И тут спрашивает пытливый читатель:

— А Ганс?

— Какой Ганс? — сразу не понял автор.

— Ну, Ганс! — воскликнул пытливый читатель. — Ему ещё профессор кувалдой по темени врезал, и прям при нём трахал его жену!

— А! — вспомнил автор. — Тот Ганс!

И сразу начал про Ганса рассказывать. Так вот, формально Ганс в группу профессора не входил, и повестку в армию ему не прислали. Жену его звали Шарлоттой, была она весьма привлекательной девушкой и ещё в Нюрнберге водила Ганса по специалистам.

Всем она показывала справку профессора Штанмайера, что Ганс является добровольной жертвой магически-научных экспериментов, и предъявляла самого Ганса. Специалисты Ганса смотрели, качали головами, писали заключение, что Ганс идиот, и отправляли их далее по инстанциям.

Вечерами дома прямо при Гансе Шарлотта с профессором Штанмайером трахалась и жаловалась ему на засилье бюрократизма. Но она не сдавалась, упорно двигалась к цели и через месяц собрала все подписи. Ганса все признали идиотом и инвалидом, а Шарлотте назначили пенсию.

Как раз профессор Штанмайер получил назначение в Берлин и забрал с собой Шарлотту с Гансом. Отто нравилось трахать её при Гансе, временами спрашивая, как ему это нравится. А жену Ганса профессор драл ещё из чувства долга — должен же кто-то отрабатывать получку идиота, хоть и платило её государство.

От научного сотрудника, даже младшего, требуется участие в написании работ, потому профессор провёл Ганса старшим лаборантом. Мог и младшим, но тогда Шарлотте пришлось бы доплачивать из своих средств, и их встречи утратили бы весь тонкий, возвышенный, романтический и по-европейски прогрессивный смысл.

Шарлотта красавцем Гансом очень гордилась и сильно его ревновала. А он смеялся и считал забавным не только водить прямо к ним домой разных девушек, но и предлагал Шарлотте составить компанию в кровати.

Она тоже находила это пикантным, а жена профессора Штанмайера ей даже нравилась. Однако Шарлотта всё считала неправильным и после удара кувалды по его темени страшно Гансу мстила. И вообще была она извращенкой.

А тем временем сам Ганс идиотом не был. Он просто любил красивую жизнь, воровал, и профессор припёр его уликами. Бедный Ганс вынужден был выпить эликсир забвения. Маг Штанмайер легко уложил его на стол, усыпил и нанёс на скатерть мелом магические знаки.

Во время эксперимента именно через магические надписи эфир получил от сотрудников Штанмайера силу, сам профессор только врезал Гансу по темени кувалдой.

Истинное пространство получило душу Ганса и энергию магов, а магические письмена давали понять, что от него требуется. Вот нечто за краем силу впитало, всё уяснило и стало внимательно рассматривать попавшую в его руки тонкую сущность.

Долго рассматривало и грустно вздохнуло. Вообще что-то возвращать не в его привычках, но для данного случая нечто за краем готово было сделать исключение. Увы, оно не знало, как вернуть силы! Поэтому всё сделало по-своему, запихало душу Ганса обратно и пошло мыть руки с мылом на три раза.

А Ганс спустя какое-то время очнулся. Он совершенно ничего не помнил и никого не узнавал. Маги Нюрнбергского университета помогли ему надеть бельё, костюм, завязали ботинки. Его усадили на стул и магическим образом стали программировать зомби. По идее в этом теле души не было, да немецкие маги плевали на любую душу. Тем более на душу Ганса.

В его мозге сохранилась вся информация, просто нечто в нём, чего и быть не должно, совсем не помнило, как ко всему следует относиться. То есть магам не пришлось описывать Гансу пробирки или папки, они магически лишь формализовали его задачи.

После короткой подготовки новый зомби Ганс приступил к выполнению своих обязанностей, круг которых расширял маг-профессор Штанмайер. Отто, например, хотелось, чтобы Ганс кланялся, получив указания, и улыбался, когда профессор на его глазах трахал Шарлотту.

Профессор и Шарлотта просто развлекались с новой игрушкой для удовлетворения собственных пакостных наклонностей, они хорошо понимали, что Гансу всё пофиг.

