Что-то показывать практически, нужен танк, а лучше несколько и в боевой обстановке, а я для полигона стал слишком умный…

Кстати, надо будет найти время покататься со своим экипажем, а то ж ребята меня с самой войны не видели. Для своих-то капитан и боярин сумеет сделать исключение.

А более-менее осмысленную и глубокую теорию офицеры могут получить лишь в академиях, куда московского боярина никакими пинками не загнать.

Однако, не смотря на всю видимую дурость, такая деятельность таки имела смысл. Во-первых, из-за начитанных моими офицерами часов Виталик Логинов может совершенно официально выбрать любой танковый батальон для стажировки.

Во-вторых, мы неплохо рекламируем свой батальон, применение в бою магии и особенно усиление тотемных бонусов. Антон Востриков доволен, но в принципе и хрен с ним. Важно, что мои ребята смогли сманить с собой кое-кого из привлечённых рекламой танкистов.

В-третьих, европеец прекрасно знает, что я в Москве живой и здоровый со всеми желающими делюсь опытом, как его удобнее истреблять. Это плохо влияет на европейские нервы и заставляет что-то об этом думать.

А, в-четвёртых, если меня в Москве нет, значит, я живой и здоровый на фронте истребляю европейца и набираюсь опыта. Это ещё хуже действует европейцам на нервы и вынуждает реагировать.

Повторюсь, что дурость полная, однако вон сколько от неё пользы! И я практически весь день занят чем-то на глазах стольких ответственных товарищей! Даже обедаю за столиком рысей с лидером клана.

Когда перешли к компоту, Тимофей сказал, что хан печенегов Керим внёс в фонд «Детский праздник» десять миллионов рублей, Мирзоев получил разрешение набирать в призывных пунктах ханства магов. Хан Керим с дедовским кривым мечом прибыл в Москву и спрашивает, когда мне удобно нанести руны.

— Пусть приезжает в любой день после ужина, — сказал я.

— Тогда ждём хана сегодня, — проговорил Тимофей. — Пожалуйста, постарайся не задерживаться.

— Угу, — молвил я и вернулся к компоту.

После обеда поднялся в кабинет Вострикова, дабы вызвать «москвич» и отправился к зданию уголовного розыска. Вышел у дверей, и машина сразу уехала.

Заранее вынимая пропуск, вошёл, предъявил на вахте документы и поднялся на второй этаж. Три минуты подождал у закрытой двери, и ровно в два подошёл Женя.

Мы поздоровались, он открыл кабинет и запустил меня внутрь. Я устроился на диване, а Женя выдал мне кристаллик и вышел. И вот тогда-то всё и началось…

То есть не началось, конечно, а продолжилось…

И совсем немного, самую чуточку…

В прошлый сеанс по ходу волшебных глюков вспоминались простые истины, совсем элементарные, но проявлялись они неожиданным образом, рассматривались под непривычным углом и выглядели в чём-то новыми.

Повторюсь, идеи все казались тривиальными и после сеанса начисто забылись. Я подозревал, что придумал что-то смешное, как профессор под дозой из старого «наркоманского» анекдота. «Банан велик, а кожура ещё больше».

Однако возникла уверенность, что ничего я не выдумывал! Как это ни смешно звучит, кожура действительно больше…

Гм. И это состояние похоже на то, куда я впадаю во время магических обрядов. Оно и понятно — там и там маг обращается к истинному пространству.

Разницы — при работе с кристаллами изменения остаются в мозгах конкретного мага, а после обрядов реальные вещи получают удивительные свойства. Виталик уже рассказывал, чем для людей заканчиваются такие попытки. То есть себе ври, сколько душеньке угодно…

Не, вполне естественная для меня мысль! Я же из простого народа, мои мама, бабушка и дедушка всегда видели враньё властей и с особым смаком издевались над общественными настроениями.

При посторонних надо помалкивать и глуповато со всем соглашаться. Мне с младенчества вбивали в голову, что люди все изначально чужие. Простому народу не положено иметь мнение, и не надо всем знать, что оно у тебя может возникнуть.

