но, наконец, под пронизывающим взглядом Радремона не выдержал и сдался. Он засунул руку за пазуху и бросил рему истинному владельцу.

— Покажи! — тут же попросил Нал. — Какая красивая…

В тусклом свете догорающего костра крохотная жемчужина переливалась всеми цветами радуги, будто разлитыми по ее перламутровой поверхности. Завораживающее зрелище. Особенно если предположить, что она содержит душу убитого монстра. Или его сущность? А может и в других существах тоже таится что-то подобное?

Хотя вряд ли. Тогда ранговики давно бы устроили настоящий геноцид. А то и вовсе взялись бы выращивать разумных на убой, словно скот.

— Вы как хотите, а я спать. — угрюмо буркнул дварф, отходя в сторону. — Можете дежурить сами. Мне плевать.

Как будто маркиз доверил бы ему охранять свой сон. Пф!

— Спасибо. — несколько замявшись, проронил фор Корстед, убирая рему в кольцо.

— За что? — не понял иллит. — А-а, за помощь с О’Грэлди. Да пустяки. Если бы не ты, нас бы еще Лев сожрал. Как Удачника. Бр-р. — от вставшей перед лицом картины, Нала невольно передернуло. — Так что это тебе спасибо. Давай я первый подежурю.

— Нет, ложись, я сам.

— Ну, как знаешь. — Налланномом дружески хлопнул Радремона по плечу. — Разбуди потом.

Он улегся неподалеку, укрывшись линялым покрывалом, а маркиз, подбросив пару веток в костер, вновь погрузился в невеселые мысли о том, имеют ли хоть какую-то ценностью его жизнь, жизни окружающих и, самое главное, собственные воспоминания.

Следующие несколько дней Радремон вел крохотный отряд на юг, периодически забирая к восходу. Таким образом он надеялся окончательно сбить с пути гипотетических преследователей и уверенно начать жизнь с чистого листа, затерявшись в каком-нибудь более или менее крупном городе.

Изредка беглецам по пути попадались деревни и прочие мелкие селения, расположившиеся на берегах рек, а то и вовсе в лесной глуши. Их, чтобы не оставлять следов, обходили стороной, что бесконечно огорчало Банарва. Дварф давно уже выцедил свой запас эля и теперь страдал без драгоценного напитка, действуя спутникам на нервы.

Он с пеной у рта утверждал, что никакой погони нет, и маркиз зазря лишает его последней радости в жизни, но, тем не менее, отправиться к местным жителям в одиночку не решался. Возможно из страха перед фор Корстедом, или по каким-то другим своим соображениям. Нал же всецело полагался на Радремона, безоговорочно признав того лидером группы, и поддерживал его практически во всем.

Единственное, что позволил маркиз, так это под покровом ночи стянуть у жителей котелок и еще кое-какие мелочи, о которых они не вспомнили, покидая шахту. Правда сносно готовить никто из троих не умел, так что толку от подобного приобретения получилось не так и много. Разве что воды вскипятить или сварить что-нибудь.

Ведя осторожные беседы, фор Корстед продолжал познавать Миткалас, его историю, традиции и обычаи. В один из дней, сидя вечером у костра, над которым булькало не слишком аппетитного вида варево из собранных за день продуктов, Радремон достал из перстня мешочек с местными деньгами — фанталами.

Добыча, полученная еще в памятной битве с гоблинами. Как там звали прежнего владельца? Маркиз не вспомнил. Да и не важно это. Его тело давно уже растащили и переварили дикие звери, а кости украсили гнезда и логова. Главное, что в новую жизнь фор Корстед вступал не с пустыми руками.

Тихо звякнув, на ладонь Радремона высыпались шестнадцать одинаковых кругляшков с изображением горделивого профиля на одной стороне и изрыгающего пламя дракона — на другой. Но, что удивительно, даже в тусклом свете дрожащих языков костра монеты не отливали ни серебром ни золотом. Да и медными тоже не являлись.

Сталь. Самая настоящая сталь — вот из чего чеканили валюту на Миткаласе.

— Что тебя удивляет? — поинтересовался Налланномом, проследив за взглядом маркиза. — А-а-а. — протянул он, сделав собственные выводы. — В твое время, наверное, еще другие деньги в ходу были?

Фор Корстед не ответил, но изобразил на лице заинтересованность.

— Эти стали выпускать еще во Времена Смуты. — объяснил иллит, помешивая в котле черпаком. — Тогда войны не прекращались, и сталь резко взлетела в цене. Даже золото обогнала. К тому же неожиданно обнаружилась, что ни одна страна не умеет чеканить прежнюю валюту. Забавно, правда? Будто все эти медяки, серебряки и золотые брались из воздуха.

Нал зачерпнул немного похлебки, подул, попробовал и, сморщившись, вылил обратно.

— Ну и дрянь. — резюмировал он, выворачивая в котел мешочек с последними кристаллами соли. — В общем, тогда-то Гоже Дюгон что-то там Третий возомнил себя императором, взял второе имя «Фантал» и ввел в оборот новые деньги, назвав те в свою честь. Его королевство скоро захватили, а самого его казнили на главной площади, но идея прижилась. Так что теперь имеем то, что имеем. — Налланномом хохотнул и принялся разливать суп по мискам. — Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.

— Клянусь четырежды мертвым богом, если это варево снова будет по вкусу, как недельные носки, я начнусь превращаться в криста. — ворчал Банарв, принимая свою порцию.

— На этот раз только как трехдневные. — иллит передал миску Радремону. — Но у нас закончилась соль, так что дальше будет только хуже.

— Задави меня валун! — сокрушенно выдохнул дварф. — Куда уж хуже? Я уже и так начал скучать по рабской баланде. Тьфу! Моча почерневшего спасителя!

Маркиз же, не чувствуя вкуса, поглощал предложенную пищу. Он пытался припомнить чем занималось казначейство его страны в Шинатуме. Они определенно хранили запасы все тех же золотых, серебряных и медных монет, но вот чеканили ли их? По всему выходило, что нет. Но откуда же тогда брались все эти деньги?

Просто поразительно! Почему он раньше об этом не задумывался? Почему никто об этом не задумывался? Ведь даже сам герцог фон…

Клятая память! Опять она подкидывает ничего не значащие факты из прошлой жизни. Что толку от воспоминаний, если они не имеют за собой ни одного реально события? Это как ссылаться на легенды о феях и верить, что одна такая прилетит и обернет твою жизнь к лучшему.