Сталь нашла сердце гоблина, но и Сим не остался невредимым. Отбросив агонизирующего врага в сторону, он попытался вновь сосредоточиться на высокой траве, из которой в любой момент могла выскочить очередная угроза, но рухнул, зажимая ладонью рану на шее.

Фор Корстед же неотрывно следил за распростершейся на земле жертвой.

Гоблин дернулся. Еще раз. Захрипел. Потянулся к торчащей из груди рукояти. Но стоило когтистым пальцам коснуться кинжала, как силы окончательно покинули его, и коротышка испустил дух.

«Ну же, давай!» — мысленно молился Радремон. — «Светлоликий, знаю, магия тьмы не по твоей части, и я нарушил не один запрет, связавшись с ней, но, пожалуйста, пусть метка сработает!»

К сожалению, или Светлоликий не услышал гласа своего последователя или действительно не имел влияния на школу тьмы, но гоблин лежал мертвецки дохлым трупом и даже не думал менять это состояние на сомнительный статус нежити.

— Бездна! — сквозь зубы процедил маркиз. — Лучше бы действительно Возложение рук взял. Пошла она эта тьма…

В этот момент вдалеке из травы выглянула сморщенная голова с ушами, унизанными всевозможными кольцам. Кажется некоторые из них даже сверкали золотом. Явно вождь. Вот только вместо того, чтобы поддержать атакующих, он выкрикнул пару коротких фраз на своем гортанном языке, и оставшиеся в живых гоблины все как один бросились улепетывать.

Хуже всего пришлось коротышке, который подволакивал раненную ногу. Бал’Луг его не преследовал. Устало опустившись на землю, тот провожал недобитка злобным взглядом, стараясь восстановить дыхание.

Однако Тамиксиэля такой расклад не устраивал. Ярко сверкнул в опустившихся сумерках кристалл его посоха, и к гоблину устремился ледяной шип размером с весло. Но за мгновение до того, как магия пронзила грудь ушастого, на его шее появилась крохотная черная метка Прикосновения смерти.

Оказывается бой шел так долго, что единственная единица в показателе духа успела восстановить фор Корстеду две маны, необходимые для еще одного применения заклинания. И Радремон вовремя это заметил.

Гоблин рухнул со сквозной дырой в груди, а эльф, по-прежнему стоя на крыше, крикнул одному из своих людей:

— Эй, Тоби, пойди глянь. Может еще кто выжил.

Мужчина нехотя побрел к лугу, вполголоса проклиная эльфа и всех его родственников, как вдруг замер, посмотрел вниз и завизжал, будто его резали.

И это было не так далеко от правды. Внезапно оживший гоблин зубами вцепился человеку в голень и остервенело грыз ее, разбрызгивая кровь алым веером. А после начал, погружая когтистые пальцы прямо в плоть несчастно, карабкаться вверху по телу, пока не достиг шеи и не свернул ее с тошнотворным хрустом.

Тоби рухнул на землю, и взору изумленной публики предстал секунду назад мертвый гоблин. Тот стоял, опираясь на практически отрубленную ногу, кровь ручьем лилась по подбородку, безжизненные глаза не выражали и тени мысли, а сквозь дыру в груди просвечивало закатное солнце. И обломки ребер тянулись к нему белыми перстами смерти.

[Тоби, человек повержен.]

[Получено 7 опыта.]

Короткое сообщение всплыло перед глазами Радремона, но тот не обращал на него внимания. Он смотрел на творение своих рук и то, казалось, глядело на своего создателя. Уродливый монстр в сто раз хуже, чем был при жизни. Тварь, противная всему сущему. Живой мертвец, поднятый на ноги магией, проклинаемой в любом приличном обществе.

Или, как подсказывала структура, именующая себя системой, Зомби-гоблин. Прислужник Радремона фор Корстеда

Нет, маркиз, конечно, имел некое понимание того, что должна представлять из себя нежить, но реальность превзошла все его блеклые фантазии. Словно воплотившийся ночной кошмар, зомби сделал шаг вперед, и фор Корстед невольно отшатнулся.

— Обескровленный спаситель… — благоговейно прошептал за его спиной Хопс.

Над головой Радремона сверкнула вспышка, и оживший гоблин, полыхнув не хуже пучка соломы, за пару мгновений обратился в горсть пепла. С крыши фургона же спустился заметно побледневший Тамиксиэль и, повернувшись к Бал’Лугу, спросил:

— Что, во имя Ильоны, это было?

