Тем не менее, легионер сумел удивить Радремона, умело чередуя выпады плетью и обычные чары. Похоже в его род действительно кого попало не принимали. Будь маркиз обычным магом или воином даже шестого ранга, ему пришлось бы несладко.

Вот только при поддержки системы фор Корстед давно уже превзошел все, что могло бы считаться обычным в этом мире. Оценивая свой ранг, как шестой, он одновременно был могущественнее большинства магов того же ранга и при этом мог на равных сражаться с воинами четвертого. А может и пятого, если те не обладали слишком обширным арсеналом умений. И это не считая поддержки трофейного магазина.

Сейчас же Радремона сдерживали лишь вражеские артефакты и незнание урона, который способен нанести враг своими главными чарами.

На глазах у изумленных слуг глава рода орудовал шпагой со скоростью недоступной простым смертным, умудряясь при этом уворачиваться от запущенных в упор заклинаний или отбивать их Щитом тьмы.

Но находил он время и для атак, не давая противнику полностью перехватить инициативу.

Вспышки огня и тьмы сливались в одно сплошное мерцающее сияние, внутри которого с головокружительной стремительностью мелькала честная сталь и колдовской кнут в отчаянной попытке выяснить кто же из них возьмет верх этой ночью.

И хотя со стороны казалось, что маркиз постепенно уступает, на самом деле он сдерживался, не рискуя пойти ва-банк. Ведь в случае неудачи легионер уже вряд ли его бы пощадил. Не после того, как фор Корстед нанес увесистую оплеуху по его раздутому эго.

Но, так или иначе, бой все равно шел по плану Радремона и, наконец, ему удалось достичь необходимых условий.

— Давай! — крикнул он, когда чужак, забыв об еще одном действующем лице, повернулся к тому спиной.

Но не забыл об этом лице маркиз.

И Йункот, следуя ранее полученным указаниям, отпустил тетиву.

Стрела, усиленная полученным от фор Корстеда навыком и луком Вертлявого Шутника, в дребезги разбила уже подточенную пассивную защиту мага и со свистом вонзилась ему прямо в… правую ягодицу.

Взвизгнув, как ужаленный поросенок, легионер подпрыгнул на месте, развернулся и выпустил по воришке поток яростного пламени. В принципе, этого отвлекающего маневра должно было хватить для приведения плана Радремона в действие, но, в отличие от пажа, жертвовать талантливым ранговиком он не со собирался. А потому, опрокинув в себя очередное зелье маны, укрыл юношу Продвинутым щитом тьмы.

Парень не успел даже испугаться, как ослепительный огонь и пузырь черных искр уничтожили друга в кроткой вспышке, а маркиз выяснил, что не зря вложил все свободные очки в интеллект. Теперь он мог не бояться Дыхания дракона. Третей ступени, по крайней мере.

Осознав ошибку своего импульсивного действия, маг начал поворачиваться обратно к настоящему врагу.

Фор Корстед рванул вперед Пронзающим выпадом, но родовое умение отскочило от защиты ближнего действия, не причинив вреда.

Воспользовавшись выигранной секундой, легионер положил ладонь на грудь хозяина замка.

Тот поступил зеркально.

А в следующий миг они одновременно применили сильнейшие из своих умений.

Дыхание дракона, пусть и являлось заклинанием третьей ступени, не имело задержки перед применением. Потому и снискало свою популярность на Дуинитоне. Но оно было потоковым, из-за чего отсутствовала возможность применить его несколько раз подряд.

Радремон же воспользовался излюбленной Тройной стрелой праха. Вторая ступень, но зато выпустить его можно сколько хватит маны. А поскольку, благодаря Темному магу, чары частично ее не потребляли, залп получился внушительный.

Как и в случае с Йункотом, колдовской огонь оказался остановлен Щитом тьмы. А вот темная магия маркиза, который мог теперь полностью сосредоточиться на атаке, сперва проломила сопротивление защитного талисмана, превратив тот в пыль, а затем сполна вкусила вражеской плоти.

Артефактный камзол расползся на лоскуты, истлевшие еще до падения на покрытый копотью пол. Распались звенья поддетой под него легкой кольчуги. Стремительно начала мертветь кожа, а следом за ней и мышцы. Обнажились ребра, за которыми отчаянно трепыхалось еще пока живое сердце.

