Не отводя глаз от противника, маркиз увидел, что его спутники, перехватив инициативу, уверенно давили остатки раненных свинтеров. В чем им активно помогал Гвист. Усач же лежал на земле в позе эмбриона, а рядом на песке парящей бесформенной грудой валялись его кровавые внутренности, вывалившиеся из рассеченного наискосок брюха.

Лечить его Налланномом даже не пытался, следуя строгому приказу использовать «Продвинутое возложение рук» только на членов спаты.

В общем, победа оставалась вопросом времени.

Но, если фор Косртед вдруг умудрится проиграть, то Квинедартиэлю вполне хватит сил и умения, чтобы остаться единственным выжившим на этом поле брани.

К счастью, проигрывать Радремон не собирался.

Глава 17

Решив, что противник отвлекся, эльф, удерживая давление перчаток, запустил еще две ледышки, целясь Радремону в голову и грудь.

Не терявший бдительности маркиз легко уклонился и, взмахнув жезлом, отправил в полет Стрелу праха, следом вновь попытав удачу с Узами отчаяния.

Узы сползли с Квинедартиэля, как лишившийся подвязки чулок, а магический снаряд тот вновь пропустил мимо себя. Мгновенно провернув контратаку.

И вновь безуспешно.

Как и в поединке с Ариэланой, двое магов обменивались заклинаниями, не давая друг-другу нанести себе урон. В какой-то момент они оба практически одновременно остановились, чтобы выпить восстанавливающие ману зелья и никак не могли помешать противнику сделать это.

Ксинс предприняла попытку, но ее стрела просто-напросто отскочила от невидимого барьера, укрывавшего свинтера, а фор Корстед дал ей знак не вмешиваться. Возможно, раз за разом применяя навык, лучница и смогла бы обнулить эффект щита, но в это время остальные останутся без ее поддержки.

К тому же Радремон имел над эльфом кое-какое преимущество. И даже не одно.

Накрыв Квинедартиэля Удушающим облаком, маркиз сделал несколько шагов в сторону и приготовился.

Может заклинание и не воздействовало на свинтера, но видеть в нем тот все равно не мог. А когда маг выскочил наружу, запустив в место, где недавно стоял противник, очередную ледышку, Фор Корстед тут же атаковал его парочкой Стрел праха.

Эльф увернулся. Но тем самым лишь подтвердил предположение Радремона.

Зачем уклоняться от магии, которая не может тебе навредить?

Криво ухмыльнувшись под маской, маркиз повесил на Квинедартиэля новое Облако, и сразу сместился. Но уже в другую сторону.

Затем последовал стремительный обмен заклинаниями, и снова Облако.

Со стороны могло показаться, что фор Корстед впустую пережигает ману, не добиваясь никакого прогресса, но на самом деле он медленно, но верно приближался к своему врагу.

Все-таки Редремон являлся не обычным магом, каким их привыкли видеть на Миткаласе. Выучи даже кто-то из них несколько заклинаний школы тьмы, это не сделало бы их подобными фор Корстеду. Ведь кроме уверенного показателя интеллекта в тридцать единиц, тот обладал так же и шестнадцатью пунктами ловкости. Что соответствовало где-то уровню воина второго ранга.

Естественно, ничем подобным Квинедартиэль похвастаться не мог. А потому, с каждым шагом, с каждым сантиметром сократившегося расстояния, ему становилось все сложнее уворачиваться от вражеских чар. В то время как Радремон с легкостью, пропускал мимо куски льда, не позволяя тем себя задеть.

Наконец, в очередной раз вынырнув из облака чернильной тьмы, маг Свиты Темного Маршала обнаружил противника буквально в шаге от себя. И в руке у того была шпага.

Легкая, хищная, черная. С бегающими по поверхности двухлезвийного клинка завораживающими оранжевыми искорками.

Жалом скорпиона острие смотрело эльфу прямо в грудь, заставляя холодеть в поджилках, а сердце пропустить удар. Ничего хорошего оно не сулило.

— Так ты… — начал было свинтер, но маркиз родовым умением рванул вперед, до самой гарды погрузив оружие в податливую плоть.

