Мрак сгустился над ладонью фор Корстеда, постепенно формируя волшебное оружие. Но, видит Светлоликий, как же медленно тянулись три секунды концентрации! Словно остатки густого сиропа, не желающего покидать полюбившуюся ему банку. И как не старался Радремон ускорить процесс, основы мироздания по-прежнему активно сопротивлялись, не позволяя ему продавить законы бытия.

Наконец положенное время прошло, и убийственное заклинание, сочась первозданной тьмой, устремилось к своей цели. С вселяющим в душу трепет свистом оно пронзило начавшее уже развеиваться Облако и под изумленными взглядами сражавшихся настигло Настырного Пью, поразив того прямо в грудь.

Пью не обладал внушительным уровнем развития. В отличие от некоторых его подчиненных, он не достиг даже четвертого ранга. А потому не успел среагировать, когда заметил летевший к нему массивный снаряд. Тот проткнул пирата насквозь и вышел из спины, заставив алую кровь брызнуть горячим фонтаном. И такой силы оказался бросок, что Пью протащило по земле несколько метров, пока гарпун не вонзился в стену здания, пригвоздив к ней головореза, словно мошку булавкой.

Даже привыкшие ко всему члены спаты ахнули, пораженные мощью сотворенных чар. Сражение на миг прекратилось, и каждый с трепетом взирал на истекавшего кровью флибустьера. Но еще сильнее стал их шок, когда из древка начали стремительно прорастать антрацитовые шипастые тернии, безжалостно терзавшие плоть жертвы.

Багровый фонтан вырвался изо рта Пью вместе с надсадным хрипом. В его широко распахнутых глазах плескался целый океан невыносимой боли. Скорей всего, в этот миг он и сам жалел, что не умер мгновенно от первого попадания и вынужден теперь страдать у всех на виду. Не о таком продолжении дня он мечтал, проснувшись в своей постели сегодняшним утром.

Но сделать Пью уже ничего не мог, и, содрогаясь в мучительной агонии, испустил дух, безвольно обмякнув, будучи пришпиленным к стене.

А в следующую секунду из похожего на сундук здания выскочил новый отряд вооруженных корсаров под командованием… еще одного Настырного Пью!

— Что за… — начал было Банарв, но быстро заткнулся, принимая на щит удар вооруженного дубиной минотавра.

И лишь Бешеная не задавалась вопросами, радостно кромсая очередного противника, неспособного противостоять ее ошеломительному натиску.

Налланномом же тем временем разменял часть маны на здоровье, и если Радремон планировал его спасти, то ему определенно требовалось сменить тактику.

Что он и сделал.

Пару раз качнув головой вправо-влево, маркиз размял шею, после чего, не мешкая, устремился в самую гущу сражения. Он планировал лично добраться до главаря пиратов, а для этого требовалось прорубиться сквозь всех его защитников!

Получив внушительную поддержку, бойцы Магриба воспряли духом, но уже скоро осознали, что от их присутствия вообще не было никакого толку, и отошли в сторону, наблюдая за творившемся на их глазах действом.

Шпага фор Корстеда мелькала из стороны в сторону с головокружительной скоростью. Каждый взмах порождал резкий пронзительный свист, а следом очередной труп падал на залитые кровью доски, чтобы больше уже не встать. К тому же, Живое Оружие, поглотив множество артефактов, по урону уже обогнало даже двуручные мечи редкого качества, и теперь оставляло на телах врагов страшные открытые раны.

Кроме того, не гнушался Радремон и магией. Тройные стрелы праха срывались с кончиков его пальцев, чередуюсь с Удушающими облаками и Узами отчаяния. К распотрошенным мертвецам добавились гниющие останки с торчащими во все стороны оголенным костями. Гора же покойников выросла до такой степени, что часть соскользнула с помоста и теперь покачивалась на волнах вместе с флейтом.

— Хэ-хэй! Вот это дело, босс! — воскликнула Бешеная, крест-накрест вскрыв грудину молодому флибустьеру. — Давненько ты за шпагу не брался!

— Стерва ушастая. — вполголоса буркнул Банарв, отмахиваясь молотом от очередного противника.

