– А твои аспиранты?

– С ними хуже… то есть с ними-то все хорошо, только они еще до конца года все отправятся свои работы кандидатские на заводах внедрять. И просто в феврале на кафедре никого, кто мог бы далее исследования курировать, не останется. Учебные-то программы у меня почти все готовы будут, с лекциями и семинарами я проблем не предвижу…

– А что так? Опять вам какое-то поручение руководство выдало?

– Нет, НТК тут вообще не причем. Если не считать того, что муж мой в «Химавтоматике» работает.

– Ах вот оно в чем дело! Я вас, уважаемая Вера Андреевна, от всей души поздравляю… и кафедру вашу, безусловно, подхвачу на время. Вы правы, с учебным процессом у вас никаких проблем и быть не должно, а чисто административно… да и в исследовательской части… вы можете быть совершенно спокойны, на факультете многие вам окажут всю необходимую помощь. Да и Владимир Николаевич, не сомневаюсь, помочь не откажется, в особенности по тем работам, которые с химией полимеров у вас ведутся. Даже я предлагаю так поступить: нынче же… сразу после праздника, в понедельник точнее, я к нему заеду, мы это все с ним обсудим…

– Да вроде рановато еще обсуждать, я просто с вами заранее решила теоретическую возможность прояснить.

– Вот и прояснили. А если вам нужна будет хорошая нянька, то мы с Ниной можем дать рекомендацию…

– Если потребуется, то непременно воспользуюсь! Спасибо!

– Верочка, ты же знаешь, мы все на факультете всегда тебе поможем… а пока ты еще здесь, я хотел кое о чем с тобой посоветоваться: сейчас в Сланцах под Ленинградом запускают новые печи с твердым теплоносителем, и так кроме газа получается очень много интересного. Но поскольку у нас ты одна всерьез со всем взрывающимся для армии работаешь, хотел бы заранее узнать, что оттуда именно для военных нужд твои заводы захотят забрать…

– Да особо, наверное, ничего: на военных заводах того, что из угля и дров получают, вполне пока достаточно.

– Ну не скажи. Я вот тут посмотрел: не знаю, насколько это военным понравится, но, мне кажется, в горном деле… теоретически взрывчатка получится высокобризантная, по Гессу свыше тридцати миллиметров…

– Октоген получается?

– Циклотетраметилентетранитрамин… но да, если на структурную формулу поглядеть, то действительно восьмиугольник… а ты уже об этом веществе знала?

– Ну, не то, чтобы знала… да, знала. И вы правы, для горных работ… туннели например в граните рыть… правда, нужно будет о флегматизаторе подходящем подумать… Но давайте детали после праздников все же обсудим: времени у нас на это точно хватит.

– Договорились! И – еще раз поздравляю, ты у нас все же молодец из молодцов. И студенткам в пример тебя теперь будем ставить…

– А учиться кто будет?

– А ты как раз пример правильный: сначала отучилась… Ты, главное, теперь всякую дрянь старайся не есть. И гулять больше – а я здесь, в университете, за этим особенно прослежу. И в лабораториях… наука – это замечательно, но она – лишь довесок к настоящей счастливой жизни. Так что про лаборатории забудь, я тебе двоих аспирантов для этого направлю. Договорились?

Перед самым Новым годом, после того, как на заседании Президиума ВСНХ были подведены итоги года уходящего, Лаврентий Павлович как-то вскользь заметил, обсуждая со Сталиным некоторые планы на год грядущий:

– По крайней мере в следующем году у нас ничего непредвиденного не произойдет.

– Что ты имеешь в виду конкретно?

– Всё я имею в виду. На Старуху с ее закидонами мы можем точно не рассчитывать, а кроме нее никто у нас гениальными изобретениями срочно и внезапно планы ломать не будет. А еще, надеюсь, она не будет и Комитет загружать задачками в стиле «пойди туда – не знаю куда».

– Что за задачки такие?

– Да осенью еще, в сентябре, она попросила найти какую-то музыкантшу.

– А что, ей тех, что в консерватории, не хватает?

– Она попросила найти музыкантшу по имени Ольга Таранова, причем кроме имени… она еще сказала, что искать нужно женщину… особу женского пола в возрасте от двенадцати лет и старше. Кроме имени и того, что особа музыкой занимается, она ничего не сообщила… разве что сказала, что эта музыкантша единственная сможет правильно оркестровать и даже исполнить, причем уже как дирижер исполнить, придуманную ей мелодию… то есть Старухой придуманную.

