Может эльфика и была старше раз эдак в шесть, но она не знала и не могла знать истинных способностей фор Корстеда.

Закрыв монстру обзор Удушающим облаком и увернувшись от взмаха клешни, Радремон вплотную подобрался к поврежденной сестрами конечности. При этом он почувствовал небывалую легкость в теле, словно стал пушинкой, влекомой нежным вздохом прекрасной девы.

Это Шелест, пологая что маркиз решил продолжить дело ее сестры, наложила на него то же самое заклинание.

Вот только фор Корстед не нуждался в подобных ухищрениях.

Может быть панцирь краба и оказался в состоянии успешно противостоять рубящим и режущим ударам воина шестого ранга, но что он мог противопоставить колющей атаке, подкрепленной мощным родовым умением?

Пронзающий выпад.

Разожравшееся Живое Оружие в облике шпаги, при поддержке навыка, напрямую зависящего от показателей ловкости и силы, лишь на краткий задержалось, соприкоснувшись с хитиновой броней. А в следующую секунду прошло сквозь защиту, словно раскаленная игла сквозь кусочек масла.

Но, конечно, Радремон на этом не остановился и, применяя свою любимую связку, запустил в плоть краба целую вереницу Тройных стрел праха, предварительно повесив на него Метку вожака.

Эффект омертвения сделал свое дело. Нога твари начала стремительно сереть, и уже скоро переломилась, заставив чудовище перераспределить вес на оставшиеся конечности. Маркиз же отметил, что несмотря на множество примененных заклинаний, его запас маны все еще составлял больше пятидесяти процентов.

Бонусы Темного мага и Архимага определенно дополняли друг друга, что не могло не радовать.

За спиной фор Корстеда послышалась пара восхищенно-удивленных возгласов, быстро сменившихся испуганным криком.

Радремона накрыла волна смертоносной пены.

А через мгновение на глазах у пораженных эльфиек из нее вышел невредимый мужчина с аурой потомственного аристократа. За спиной же у него развивался изысканный плащ, будто бы сшитый из нитей темнейшей ночи.

Подобное зрелище глубоко запало в их сердца, навсегда отпечатавшись волнующим образом.

Но монстр все еще не был повержен и продолжал бушевать. Размахивая клешнями, тот повредил несколько ближайших зданий, породив полноценный дождь из каменных осколков.

С легкостью увернувшись, маркиз устремился к следующей конечности живучего чудища. Что там происходило с дроу он даже не смотрел — их жизни в его глазах не имели какой-либо ценности. Но, судя по прилетевшей в тварь очередной молнии, как минимум Треск сумела себя защитить.

Гарпуны к этому моменту все-таки уже исчезли, однако чародейка все равно сумела ошеломить краба, выиграв фор Корстеду время. Похоже она полностью положилась на выдающиеся навыки незнакомца, взяв себе роль поддержки.

И правильно сделала.

Вторую ногу твари постигла та же судьба, что и первую. А следом и третья переломилась, подточенная безжалостной магией тьмы.

Монстр рухнул на бок, беспомощно скребя оставшимися конечностями. Те оставляли глубокие борозды на мощеной камнем улице, но больше вреда не представляли. Чудовище окончательно лишилось подвижности.

Радремон вышел вперед и спокойно встал перед крабом. Тот попытался достать обидчика клешнями, но маркиз связал их Узами отчаяния.

Тогда, распахнув пасть, тварь окатила фор Корстеда очередным потоком кислотных пузырей.

Но именно этого Радремон и ждал.

Заблаговременно обновленный Продвинутый щит с легкостью выдержал подобное испытание, а через несколько секунд прямо из горы пены вырвался Калечащий гарпун тьмы и угодил точно в беззащитный зев монстра. Эффекта же Терний мрака, сработавшего прямо у того внутри, вкупе со всем нанесенным ранее уроном, хватило, чтобы оборвать жизнь исполинского краба.

[ Король Моря повержен.]

[ Получено 700 опыта.]

[ Получено 1500 трофейных монет.]

