— Андрей, конечно! — честно на меня глядя, заявила Катя. — Он много уделял времени подготовке агентов. Сам занимался, как-то договаривался с циркачами и настоящими преступниками, оплатил мне тур по европейским тюрьмам…

Брови мои сами собой полезли на лоб.

— Ну, там просто, — мило она улыбнулась. — Мне нужно было только стащить что-то, попасться и угодить в тюрьму, а его адвокаты меня вытаскивали.

— Ужас, — проговорил я хрипло. — И ты всё время этим в Европе занималась⁈

— Что ты! Только первые полгода! — засмеялась Катя. — Потом научилась не попадаться, и мы перешли к настоящим операциям.

— Гм, — переваривал я информацию. Сколько нового узнаёшь о жене после свадьбы! Смог, наконец, покладисто проговорить. — Так приёмы, что показывал Андрей, точно из арсенала разведки?

— А откуда ещё? — не поняла она.

— То есть он так и сказал? — уточнил я.

— Ничего он не говорил, — пожала она плечами. — Да и так же ясно.

А какие интересные приёмы! И какой интересный Андрей!

— А откуда он боярин? — спросил я равнодушно.

— Ростовский, — безразлично ответила Катя. — У него там немного земли и пешая дружина. Всем занимается младший братишка по доверенности. Все деньги Андрея в Европе, это ж он купил мою собственность.

— На четыре миллиона марок, — заметил я. — Неслабый дядька.

— Резидентами разведки другие не становятся, — наставительно проговорила она и весело посмотрела на меня. — Но ты о нём узнал, что хотел?

Оставались ещё вопросы… но мне не нужны её ответы. Я сдержанно кивнул.

— Теперь послушаешь о моей нынешней работе? — спросила Катя серьёзно.

— Ну, давай, что ты откопала в библиотечной пыли, — улыбнулся я.

— Действительно смешная получается штука, — начала она безрадостно. — Я много пропустила за это лето из-за тебя — слишком поверхностно следила за европейской прессой. Вот взялась навёрстывать. Представь себе, библиотека князя подписана на все европейские издания…

— И ты читаешь на всех европейских языках? — уточнил я уважительно.

— Английский, немецкий и французский, — проговорила Катя. — Испанский и итальянский хуже, но не суть. Я тут прочитала, что этим летом случилась современная война.

Я недоверчиво на неё взглянул, и она со всей решимостью принялась докладывать:

— В газетах Гардарики этого почти не найти. Москвичам срочный ремонт объездной гораздо важнее Восточного Царства, и Царство же всё первым делом засекретило, а потом забыло рассекретить за ненадобностью. По-японски я не читаю, но первыми появились официальные заявления Японии. Как раз мы были в дружине.

Я важно кивнул, и Катерина заговорила дальше:

— Что-то у японцев пошло не так, и публикации не поднялись дальше рубрик «разное» и «в мире». Значит, про Манжоу-го ты в курсе?

Неуверенно пожав плечами, я виновато на неё посмотрел.

— Ну, что в Китае случилась национальная революция, знаешь? — уточнила она.

Я уверенно кивнул.

— Вот часть Китая, Манжурия, свержение императора как бы не признала, там правит прямой наследник династии на японских штыках. Чисто марионеточное государство это Маньчжоу-го, ещё и граничит с нашим Восточным Царством, — пояснила Катя. — Но оба они граничат с Монголией. Заметь, порты Китая захвачены или контролируются Японией, в Корее и вглубь Китая войска Японии, а на северо-востоке японские марионетки. Отношения их с Царством и так не были гладкими, постоянно вспыхивают конфликты, но тут манчжурам разонравилась Монголия. Официально, с её территории на них кто-то нападает. Но ведь даже если нападает, это не отменит истинных причин! Марионетки и их хозяева желали длинную границу с самим Царством, чтоб по всей её протяжённости уже самим нападать! И самое главное, они хотели отрезать воюющий Китай от поставок оружия и бойцов из Царства!

— А наши что? — спросил я серьёзно.

— Приводится только официальное заявление Восточного Царства, — сказала Катя. — Что территорию Монголии оно будет защищать, как свою.

— А потом? — с интересом уточнил я.