А следом, не желая проверять врага на наличие заклинаний последнего шанса, положил ладонь прямо на защитный амулет и запустил целую вереницу Стрел праха, досуха вычерпав запас маны.

Оберег сломался после пятой. Остальные же проделали в теле врага гниющую дыру диаметром куда больше, чем оставила шпага.

[Квинедартиэль из Свиты Темного Маршала повержен.]

[Получено 4 опыта.]

Фор Корстед вновь сменил шпагу на жезл, выпил зелье маны, не глядя спрятал трофейный посох в Перстень Безграничной Мглы и стремительно развернулся в поисках нового противника.

Их не было.

Кроме того, на Радремона смотрела только Ксинс, остальные же сообща добивали держащегося из последних сил зеленокожего громилу.

Прямо на глазах маркиза, Банарв, хекнув, заблокировал удар булавы измочаленным в труху щитом, Гвист алебардой подцепил врага за пятку, лишив равновесия, а волчком подскочившая Бешеная новым умением вскрыла тому глотку, даже не пытаясь увернуться от фонтана хлынувшей крови. Она была покрыта ею с ног до головы. Причем не только чужой.

Дварфу тоже досталось.

Но их здоровью ничего не угрожало.

Не считая, павшего усача, жизнь которого в глазах фор Корстеда стоила не больше ведра воды для умывания, сражение прошло без потерь. Что не могло не радовать. И теперь настало время пожинать плоды.

— Выпейте. — Радремон бросил Банарву и светлой по зелью заживления ран собственного производства. Благодаря собранному в пещере корпускному мху их производство теперь шло беспрерывно. — Бешеная, дай там этим знак какой-нибудь попонятнее. И все за сбор ресурсов! Времени у нас немного.

Выглянув в провал сломанных ворот, не отошедшая еще от горячки боя эльфийка набрала в грудь побольше воздуха и заорала, распугивая пирующих на площади крыс:

— Тащите сюда свои задницы, обсосы хреновы! Понятен такой знак?

В довесок Бешеная показала во тьму неприличный жест, но его вряд ли кто-то увидел.

Тем временем Банарв, залпом выпив зелье и похвалив то за качество, отбросил пришедший в негодность щит и вломился в первую попавшуюся дверь. Сперва маркизу показалось, что дварф угодил в магическую ловушку, но оказалось, что тот замер, пораженный увиденным.

Видимо было от чего.

— Мать моя отец… Эй. Как тебя там… Сумрак! — крикнул пришедший в себя Банарв. — Я отсюда не уйду. Вот как хочешь! Занимаем оборону. Грохнем каждого. Я эти сокровища не брошу!

— Самое ценное в фургон, остальное в утиль. — хмыкнув, распорядился фор Корстед, возвращаясь к телу Квинедартиэля. — Упор на необходимое для рангов и навыков.

Продолжая вполуха слушать восторженные причитания дварфа, Радремон обшарил труп и при помощи Перстня обнаружил принадлежавший эльфу артефакт искаженного пространства. Им оказался медальон с красочным изображением вставшего на дыбы единорога.

Впрочем, Перстню было плевать на искусство и он с радостью схарчил подношение, подарив маркизу еще три функциональные ячейки. В двух из них даже лежали весьма ценные ингредиенты. Но, находясь на главном складе крупнейшего рода континента, фор Корстед предпочел бы обнаружить что-нибудь другое.

Эта же мысль возникла у него в голове еще раз, когда Радремон, по примеру Банарва, вломился в первую попавшуюся дверь. И точно таким же образом замер, пораженный увиденным.

Операция определенно стоила усилий, риска и потраченного времени.

Здесь, в отличие от предыдущего хранилища, ресурсы лежали даже не в мешках и шкатулках, а прямо в бочках. Небольшое, по сути, помещение, оказалось забито битком. Полки ломились от веками собираемых редкостей; что-то, чему не нашлось упаковки, валялось прямо так, а то и свисало с потолка, распространяя вокруг себя чарующую магическую ауру.

Светящиеся разноцветные кристаллы, связки сушеных и почему-то до сих пор свежих растений, колбы со всевозможными жидкостями и сыпучестями, редкая руда, магическая пыль, колдовской янтарь, частички насекомых, шкуры, клыки, кости, перья и многое, многое другое.