Иван принялся разбираться с подключением патефона, а другие члены экипажа пока остались на снегу. Прочие мои танкисты все сидели по машинам, и, по ощущениям судя, от холода не страдали. Я опять чего-то не понимаю!

Из танка рядом вылез Костя, подошёл к нам и грустно молвил:

— И ты, командир, не учил матчасть? Спокойно используйте обогрев, в зимней версии есть отдельная от двигателя печка на солярке со своим радиатором. Автоматически включается на стоянке для аккумуляторов и экипажа.

— Спасибо за сведения, — смущенно ответил я.

— Не за что, — сказал Костя. — Всем пришлось говорить, а вы где-то задержались.

— За патефоном заехали, — проговорил я небрежно. — Ваня сейчас подключает. Вам подключить?

— Патефона нет, — сухо ответил Костя и пошёл к своему танку.

Иван справился довольно быстро, и мы счастливые разместились на боевых постах. Я торжественно включил обогрев, из дуек пошёл тёплый воздух! Стёпа поставил первую пластинку, в шлемофонах запели и заиграли! Не жизнь, а сказка!

До обеда я приказал себе спать. Разбудил наводчик Илья, приехали грузовики и что-то выдают ребятам. Мы всем экипажем отправились проследить за непорядком.

К этому моменту на площадке собрались все танки батальона и ещё немножко. Пробрались к машинам через небольшую толпу танкистов. Заметил новые лица, пополнение, что ли? К счастью, особую роту пускали без очереди, а то не хотелось применять магию против своих.

Ёлки-палки! Давали сухпай, комбинезоны и тёплые ботинки. И мало того, что всем выдавали индивидуально, по заявленным размерам, так комбезы тёплые, с наколенниками и налокотниками, белые в тигриную светло-серую полоску.

Чтоб зимой не боялись выскакивать из подбитых танков и на броне или на педалях ноги не ломали. Приятно, чёрт возьми, когда Родина о тебе заботится. Сразу убрали в танки коробки сухпая, надели обновки, а форму уложили в мешки.

Пришёл Ваня Котов, он же формально мой заместитель. Вот формально доложил, что полк с барского плеча усилил батальон целой танковой ротой, двадцать одна машина. Пацаны все из учебок, только взводные и ротный опытные вояки. Я сказал, что очень за Ваню рад, теперь это его дело. Он откозырял и ушёл.

Потом приехали полевые кухни с готовым обедом. После приёма пищи кухни уехали, а вместо них прибыли цистерны с соляркой. Заправить танк — не пять минут времени, и на батальон не один рейс машин.

Ещё заливали топливо в третьей роте, прибыли первые грузовики с боекомплектом. Принялись таскать снаряды и заряжать пулемётные ленты. Всё под роспись и очень аккуратно.

По-зимнему рано стемнело, через час, как закончили с погрузкой, снова приехали полевые кухни. Поужинали в свете фар и разошлись по машинам. Кормильцы наши собрались восвояси, и строго по времени танк Вани Котова запустил двигатель. Взревели машины всего батальона, и вскоре мы под модный фокстрот в шлемофонах поехали воевать.

Нормальному, мирному человеку, наверное, и не понять, почему я еду на войну и улыбаюсь про себя. Там же могут убить! А ведь это игра по самым высоким ставкам, о которой я так долго мечтал. Это значительная, даже главная часть моей жизни…

Не! Родину я люблю, берёзки там и всё такое. Тем более меня призвали в ряды, и куда я от приказа денусь. И да, со всем народом в одном строю я еду на войну! Только все сурово едут воевать, а я, улыбаясь в душе, ещё немножко поиграть… так, самую малость.

Самое смешное, что я, сильный маг, тотемный войн и боярин, могу вообще на войну не ехать. Я знаю страшную тайну мамочек! Мне достаточно правильно улыбаться добрым женщинам, и на фронт поедет умный Виталик Логинов, а я буду летать на гражданских самолётах с идеями. Только я в тылу наворочаю страшных глупостей, а слишком умного Виталика убьют в первом же его бою. Не! Каждый пусть воюет на своём месте.