Бойцы же Магриба, включая того же Атуда, и вовсе стояли с распахнутыми ртами, забыв даже как дышать, не говоря уже о каких-либо комментариях. Они и подумать не могли, что смогут стать свидетелями подобной сцены.

Тройка воинов при поддержке лучницы косили корсаров, словно разбушевавшийся юнец, объявивший войну крапиве, и теперь беспощадно уничтожавший ее похожей на меч палкой. С той лишь разницей, что крапива время от времени могла отвечать.

Но даже нарисованные в головах зрителей образы древних героев, воспетых в многочисленных легендах, меркли перед благоговейным ужасом, который вселял в сердца аристократичного вида мужчина с подернутыми благородной сединой волосами. Будь то магия или сталь, они не успевали даже следить за его движениями, а счет уничтоженных им врагов давно уже шел на десятки.

Словно воплощение смерти, шаг за шагом тот продвигался вперед, ступая по искалеченным трупам, как по ковровой дорожке. За спиной же у него развивался угольно-черный широкий плащ, будто бы сотканный из полотна безлунной ночи. И ни единый мускул не дрогнул на его сосредоточенном лице, и ни один враг не сумел нанести ему ни единого удара.

Шок.

Трепет.

И бесконечное почтение к силе того, кто не знал себе равных среди обычных смертных!

Он не мог быть простым человеком.

Просто не мог.

И лишь ледяными рунами застывшее на устах зрителей слово могло описать личность столь выдающихся талантов.

Герой!

Настоящий герой!

Сея ужас и смерть, Радремон пробился сквозь ряды корсаров и оказался прямо напротив Настырного Пью. Тот взмахнул саблей, светившейся каким-то боевым навыком, но маркиз с легкостью пропустил удар мимо себя и ответил Пронзающим выпадом, насквозь проткнув лидера шайки флибустьеров.

Примерно представляя запас здоровья врага, фор Корстед, не дав тому опомниться, повесил на него Метку вожака, после чего положил ему руку на грудь и в упор выдал целый залп Тройных стрел праха.

Пью даже пискнуть не успел, как омертвевшая плоть слезла с его костей, обнажив ребра и трепещущее сердце с торчавшей из него шпагой. Сдавленно булькнув, он медленно опустился на колени и испустил дух, глядя в пустоту безжизненным взглядом.

Теперь двое мертвых Пью, убитых Радремоном, украшали собой пиратское логово.

Но из похожего на сундук здания уже спешил третий во главе очередного отряда.

И сколько это будет продолжаться? Такими темпами, несмотря на свою слабость, рано или поздно корсары возьмут нападающих измором и прикончат, навалившись толпой. Очевидно, что где-то засел настоящий Пью и клепал себе подчиненных с помощью Венца Йорнатала. И даже если те не были настоящими, то при убийстве ощущались вполне себе существами из плоти и крови. А значит могли и наносить какой-то урон.

Решив сменить стратегию, маркиз шагнул за небольшую пирамиду пустых бочек, где исчез из вида, Слившись с тенью. Таким образом, не тратя время на очередную бессмысленную стычку, он пропустил отряд мимо себя и подошел ко входу, время от времени извергавшему из себя группы флибустьеров.

Благодаря Темному магу и Архимагу, за все время сражения фор Корстед не потратил даже половины маны, но сейчас на всякий случай восполнил запас соответствующим зельем и, отбросив в сторону опустевшую склянку, уверенно зашел внутрь.

Радремон оказался в просторном помещении, тускло освещенном свечами и факелами. Судя по грубо сколоченным скамейкам и столам из бочек, обычно оно использовалось для массовых пьянок. Но сейчас всю «мебель» сдвинули в сторону, освободив пространство.

В котором из стороны в сторону шатался с десяток Настырных Пью!

А прямо на глазах маркиза появился еще один, в компании щербатого головореза с татуировкой штурвала на правой щеке. Они просто шагнули вперед, будто переступив невидимый порог, и материализовались из воздуха.

Их сапоги глухо стукнули по деревянному полу, а остальные Пью слегка расступились, освобождая им место. Даже увидев подобное собственными глазами, трудно было поверить, что эти двое ненастоящие.