Утверждают эти умные люди, что власть для того только существует, чтоб сделать всех добрей и умней — соглашаемся и киваем. Заявляют эти светлые личности, что они избраны властью или избраны во власть — они самые добрые и умные. Спокойно киваем и соглашаемся. Говорят они с пламенными очами, что все люди верят в то, что несут…

Тут тонкий момент. По малолетству можно схватиться за живот, но бежать строго в туалет! Но лучше всё держать в себе и громко проржаться дома, а на людях со всем соглашаемся и киваем.

Мы тупые, пусть власть и дальше думает, что люди не понимают, почему ставят к стенке пламенных борцов. Они не знают, как пламенные борцы сами стреляются или выпрыгивают из окон.

Самый цинус, как пламенные борцы всю жизнь борются за счастье всего человечества, но всё-таки дохнут, и потомки их все поголовно насмехаются над любой пламенностью.

Все эти люди врут другим про свои «убеждения», врут себе про «убеждения», они внушают всем и себе самим, что все просто жить не могут без «убеждений», и в «убеждения» каждый должен верить! Они умудряются знать сто тысяч анекдотов про «убеждения» и всё равно их иметь!

Да и ладно. «Простой» народ знает про «убеждения» ещё больше анекдотов и тоже старательно их имеет. Я как «простой» московский боярин знаю это очень хорошо, мне почти невозможно соврать…

Раньше я считал, что мне просто невозможно соврать, но я ведь воюю с начала лета. На войне первое, что понимаешь — все ошибаются, просто побеждает тот, кто совершит меньше ошибок. А противник гибнет.

Так что я не могу уже считать себя безгрешным, я тоже себе вру. Или о чём-то недоговариваю. А про иное мне просто неприятно думать, и я его «не замечаю».

Я держу кристаллик перед собой и перед погружением думаю о своём. Эфиру в данном случае всё равно, что я пойму или запомню, он только для себя разбирается в нагромождениях моих «понятий», «представлений» и других выдумках.

Пусть «знакомство» затянется, я тоже хочу в себе разобраться. У меня до фронта есть ещё несколько дней, торопиться мне некуда — Оле я всё равно уже не смогу помочь.

И да, я пользуюсь ситуацией, сеансы погружения всё сильнее будоражат, несут больше радости. Я не должен себе врать — оно реально вызывает у магов зависимость. Разницы только, что нормальные люди после сеансов стараются о себе побыстрее забыть, а я серьёзно настроен разбираться.

Я собрался с духом и сосредоточился на игре света в гранях кристалла…

Всё дольше оставался без сознания, а смягчающий выход в реальность сон сокращался, пока не пропал совсем. Однажды вместо чудесных видений, странных, завораживающих звуков и загадочных голосов я оказался в подъезде, Тимофей звонил в двери. Открыла живая Оля…

Кристалл меня признал, сознанием я провалился в недавнее прошлое. Предупреждений никаких не делалось, однако я к этому моменту уже приготовился и составил план.

Женя рассказывал о способностях, которые можно найти и тренировать. Этим я по-военному чётко и занимался. Первым делом нашёл функцию «перемотки». Оказывается, отмотать можно не только скучное вперёд, но и очень интересное назад. А потом я смог совсем переносить точку входа.

Процесс работы с кристаллом не менялся — меня выбрасывало в реальность, и я какое-то время не мог войти. Время потери сознания увеличивалось, а условный «отдых» сокращался. Я заранее подумал, что когда-нибудь меня перестанет выбрасывать, и стал вырабатывать способность самостоятельного выхода в действительность.

Когда выход стал устойчивым, сосредоточился на том, сколько проходит времени в забытьи за реальный отрезок. То есть наоборот, сколько реального времени занимает некое «эталонное» событие в воображаемом мире.

Таким событием я выбрал момент близости с Олей. Точку входа поставил на начало, в конце выходил и смотрел на часы. Если в самом начале на процесс объективной длительностью более часа и уходило более часу, то когда в половину шестого припёрся Женя, на всё реально требовалось двенадцать минут.