Чудовище грузно рухнуло, подняв тучу пыли, а фор Корстед подумал, что на Короля оно явно не тянуло. Максимум на графа. И то только за счет живучести. Хотя, возможно, в родной стихии монстр сумел бы показать более выдающиеся способности.

Ну или Радремон оказался для него слишком силен. Все-таки тройка дроу отнюдь не последних рангов одолеть его так и не сумела.

А вот «Гарпун» маркиза определенно порадовал.

Если бы еще не клятая концентрация…

Обернувшись, фор Корстед увидел, как волшебницы спешно уносили раненную сестру. Встретившись с Радремоном взглядом, Треск с благодарностью ему кивнула, после чего влила в рот Глост какое-то зелье, и все трое исчезли за поворотом.

Но зато на улицу выскочили запыхавшиеся члены спаты. В этот раз не только Бешеную, но и всех остальных с ног до головы покрывали разводы голубой крови и всевозможные ошметки неясного происхождения. Похоже они принимали самое активное участие в защите Города Тысяч Улыбок от нашествия ракообразных.

— Ха! — радостно воскликнул Банарв, заметив маркиза возле поверженного Короля Моря. — Я же говорил, что Сиятельство займется крабищем! Давайте, раскошеливайтесь!

Он вытянул ладонь, а Бешеная с Налланномом нехотя вложили в нее по реме размером с грецкий орех.

Ничего себе у них ставки! Разжирели на вольных хлебах!

— Рад, я думал ты занят, и поэтому… — смущенно принялся оправдываться иллит, но фор Корстед его перебил.

— Что случилось на этот раз? — поинтересовался он, отчищая шпагу.

Поняв, что угроза миновала, жители Киолаи начали с опаской вылезать из укрытий, бросая на поверженного монстра полные ужаса взгляды. На Радремона же они смотрели совсем по-другому.

И маркизу уже доводилось видеть подобные лица.

Точно так же выглядели жители Элмора, когда узнали, что фор Корстед спас их от открывшегося возле города данжа. Так же смотрели на него слуги и солдаты в родовом замке. Такой же взгляд был у изможденного парня, когда тот поверил, что глава рода отомстит за убийство его родных и близких.

Не отличались и члены рейда, участвовавшие в уничтожении Уробороса.

И многие-другие, встреченные Радремоном на своем пути.

«Герой!» — вот что без труда читалось на лицах представителей всевозможных рас. — «Настоящий герой»!

— Так что случилось? — повторил свой вопрос Радремон, не обращая ни грана внимания на глазеющую толпу. Его куда больше волновали пропущенные из-за ритуала события.

— Волна. — лаконично ответила Ксинс.

— Нет, тебя, ушастая, конечно, так просто не проймешь! — усмехнулся Банарв. — Но называть волной ту срань — это как сказать, что Бешеная немножко не в себе.

— Эй, ты не много ли на себя берешь, бородатенький? — нахмурилась светлая, угрожающе повернувшись к дварфу.

В этот момент у нее от щеки отлип какой-то обрывок плоти, и Бешеная поймала тот на лету. Но вместо того, чтобы выкинуть, она его тщательно осмотрела и даже лизнула, после чего спрятала в карман.

Банарв демонстративно указал на нее двумя ладонями, всем своим видом говоря: «Вот именно это я и имел ввиду!».

Радремон скрестил руки на груди, поджал губы и принялся нетерпеливо топать ногой.

— Это и правда была волна. — поспешил разъяснить ситуацию Налланномом. — Но не обычная! — торопливо добавил он, видя, что дварф снова собирается влезть со своими комментариями. — У нас в племени ее называли Ишнааллтонт — Язык Бездны, Который Слизнет Все С Лица Мира.

— Ну городок этот он точно чуть не слизнул. — хмыкнул Банарв, приглядываясь к трупу Короля Моря. — Я проверю?

Маркиз дозволительно кивнул.

— Опять конец света? — со скучающим видом спросил он, глядя как дварф с ногами залез в пасть убиенного монстра.

— Знаешь, — упер руки в бока Нал, — если бы ты видел ту волну размером с гору, ты бы так не говорил! Прости, Рад, но это не шутки. Я думал Ишнааллтонт не только город, но и весь остров смоет!