— Так она только обещает…

— А мы посмотрим, выполнит она обещание или нет. Есть мнение, что выполнит: американцы же сок уже сколько лет делают? Я посмотрел: уже больше полувека делают, а мы что, хуже них? Еще думаю, что если заводики такие поставить… государственные, то тамошних крестьян будет проще в колхозы собирать: объявим, что урожай закупать только в колхозах будем…

— Но ведь придется очень много всего за границей покупать…

— А мы за границей образцы купим. Получим результат — сами все нужное делать будем: тут по расчетам получается, что заводик такой за год окупится, и даже быстрее чем за год. Нам, конечно, быстрота и не особо важна, но если десять рабочих дадут для индустриализации сто тысяч за год…

— Она говорит, что за два месяца, пока урожай собирается… правда потом можно будет раза в три время работы такого завода увеличить…

— То есть уже триста тысяч в год. Десять рабочих.

— Это все равно получится не сразу, там еще станки специальные придумать нужно будет, в пока — в этом году по крайней мере — завод будет на четверть обещанного работать.

— У нас есть кому их придумывать?

— Найдем.

— Тогда пусть она нам покажет как все это работает и расскажет, что потребуется чтобы работать еще лучше. Как я понял, она уже стране денег заработала на пяток таких заводов и останавливаться на этом не собирается?

— Не собирается. Но она планы расписала миллионов на сто уже.

— Я эти планы видел, и нам они понравились. Особенно тем, что платить за их исполнение нам придется лишь поначалу и довольно немного. Я тут попросил товарищей эти планы с позиции экономики просчитать, и мне сказали, что старушка эта как-то очень скромно к оценке экономического эффекта подходит. Правда, мне это товарищ Струмилин подсчитывал, а у него со скромностью как-то… сложно. Однако в любом случае эта старушка твоя…

— Старуха.

— А я что сказал?

— Не старушка, а Старуха, это у нее прозвище такое…

— Пусть будет Старуха. Ты мне, как она работу закончит, о результатах расскажи, вместе подумаем, стоит ли эти результаты на Кавказ переносить.

— Если она опять не наврала, то стоит.

— А что, уже наврать успела?

— Ну, если строго подходить, то да. Тот же каучук она обещала за восемь месяцев сделать, а сделала за четыре.

— Да уж, обманщица воистину бессовестная… надо бы с ней познакомиться… при случае. Ладно, этот вопрос рассмотрели, что там у нас следующее?

Первого числа у Веры было столько «новых впечатлений», что она почти и не заметила как день пролетел. А второго с утра пришлось последствия этих «впечатлений» устранять — так что в кабинет к Куйбышеву она вошла в состоянии, напоминающем «утомленного зомби». И как-то совершенно машинально поприветствовала сидящего на левом приставном кресле очень давно знакомого ей человека:

— Добрый вечер, Лаврентий Павлович. Валериан Владимирович, у вас ко мне вопросы по соку или все же по резине? А то я, боюсь, не те отчеты захватила…

Берия повернул голову в стороны Веры, оглядел ее внимательно:

— Мы знакомы?

— Мы? Думаю, что нет, я ваш портрет где-то видела просто.

— А вы и есть Старуха?

— Ну… да.

— Понятно, приятно было познакомиться. Ну что, Валериан Владимирович, у меня вопросов больше нет… — с этими словами он встал и быстро вышел из кабинета.

— Товарищ Куйбышев, так по какому вопросу-то вы меня вызвали? А то я спешила очень, еще в университете дел навалилось… я только по соку отчет взяла.

— Что? Ну да, давай его сюда. И… это… словами, вкратце расскажи, что там с заводиком.

— Да нормально там все. Оборудование было комплектное, инженер этот, Бушуев, все быстро установил и запустил. Сейчас каждый день по пять тысяч бутылок выпускают. Линию обкатали на яблоках и грушах, потом вишня поспела — но вишни там очень немного обработали: вишневый сок без сахара — гадость редкостная, а сахара… я два мешка в станице купила — и всё, больше не было. То есть я денег с собой больше не взяла. А потом пошел виноград, и рабочие говорят, что еще недели за две остаток урожая весь переработают. Я там в райком записку написала, что если они денег выделят на закупку винограда у населения, то до октября работать можно будет — но результата не знаю.