Но запущенный прямо в него последний смертоносный сгусток окончательно оборвал жизнь нагло ворвавшегося в замок члена рода Пылающего Легиона.

Шумно выдохнул Люмьен, из которого будто вытащили стержень. Кажется с момента начала сражения он вообще не дышал и лишь теперь вспомнил об этой жизненно важной функции. Рухнул в обморок последний уцелевший паж. Радремон же, обернувшись, увидел, что в него целится из лука одетый в лохмотья уличный воришка.

И руки у него дрожали, как у беспробудного пьяницы.

Не сходя с места, маркиз вопросительно изогнул бровь. Маны после сражения у него не оставалось, но он даже не пытался повесить на себя Щит, в надежде что тот применится бесплатно. Фор Корстед лишь молча сверлил парня взглядом, подавляя того авторитетом и личным могуществом.

— Во что ты меня втянул… — опустошенно пробормотал Йункот, без сил упав на колени. Стрела, соскользнув с тетивы, жалобно звякнула об камень и откатилась в сторону. — Что это вообще было… Будто совсем другой мир…

— Привыкай. — бросил ему Радремон. Перешагнув через труп вторженца, он подошел к трону и, смахнув с него осколки камня и прочий сор, царственно уселся, перекинув ногу на ногу. — Мы теперь в одной лодке. Родовой медальон получишь позже. Но скажи мне, на кой ляд ты ему в задницу засадил? Тайные пристрастия?

— Да я вообще в спину целился… — едва слышно булькнул юноша. — Нет! Стой! — воскликнул он, вскочив на ноги. — Это что, правда был член Пылающего Легиона? Мы сейчас костряка грохнули? Это же… Это же…

Воришка наконец подобрал слова, и его витиеватая матерная тирада, словно заклинание, привела в чувство Люмьена.

— Не сквернословить в присутствии главы рода! — рыкнул он, после чего перевел взгляд на труп и снова посмурнел. — Однако, молодой человек прав. Убийство члена Пылающего Легиона… Хотя о чем я! — дворецкий отвесил самому себе звонкую оплеуху, окончательно приходя в сознание. — Гад получил по заслугам! А бой, Мастер, это было нечто! Даже лучше того нападения Черной Лилии!

— Еще и Черная Лилия… — простонал Йункот. — Переломанный господь, что меня дернуло срезать тот кошелек?..

«Это они пока про Кусков не знают». — с усмешкой подумал Радремон.

Но реакция И’Тальти его позабавила. Все-таки одно дело всю жизнь корпеть над книгами, и совсем другое — вживую наблюдать магический поединок. К тому же, рискуя в любой момент расстаться с головой или каким-нибудь другим не менее важным органом. Будет что вспомнить в глубокой старости.

Если кто-нибудь в замке до нее вообще доживет. Потому что количество врагов у недавно возрожденного рода росло быстрее, чем долги у картежника. Хотя, если спата не напортачит, то Частицам Могущества понадобится какое-то время, чтобы выяснить, кто посмел оставить пятно на их репутации.

— Ну и что это за Пылающий Легион? — с трудом подавив зевок, поинтересовался фор Корстед.

Йункот издал еще один горестный стон.

— Входит в десятку сильнейших родов Дуинитона. — услужливо пояснил Люмьен, приводя в чувства пажа.

— Да какую десятку, старик? — возмутился новоиспеченный лучник. — Это только на бумажках они в десятке. На улицах все знают, что Костряки — сильнейшие. Им разве что речной тролль под мостом дань не платит. Да и то не точно.

— Это все слухи, молодой человек. — нравоучительным тоном парировал дворецкий. — Наука должна опираться исключительно на факты.

— Да пошла твоя наука кентавру под хвост! — отмахнулся парень. — Поможет она мне, когда следующий костряк придет мне задницу поджарить?

— Все-таки, задница для тебя — болезненная тема. — насмешливо хмыкнув, прервал их спор Радремон. — Эй, слуга! — позвал он ошалело хлопающего глазами пажа. — Отведи Йункота в ванну и проследи чтобы не выходил, пока не перестанет вонять хуже гоблинской норы. Во всех смыслах этого слова. И комнату ему подбери с одеждой.