А с местами вообще получается такая ржака, просто сил нет. Вот из каких-то своих принципов и для решения задачи бесперспективного, но умного младшего лейтенанта Ваню Котова превратил я из командира машины в командира батальона. Что же он сделал первым приказом? Назначил благодетеля в расход.

И я всё равно улыбаюсь! Мы оба военные, и чётко знаем, что война всегда несправедлива. На войне всем плевать, кто был прав, важна только победа. На войне всегда кто-то гибнет, и командиру батальона лучше потерять временно приданную роту.

Отчего, вроде бы, Иван не записал в расход новичков? А кто сказал, что он их не записал? На нашем месте они просто потеряют машины, ничего толком врагу не успев сделать, так Ваня поставит их отвлекать противника в другое место. Скорей всего, перед собой любимым.

Умный Ваня совсем не боится, что я передумаю. Ну, останется он командиром танка, мне самому на старом посту придётся кем-нибудь жертвовать. Возможно, даже Ваней, но это уже не его забота.

Не просто ж так я назначил умного Ваню, решаю какие-то свои задачи. Не могу я отказаться от задач, и глупее Ивана на батальон никого не поставлю. Он это точно понимает и запросто моим положением пользуется.

Кстати, о героях, с ними особенно весело. Часто встречается в литературе сюжет — благородного персонажа с великими замыслами предают простые соратники. А что соратники не очень простые, персонаж подумал? У них ведь могут быть свои интересы, своя жизнь, а замыслы персонажа, может, полная дурость.

Простые в кавычках люди просто вот так и живут, используют обстоятельства. Не-магу Ване безразлично видение сверху, у него нормальная цель — выполнить боевую задачу и выжить. Не он же устроил так, что на войне убивают.

И наплевать Ване, что я, сильный маг и боярин, могу сделать с ним потом. Для настоящего военного на войне «потом» не существует, он решает только одну конкретную задачу. Просто, если усложнять и отвлекаться, задача останется нерешённой, и «потом» тем более не настанет.

Ваня пойдёт со мной в тот же бой, практически в том же положении. Батальон ведь тоже приданный и крайний. А дали нас вообще третьему полку, все его действия вполне могут оказаться отвлекающими. Просто исполнителям в танках не сказали, чтоб били они и погибали по-настоящему, чтоб враг поверил!

Вот умора, ну, правда же! Хотя над военным юмором гражданские и в мирное время не смеются, а на войне до них вообще не доходит. Потому улыбаюсь я про себя, сохраняя на лице серьёзную задумчивость.

Только когда совсем припирает, можно прильнуть к командирской оптике, заодно и посмотреть на окрестности. Люк на ходу не открываю, надует холода.

Приехали в начале шестого утра. Подкрепились сухпаем, да я и вепрь Ваня уснули, а беру Стёпе и волку Илье велел приглядывать. В восьмом часу меня разбудили.

Ваня обошёл машины своего начштаба Севы, моего начштаба Паши, моего заместителя Кости и нормальных командиров рот, и все вместе пошли будить формального командира батальона.

Падал слабый снежок, а мы собрались у моего танка. Я посмотрел на командира третей роты Колю Рощина, узнал, что его роту включили в батальон навсегда, да фактический комбат Ваня обрисовал задачу и отдал приказы.

Парни разошлись, а я обратно в танк полез. Командиров взводов, капитанов на секундочку, мне перед боем настраивать не нужно, но и спать я больше не стал — времени оставалось фигня.

Рявкнула наша артиллерия, взвыли и заскрежетали реактивные миномёты, раздался грохот разрывов. Началась обработка вражеских позиций. Через четверть часа я сказал Ване:

— Запускай двигатель.

Вепрь включил мотор. В следующую минуту ожили все машины роты. Чувствуется уверенность магов и немного их боевой азарт. Через десять минут поехали к фронту.

Солнце ещё толком не взошло, но уже достаточно светло. Разом замолчали пушки и реактивные миномёты, танки рванули убивать европейцев. Расходимся веером ещё на своих позициях и кроем фугасными снарядами по вражеским окопам.