— Решим вопрос. А как думаешь, какое оборудование мы у себя выпускать быстро сможем? Есть мнение, что было бы неплохо на Кавказе таких же фабрик понастроить.

— Этот вопрос вообще не ко мне, лучше Бушуева спрашивать, он все же инженер. А я могу лишь сказать, что потоковый пастеризатор в СССР мы делать сможем, тем более что такие вообще никто в мире пока не делает и у нас и выбора-то нет.

— Где, есть идеи?

— Там же где и этот: в Казани. А вот насчет резины для пробок… и для труб пастеризатора тоже — это мы в университете, думаю, к следующему лету отработаем.

— Ты говорила, полный аналог природного каучука?

— Аналог тоже сделаем, это нетрудно. Но для пищевиков нужны другие каучуки, силиконовые. Природный-то хоть немного, но резиной воняет. Совсем немного, но сделать лучше лучше чем хуже. Опять же, потом можно будет силиконовую резину буржуям впарить…

— Что сделать? Старуха, я уже давно не школьник и даже не студент, слова новые не всегда понимаю. Однако суть я уловил — но ты уверена, что через день после того, как ты эту резину… в общем, эту, которая лучше, им продашь, они сами такую же делать не начнут? Ведь нынешнюю, сама же говорила, они не производят только потому что не знают что мы ее не из спирта делаем.

— Не начнут. Просто потому что никто там не поймет во первых что это такое вообще…

— Думаешь, там химики глупее наших? Разберутся.

— Ну да, из чего это сделано — разберутся. А вот как сделано… я же эту резину буду делать из того же угля и песка.

— Какого песка?

— Белого, лучше всего болотного.

— Какого болотного?

— Если из болота торф весь вычерпать, то снизу будет очень чистый песок: в болоте вода кислая, за столетия кислота эта все примеси кроме собственно кварца растворит и унесет подальше — и вот этот песок будет лучшим сырьем для новой резины. Она, конечно, не для любого применения годится, но для пищевой промышленности окажется лучше всего иного.

— Так… и когда?

— Что?

— Резину эту ждать.

— Я что, на господа бога похожа? Ну, маленький кусочек, вот такой, — Вера показала на кончике пальца, — я вам к концу месяца точно принести смогу. А вот про массовое производство… оно-то куда как посложнее будет, чем бутадиеновый каучук из угля получать. Нужны будут реакторы специальные, оборудование всякое непростое.

— И ты знаешь какое? Где купить?

— Какое — знаю, где купить — нигде, самим делать придется.

— Чертежи есть? Подыщем завод и…

— Ничего не выйдет. Во-первых, чертежей нет, а во-вторых, нет материалов, из которых те же реакторы делать можно. И сразу скажу: материалы тоже никто пока в мире не делает.

— Мне вот буквально интересно стало, как это ты про резину… про разные резины…

— Мне тоже интересно, я книжки всякие читала, журналы, думала о них — и придумала. То есть я думаю что придумала, а правильно ли придумала — вот через месяц я и скажу. То есть или покажу такую резину, или признаю, что я просто дура.

— Это будет интересно поглядеть… на твое признание. Ладно, что хотел — спросил. И ты это… извини, если я тебя вызвал сюда напрасно… но все же не совсем напрасно. Мне тут доложили, что ты автомобиль купила через Внешосылторг…

— Ну да, деньги-то есть, а зимой на мотоцикле ездить холодно наверное.

— А что за машину купила? Роллс-Ройс поди?

— Ну не настолько же я и дура. Хадсон Ессекс Супер Сикс седан, он и недорогой, и зимой в нем тепло.

— А ты машину-то водить умеешь или тебе еще и шофер будет нужен?

— Не нужен шофер, сама научусь. Мотоцикл-то освоила, а автомобиль, говорят, даже проще водить.