— Японские и марионеточные войска перешли официальную границу. Всего до пятисот тысяч при танках, артиллерии и авиации. Кого-то там встретили, неделю на пятых страницах невнятно говорилось о каких-то боях и эффективности японского оружия. А потом вдруг сообщается, что японские и марионеточные силы перешли границу в обратном направлении, — отчиталась Катя и добавила от себя. — Сколько их вернулось, не говорится. Никаких соглашений не озвучивалось, словно стороны решили предать инцидент забвению и жить, как раньше.

— И с кем они воевали в Монголии? — спросил я строго. — Там же только степи и табуны с пастухами.

— Говорю же, что Царство засекретило, а в Гардарике оно никому не надо! — раздражённо ответила Катерина. — А японцам тем более не хочется говорить о поражении… — она впилась в меня глазами. — А ведь это настоящий разгром, Тёма! Перед этим полгода европейцы не понимали затишья на Китайско-Японском фронте. Теперь-то ясно, для чего японцы собирали силы, — Катя округлила глазки. — И тишина!

— Халхин-Гол, — проговорил я задумчиво.

— Говорится о такой реке, — сказала Катя подозрительным тоном. — А где ты о ней слышал?

— Уже не припомню, где читал. Название почему-то запомнилось, — проговорил я безразлично. — Ты молодец, Катя, с этим нужно разобраться. В Царстве нас пошлют, но в Москве боярину придётся ответить. Выясни в думе, какая помощь идёт Царству от Москвы и Московской гильдии магов. Спроси, в какие советы входят Царство и Москва, и в каждый направь боярский запрос.

— Сделаю, — сказала она серьёзно. — Кое-где потребуется твоя подпись, можно к вам в Корпус на минутку? Ну, чтоб не ждать неделю.

— Обращайся к ректору, — солидно сказал я.

А у самого в голове застряла фраза:

«Халхин-Гол уже был»!

Как-то реальности всё-таки связаны! А так же немного смущал и радовал вопрос, почему он случился на год позже. У нас же всё произошло в 1939-м, не так ли?

Дальше выходной прошёл почти как обычно. Катя живо интересовалась, чему же нас учат, и она помогала мне с иностранными языками — говорили же на английском или немецком.

Вот мучение рассказывать ей про историю Европы по-немецки! С её-то слухом! Зато потом переходили к математике, и я просто отдыхал, объясняя задачи, что у неё за неделю не получались. Математике слова почти не нужны.

Вроде бы, зачем ей эта заумь? Но даже боярской жене, если она считает себя нерядовым магом, нужно развивать разум. Если судить по задачам, я намного сильнее. Вот даже дошло до подчинения. А если взять слух и, вообще, чувство прекрасного — я и не маг совсем.

Ну и пусть я ничего не понимаю! Рысям оно ни к чему. Авдей и Мухаммед говорят, что у меня хорошие задатки, настолько я быстро прогрессирую. Чтобы войти в транс и отойти от него, мне приходится тратить уже по сорок минут, а с тотемом я могу быть четверть часа!

И пусть кому-то не нравится, что я по полтора часа стою на коленях с закрытыми глазами. Кате это объяснить трудно… оно уже сильнее меня, я просто должен с ним быть. Быть всегда!

Может, я схожу с ума, но мне кажется, что это не какие-то свойства человека, не его особое состояние — что тотем существует на самом деле. Я слышу его пока тихий звериный рык каждой клеточкой…

Зато потом близость с Катей и её восторг! И не причём тут магия или зверство, просто я уже привык всё делать на «отлично». Тем более с такой девочкой!

Потом сладкий сон с Катей, и начало радостного понедельника. Каждая новая неделя в Корпусе воспринимается как вызов!

Господи! Всего-то прожил две недели по новому расписанию, дали только два законных выходных, а уже воспринималась. Человек быстро привыкает к хорошему.

Но с другой стороны шесть дней без Кати! Значит, пусть будет вызовом. Насколько оно оправдано, вопрос под буквой «ж», главное, что действует правильно. Вот и в Корпусе нас, кроме десяти неудачников, на зарядку с пробежкой не гоняли, завтраком не кормили, начинали прямо с правильной мотивации, с любви к родине и как мы будем её защищать. А потом физкультура.