Спарринги потому и называются учебными, что они постоянно, а то, что дерёмся в полный контакт — это у нас традиция такая. Опытные бойцы понимают, что с этими ребятами им идти в бой, потому дерутся без жалости. Ну а от волкодавов Гены Гудкова поблажек ждать глупо по определению.

Но в индивидуальных поединках солдаты всё же соизмеряют силы. Даже с инструктором рукопашного боя Генрихом. Другое дело коллективные драки магов стенка на стенку, там уже не до нежностей даже мне. Главное, чтоб самого не убили, и чтоб наши победили.

А как ещё приучить пацанов к работе в команде? Привить чувство локтя, наглядно показать наши магические преимущества? Основы, конечно, преподавали индивидуально, маг заклинания сначала должен прочувствовать, понять скупые, отрывочные пояснения. Ребята участвовали в обряде нанесения рун — на пластины их бронежилетов и наносили.

Само собой сразу далеко не забирались, больше проверяли. Смотрели, как они управляют техникой. Все обладали навыками вождения даже танков, хотя, конечно, танкистами не были. Вот занимались с ними, а они отдыхали за рычагами или у прицелов.

Я как командир уделял новобранцам больше всех внимания, всё равно же тренируюсь на полигоне лишь до обеда. После обеда принялся сживать их со свету добрый рысь Ваня, а я занялся теорией.

Потом кристаллотека, ужин в столовке, обязательный магический ритуал в расширенном составе, и конец службы на сегодня. Вызвал машину и поехал к Вале опять ужинать и по-всякому отдыхать.

Во вторник с утра после приезда в Центр до политинформации хватало времени, чтобы переодеться в рабочую одежду. В зелёных хлопчатобумажных комбинезонах без знаков различия приличные люди в служебных машинах не ездят, тем более не появляются на глаза девушкам.

Сижу такой на полянке политинформации прямо жопой на траве, с умной и страшной рожей слушаю инструктора, как надо Родину любить за рубежом да сколько там соблазнов, а враг рядом и ждёт малейшей слабины…

Вот достал уже инструктор гундежом, как приходит сержант Володя. Отдал честь инструктору и говорит, что полковника Большова срочно вызывает директор майор Левицкий.

Инструктор строго сказал:

— Большов! К директору!

— Слушаю! — подскочил я, козыряя, и убежал с полянки вслед за Вовой.

Тот в приёмной устроился за своим столом, а я прохожу в кабинет. Майор мне откозырял и говорит:

— Привет, Артём. Позвонили из Совета обороны, хан Керим знает, что ты в Москве и назначил заседание Совета представителей на десять. Потому бегом переодевайся в парадку и на служебную парковку, скоро приедет за тобой машина.

— Слушаю, — сказал я громко, тоже откозырял и, грязно про себя ругаясь, выбежал из кабинета.

Блин! Приехал же в парадке! Думал, что ловко сэкономил время, ага! Хорошо ещё, что со знака танкиста больше не сдираю алые полоски и на кителе все наградные ленточки, не надо искать. Парадка у меня с недавних пор как раз вот для таких случаев… ну и для девушек немножко.

Быстрым шагом прошёл на служебную парковку, туда только заехал чёрный «москвич». Я увидел через лобовое стекло Валеру…

Номера часто менялись, а Валера единственное условие. Вот уселся я на заднее сиденье, хлопнул дверцей, и машина сразу тронулась. Приехали к Дому советов за пять минут до назначенного срока.

Я вышел из автомобиля, и тот поехал на служебную парковку. Спокойно поднимаюсь по ступеням. Парням у входа предъявил офицерскую книжку, дежурили уже другие.

Меня пропустили, и я прошёл в зал на первом этаже. Знакомыми представителями я не обзавёлся, ни с кем персонально здороваться не требовалось. Сказал в пространство перед собой:

— Здравствуйте, — и невозмутимо прошёл к стулу рядом с табличкой «Москва».

— Надо же! — проговорил представитель Смоленска. — Артём Большов в этот раз не самый последний! Господа, поздравляю! У нас уже историческое заседание!

Раздались сдержанные смешки, на меня смотрели доброжелательно. Последней пришла представитель Тьмутаракани, но женщине простительно, и она пришла вовремя.

Я ощутил приближение ещё одного сильного мага. Открылась дверь, и прозвучал голос хана Керима:

— Всем здравствуйте.

