Тоже считает себя очень сильным магом! Да не боюсь я ничего! Потому сказал небрежно:

— Пусть.

Сразу приступили к жребию в расширенном составе. Я очень хотел, чтобы выиграл Логинов и отстал уже, однако счастливый билетик неожиданно для всех вытащил мой начштаба Костя.

— Я хочу руны, как у Артёма, — сказал он, достав армейский нож из ножен.

Ну, эти знаки я не забуду. Проколол его ножом палец и нарисовал на лезвии линии. Народ собрался вокруг и взялся за руки. Я поднял нож, запрокинув голову, ощутил силу. Я должен отдать всё! Всё!

На кончике появилась искра, вспыхнула, я и нож загорелись! Лезвие засветилось белым, руны пылали фиолетовым! Это так весело! Я разразился сумасшедшим хохотом! Пространство пылало и не гасло! Да! Ещё ярче! Ещё…

Странно устроен человек. Потерял ты, допустим, сознание, отнесли тебя в мед-блок, и фельдшерица поставила капельницу. Пусть даже обморок плавно превратился в глубокий сон…

Пусть я уже практически здоров! Скажите мне, какого хрена я проснулся по распорядку в шесть утра⁈ Почему мне ни хрена не спится дальше, как нормальному больному⁈

То есть открыл я глаза. В окно светил широкий месяц, и я сразу опознал мед-блок. Чувствовалось, что вены на локтевом сгибе недавно прокололи, значит, ставили капельницы.

Среди прочего, наверное, залили глюкозу, коли я так хорошо рассуждаю. Вспомнил же момент, когда потерял сознание. Похоже, что маг Логинов всё-таки лишний…

Хотя надо спросить у Кости, что стало с ножом. Если ритуал прошёл успешно, то…. э… мой обморок не такая уж плохая штука. На койку ползти самому не надо, глюкозу залили. И вообще мало ли почему человек теряет сознание!

Однако сознание вернулось, сверилось с внутренним чувством времени и натолкнулось на стену вечных вопросов. Что делать, и кто виноват, когда можешь топить хоть до полудня, но совершенно не спится.

Пожалел несчастного себя ещё целую секунду и встал с кровати. Вещи мои нашлись рядом, аккуратно сложенные на стуле. Оделся и вышел из карантина в кабинет. На столе горела ночная лампа, рядом фельдшерица Оля спала, навалившись на стол грудью и уткнувшись в открытый медицинский учебник.

Стараясь не разбудить, я вышел и отправился вниз в казарму снять гимнастёрку и за принадлежностями в тумбочке, а потом в умывальню. Солдаты чистили зубы. Я нашёл Костю и встал рядом, сказав:

— Привет.

Он оглянулся, наклонился к крану, чтобы сполоснуть рот, и выпрямился, ответив:

— Привет. А ты не рано подорвался?

— Вроде, нормально, — проговорил я. — Как ножик?

— Вчера руны ещё были, — сказал Костя. — Сейчас буду им бриться.

Заинтригованный я набрал порошку на щётку и начал чистить зубы. Костик же помазком соорудил пены, нанёс на лицо и очень точно принялся действовать ножом. На лезвии синели знакомые линии. Я смотрел на пацана с весёлым удивлением!

Не, что ритуал получился, после его слов я не сомневался! Но что Костя умеет обращаться с опасным лезвием — стало для меня открытием. Интересно даже, чего ещё я не знаю об этом удивлённом, застенчивом мальчике!

После обязательных процедур общая зарядка на бодрящем свежем воздухе. Температура около нуля и ленивый дождик лишь придавали движениям энергичности, солдаты не простывают по умолчанию.

Правда, когда закончили двухкилометровую пробежку и возвращались в казарму, у входа в мокром плаще стояла фельдшерица Оля. Она так пристально на меня смотрела, что я на всякий случай спросил:

— Что-то случилось?

— Ничего-ничего! — воскликнула она. — Просто воздухом дышу.

Я пожал плечами. Конечно, странноватые фантазии у неё с утра, но это точно не моё дело. Надел шинель и шапку и со всеми вышел на утреннее построение. То есть офицеры встали отдельно, а рядовые и сержанты отдельно.

Перед нами предстал одноглазый, однорукий и одноногий майор Антон Востриков. Он ещё раз указал, что вот это всё отдыхом не является, и мы в скором времени на фронте ещё не раз вспомним каждую секундочку, что зря потратили в Центре. Затем Антон традиционно пожелал всем плодотворного дня и разрешил разойтись. Мы пошли в столовку в том же здании.