– Нашли?

– Нет, а Старуха сказала, что раз не нашли, то и не надо. Ей, видите ли, во сне приснилось, что только Ольга эта музыку правильно исполнить сможет!

– И она до сих пор жива и на свободе? Что-то ты начинаешь слабину проявлять, – ухмыльнулся Иосиф Виссарионович.

– Конечно жива, что с ней сделается? Я к этому разговору уже знал, что она беременная – а у беременных… у этой вот такой заскок случился, так что же, расстреливать ее за это?

– Беременная, говоришь… тогда понятно, с чего она так яростно всякий бред несет. Правда, все же несет его она лишь нам, а мы ей это простим…

– И какой бред, если не секрет? Я к тому спрашиваю, что если она с ним ко мне придет…

– Да так… как-то в разговоре она по марксистской науке прошлась… неуважительно. Я, честно говоря, с трудом сдержался тогда, а спустя неделю решил все же с ней спокойно поговорить – и поговорил. Сначала думал, что ее вообще на месте убью… она мне, видите ли, начала рассказывать, чем марксизм отличается от той идеологии, которую я якобы в массы продвигаю, и на примерах мне же поясняла, чем сталинизм – это так она меня… чем этот сталинизм от марксизма отличается и в чем его преимущества! Причем мне такие идеи приписывала… однако обоснования у нее звучали довольно веско, а некоторые выдуманные ею якобы мои идеи… их действительно стоит отдельно проработать. Но и недостатки в моей идеологии нашла, как же Старуха – и на недостатки не укажет! И вот ты знаешь… я ей даже толком ответить не смог. А теперь… бред-то она несет, но, получается, что в этом бреду и рациональные зерна имеются. А раз она сейчас… это, выходит, она за своего будущего ребенка со мной сражалась?

– И больно била?

– На идеологическом фронте сражалась… но да, местами больно.

– И кто победил?

– Ты, гляжу, у нее нахватался… ехидства непомерного. А победила, как она любит говорить, дружба. То есть стороны разошлись без серьезных травм, каждый со своим единственно верным мнением… Ну вот, и я тоже… Черт с ней, а что там поделывает наш товарищ Шумяцкий? Что-то давненько он об успехах ничего не сообщает…

Бориса Захаровича от кинопроизводства отстранили, но отнюдь не репрессировали и даже не расстреляли, а направили на работу туда, где он мог принести реальную пользу. Этого «бурятского еврея», культурный бэкграунд которого базировался на «культуре» очень маленькой и замкнутой еврейской общины Верхнеудинска, действительно к «большой культуре» допускать было несколько недальновидно – но вот в качестве неплохого организатора, к тому же владеющего бурятским языком, знающего обычаи тамошнего народа и относительно свободно общающегося с монголами, он мог сделать немало. Поэтому было решено направить именно в Монголию, где он должен был руководить строительством металлургического завода. Завода, который Вера пообещала выстроить товарищу Чойбалсану.

Завод строился поблизости от Улан-Батора: там и угольные копи уже имелись, и руда железная, причем очень неплохая, поблизости давно была найдена. А так как строился вовсе не гигант индустрии, то предполагалось, что и стройка много времени не займет. Несколько хуже выглядели перспективы обеспечения завода местной же рабочей силой – но тут как раз СССР мог помочь более чем серьезно: во-первых, на том же Петровском заводе было немало рабочих из бурят, и их предполагалось на новый завод отправить мастерами и учителями. Временно, конечно, пока все же «местные кадры» не появятся. А во-вторых, рядом с Монголией было уже два довольно крупных завода со своими училищами – а на волне «революционного энтузиазма» монгольское руководство изыскало очень много молодых парней, которые учиться были готовы. Был еще и третий фактор, о котором в Москве предпочитали вслух не говорить – но фактор довольно весомый. Все же в Монголии оставалось немало бывших беляков, которые, откровенно говоря, там все еще «выживали» – и которые были готовы заняться работой на нормальном заводе. Главным образом потому, что условия работы там предлагались примерно такие же, как и на заводах НТК в СССР, то есть и зарплаты были достаточными для прокорма семьи, и жилье предоставлялось как минимум «городское», причем куда как более хорошее, чем было в русских городах до революции.