Над полем сражения повисла гнетущая тишина. Вязкая и липкая — она походила на пролитый из разбитой крынки мед. Такой густой, что попавшие в него мухи мгновенно застывали беспомощными статуями.

Но здесь даже мухи не смели жужжать, безмолвно наблюдая за ошеломленным отрядом. Ни стонов раненных, ни радостных криков победы, ни звона выпавшего из обессилевших рук оружия. Лишь глухой стук бьющихся где-то в районе горла сердец.

— Что, во имя Ильоны, это было? — настойчиво повторил Тамиксиэль, вперившись взглядом в орка.

— Ты у нас маг первого ранга, ты и скажи. — Бал’Луг поднялся на ноги и, прищурившись, вглядывался в мирно шелестящую на ветру зелень, словно ожидая, что из нее вылезет еще какая-нибудь напасть.

— А я скажу! — голос эльфа сорвался на фальцет. — Это была нежить! Нежить, забери ее четырежды мертвый бог! Настоящий, люби его через колено, зомби! Трижды прокл…

— Заткнись. — коротко оборвал зарождающуюся истерику орк. — И без тебя понял.

Тамиксиэль задохнулся на полуслове. Изящные черты его лица исказились от гнева, кожа пошла пятнами, глаза выпучились, из-за чего он напомнил Радремону раздавленную телегой лягушку. Эльф поднял над головой посох, намериваясь не то применить какое-нибудь особо убойное заклинание, не то бесхитростно огреть зеленокожего грубияна по голове, но, сделав глубокий вдох, сумел взять себя в руки.

— Да ты хоть понимаешь, безмозглая твоя башка, что нежить на Ахалдасе уже несколько веков никто не видел? — гораздо спокойнее спросил он.

— И что ты предлагаешь? — вопросом на вопрос ответил орк, продолжая пристально осматривать луг.

— Валить надо. — чуть подумав, выдал Тамиксиэль. — И доложить высокоранговым. Пусть разбираются. Некромант нам не по зубам.

«Некромант». Слово оказалось знакомо маркизу. Жуткий повелитель мертвых, управляющий ордами воскрешенных мертвецов. Маг, настолько постигший искусство смерти, что та благосклонно одарила его частью своей безграничной силы. Интересно, что бы сказали эти дрожащие от страха нелюди, узнай они, что этот самый некромант стоит всего в паре шагов?

Фор Корстед, не удержавшись, едва заметно хмыкнул. Но тут же вспомнил взгляд созданной им твари, и веселье растворилось упавшей в грязь снежинкой.

Но что гораздо интереснее, какой такой Ахалдас упомянул эльф? Судя по всему, это некая территория. Вот только Радремону ни разу не доводилось о ней слышать. Плато? Гора? Остров? Куда же его все-таки забросило?

— Валить? — переспросил тем временем Бал’Луг. — Ну и вали. Трофеи все себе заберу. Тут одних колец гоблинских фанталов на сто с лишним. Слышь, Хопс, сходи-ка проверь, как там Сим. Что-то его не видно. Ну и в целом… — он выдержал паузу. — Проверь.

— Эй, а чего я-то? — заартачился мужчина, делая шаг назад. — Вдруг там еще мертвяк какой оживет. Я у себя один, мне умирать нельзя.

— Ну тогда… — окр медленно окинул взглядом жавшихся к фургону рабов, встретился глазами с Радремоном и нехорошо усмехнулся. — Ты. — сказал он, ткнув в сторону маркиза, вынутым из кольца хлыстом. — Пошел.

Фор Корстед не стал спорить. И даже не потому, что боялся получить плетью (хотя, честно говоря, совсем не жаждал), на самом деле Радремон и сам отчаянно желал прогуляться по лугу. Ведь там он мог раздобыть оружие.

Поэтому, первым делом маркиз отправился туда, где упал убитый зомби Тоби.

Найти труп труда не составило. Тот лежал буквально в нескольких шагах от дороги, раскинув руки, будто в попытке обнять землю. Вывернутая под неестественным углом голова покоилась на спине, а частично сгрызенная нога с кровавыми ошметками плоти указывала в сторону бегства уцелевших гоблинов.