Он бегал по коридорам с папками, преданно ждал приказов на стульчике в приёмной, ел в буфете, ехал домой на трамвае или стоял у кровати с профессором и своей женой — Ганс не знал как ко всему относиться.

В доме профессора Штанмайера взорвался газ. У Дитриха уже была Мари, и Шарлотта просто не представляла себя с уродцем, потому Ганса и её за компанию забрал себе херр Кауфман.

Ганса из старших лаборантов перевели в агенты Службы охраны важных объектов. Херру Кауфману тоже понравилось помыкать Гансом и трахать при нём Шарлотту.

Однако прошёл ушиб головного мозга, и действие даже магических препаратов ограничено. Эликсир забвения постепенно вымывался из организма, и Ганс начал вспоминать, что же всё это означает. Оно бы и ладно, если бы его душу забрало истинное пространство. Но душа у Ганса была и страдала.

Кауфман над ним измывался и при нём трахал его Шарлотту, а Ганс только кланялся и улыбался. Он всё вспомнил, всё понимал и очень расстраивался, но ничего не мог поделать с программой зомби.

Её команды магически наносились на пустое сознание Ганса и оттого имели высший приоритет. Он просто вынужденно выполнял все приказы Шарлотты и всех, кого она укажет. Её как опекуна маги назначили хозяйкой по умолчанию.

Сама Шарлотта в такие тонкости не вникала, ей просто всё нравилось. Но вот дома у херра Кауфмана тоже взорвался газ. В Службе охраны об этом узнали не сразу, и Ганс преданно просидел на стульчике в приёмной почти неделю.

Главное, что херр Кауфман долго не приходил к нему домой, и Шарлотта заскучала. Вечерком ей вздумалось развлечься продолговатым предметом характерной формы прямо при муже.

Шарлотта быстро вошла во вкус, ощущения ей стали казаться пресноватыми, и она обратила внимание на Ганса. Почему он стоит у кровати в костюме? Вообще, херру Кауфману всегда хватало дебильной улыбки Ганса, но херра же пока нет. Шарлотта велела Гансу всё с себя снять.

Программа полностью подчинила его тело, Ганс не мог её ослушаться. Но один орган маги упустили из виду.

— Да у тебя стоит! — воскликнула Шарлотта.

Она его потрогала, даже поцеловала, и приказала Гансу ложиться на кровать. Шарлотта входила в раж всё больше и простонала:

— Да! Делай со мной, что хочешь! Делай, что хочешь!

Это был приказ хозяйки по умолчанию. Ганс сразу поставил её на четвереньки, с размаху воткнул на максимум и, совершая резкие движения с большой амплитудой, сжал пальцами её шейку. Вопли Шарлотты сменились хрипами. Он реально хотел суку удавить, практически задушил, но вовремя подумал:

— А кто тогда будет получать мою пенсию? — и душить перестал.

Через некоторое время они уставшие прилегли, Шарлотту немного потряхивало. Полежали молча, и она плаксиво пролепетала:

— Вот ты зверюга! — она провела пальцами по его щеке. — Столько терпел! — и вдруг сама встала на четвереньки, сказав. — Давай ещё раз! Только сильнее!

Однако всё хорошее заканчивается, и силы тоже. Они лежали на кровати, и Ганс рассказывал Шарлотте, сколько же он натерпелся, не имея возможности и слова сказать. Все смотрели на него, как на ходячую мебель! Шарлотта при нём трахалась, а секретарша Дитриха Мари цепляла ему под костюм диктофоны. Ганс подозревает, что она работает на русских!

— Мари русская шпионка? — задумчиво сказала Шарлотта. — Это очень интересно!

— Да! — воскликнул Ганс. — А из-за этой программы зомби я мог ничего не сказать!

— А сейчас почему сказал? — спросила Шарлотта.

— Ты приказала делать всё, что захочу, — ответил Ганс. — Тебя назначили хозяйкой по умолчанию!

— Гм, — задумчиво примолкла она. Вдруг села на кровати и проговорила. — Ганс, действуй строго по программе!

Он с укором смотрел на свою жену и не мог ничего сказать. Ганс подчинялся программе. Шарлотта захлопала в ладоши, воскликнув:

— Работает!