Он прошёл на своё место во главе стола, и баритон представителя Смоленска заявил:

— Председатель прибыл, новое заседание Совета представителей объявляю открытым. Хан попросил нас собраться, потому предоставляется слово ему.

Я старательно смотрел перед собой с невозмутимым видом, словно меня не касалось. Керим отчётливо проговорил:

— Я созвал вас, чтобы заявить, что я не могу исполнять обязанности Председателя по состоянию здоровья. Не чувствую себя полностью уверенным. Я знаю, что должен исполнять обязанности до избрания нового Председателя, потому, чтобы всё упростить, предлагаю вместо себя кандидатуру князя Москвы Ивана. Вопрос ставится на голосование. Кто за то, чтобы князь Москвы Иван стал Председателем Совета обороны, прошу поднять руки.

— Напоминаю, что голоса представителей королевств не учитываются и имеют только рекомендательное значение, — проговорил представитель Смоленска.

Королевства разделились. Норвегия и Швеция за предложение, Дания и Молдавия рук не подняли. Понятно, что я поднял руку, за мной проголосовал представитель дальневосточников, далее Рязань, Новгород, и проголосовал представитель Печенежской орды. Вот за ним подняли руки представители всех степняков, княжества стали голосовать активнее.

Выдержав пятисекундную паузу, представитель Смоленска заявил:

— С перевесом в два голоса предложение хана принимается. Новым Председателем Совета обороны избран князь Москвы Иван. Он будет немедленно извещён об избрании. Хана Керима прошу приготовить дела к передаче…

Я почувствовал на себе насмешливый взгляд, оборачиваюсь и встречаюсь глазами с весёлыми глазами хана. Он усмехнулся и подмигнул мне, у меня упала челюсть. Хан отвёл глаза, закаменел мордой, встал и направился из зала. Представитель Смоленска хорошо поставленным голосом проговорил:

— Заседание закрыто, прошу вернуться к обязанностям.

Я без спешки поднялся и направился к выходу. Охрана вызвала к ступеням машину для меня. Довольно быстро меня доставили обратно в Центр, и я опять явился к Левицкому доложить о прибытии.

— Что-то в этот раз быстро, — весело сказал майор. — Если не секрет, о чём говорили?

— Да ничего особенного, — ответил я. — Теперь Председатель Совета обороны наш князь Ваня.

— А хан⁈ — удивился Сергей Юрьевич.

— Говорит, заболел, — пожал я плечами.

— Наверное, что-то серьёзное, — сказал он почтительно.

— Наверное, — согласился я и проговорил. — Разреши возвращаться к занятиям?

— Возвращайся, — скомандовал он.

Я чётко откозырял, повернулся «кругом» и покинул кабинет.

Я окунулся в будни, про себя ожидая результатов исторических свершений. В среду на политинформации сержант Володя позвал меня к директору. Пошёл в повседневке, полагая, что торжественные моменты не случаются часто.

Захожу в кабинет, отдав честь майору, докладываю, что по его приказанию явился. Он мне тоже откозырял, поздоровался и предложил усаживаться. За столом сидел Руслан Мирзоев в деловом костюме.

— Привет, — сказал я ему, располагаясь.

— Здравия желаю, — ответил он, поставив на колени свой знаменитый портфель. — Вот документы на подпись накопились.

Руслан подавал мне бумаги, сопровождая скупыми комментариями, я их просматривал, подписывал и возвращал. Документы касались восстановления учебки и предприятий в Семёновске, которое я без налогов оплачивал из замороженных средств.

Туда же можно отнести строительство силами пленных детского дома в моём поместье. Только я ж там больше отдыхать не собираюсь, для меня ничего не возводится. Значит, это имение мне без надобности, и я могу передать земли Московскому княжеству…

— Просто передать? — не понял я.

— Угу, — ответил Мирзоев. — С условием, что после войны княжество выделит тебе для другого имения земли из своих по твоему выбору или выплатит кадастровую стоимость. Почти тоже и со строительством — за рабсилу княжество заплатит совету Гардарики, а за всё другое рассчитается с тобой. Да какая тебе разница, деньги сейчас всё равно заморожены! А так финансы работают на благое дело, и прибыль получим после войны, в смету закладывается наценка десять процентов.