Отстояв короткую очередь, я поставил на разнос тарелку овсяной каши, куриное яйцо, кубик масла, хлеб и стакан чая. Понёс всё это к ближайшему столику рысей, парни потеснились и помогли с тарелками.

Один отчего-то сразу отошёл, и вскоре на его место встал Тимофей. Он спросил о самочувствии, пожелал приятного аппетита и без перехода доложил, что список мальчишек, кого забрали в армию, составил и передал майору.

Теперь лидер клана ждёт от меня дальнейших распоряжений. Когда он закончил говорить, вернулся воин-рысь с подносом и принялся молча возле меня ставить стаканы сладкого солдатского чая. Похоже на начало доброй традиции.

Я люблю сладкий чай и не хотелось обижать рысей. Стаканы передо мной точно ставили не с насмешкой, у тотемных воинов совершенно другая ирония — простая и понятная.

Потому, словно не заметив, я сказал Тимофею:

— Я езжу, как вчера, только вместо тебя будет Ваня Котов. Сам работай, как захочешь.

— Слушаю, — ответил лидер клана.

После завтрака пошли к танкам и поехали на полигон. С водителем Ваней все прям отдыхали, особенно после вчерашнего. Я играючи закрыл нормативы и заодно донёс до Котова приказ.

Хоть и считается он моим заместителем, батальоном командует с первого дня полностью и без оглядки. Я со своим штабом соберу из старых боевых магов экипажи, и машины их будут только в моём отделении. Мы поддержим батальон лишь на первых порах, чтобы новички быстрее освоились на войне. Костя и Паша помогут организовать штабную работу. Однако о старых боевых магах Ваня должен забыть уже сейчас. Из первоначального состава в его распоряжении все танкисты не-маги, а из тотемных рысей близнецы и Миша.

Рысей Петю и Стёпу я раньше хотел назначить командирами рот, но теперь решает Ваня, я могу только посоветовать. С нашим уходом магической поддержки Ване хватит только на одну роту, однако рысей ему специально оставят на вырост. Его маги новички должны развиваться, усиливаться и не гибнуть напрасно.

Если батальон под Ваниным командованием покажет хорошие результаты, сам Ваня станет его командиром официально и получит отличное магическое пополнение. А коли у Вани не получится, я его сниму и начну всё сначала с другим заместителем.

— Это ясно? — спросил я строго.

— Так точно! — отчеканил парень.

Ну, в нём я особенно никогда не сомневался. Пацан уже показал себя героем в городе N, таким и будет дальше. В других вопросах я также уверенно смотрел в будущее.

Сильных магов осталось всего девятнадцать человек. Это экипажи пяти танков, только я возьму на месте из пополнения крепкого заряжающего. Маги стали командирами, освоив все танковые профессии, нас просто разделить по машинам. А мне проще всех — из старого экипажа выжил я один и уже попрощался с парнями.

На физкультуре меня спокойно заменяет любой мой военный маг, а я зашёл к Антону Вострикову просто предупредить, что батальон вскоре отбывает на фронт. Антон значительно кивнул и серьёзным тоном попросил меня присесть и внимательно его послушать.

— Ты, конечно, заберёшь всех новичков и большую часть фронтовиков. Центр останется без людей, и пришлёт ли кто-то новых — вопрос сложный. А и пришлют снова учебки и фронтовые части, ты опять всех заберёшь, — заговорил он печально. — Я могу заявить, что никого тебе не отдам, ведь у тебя фактически нет батальона. Или я заявлю, что фронтовики сначала должны получить согласие на перевод в своих частях. Если я скажу это тебе в глаза, ты меня на месте грохнешь…

Я непроизвольно кивнул и, спохватившись, поспешно проговорил:

— Ну, что ты!

Одноглазое лицо майора со следами ожогов скривилось, и он продолжил:

— Или я всё это изложу письменно и буду от тебя скрываться. Тогда майор Логинов со своими полномочиями вызовет меня в Совет обороны и грохнет сам. В любом случае Центром будет командовать другой человек, и он первым делом скажет тебе, чтобы ты не убивал Центр. Он часть нашей армии, системы защиты. Плохо или хорошо, система работает, не надо её ломать во время войны.