Миновали первые двери и оказались в коридоре, но Улле сразу свернул. Зашли в обычную производственную столовку, отделённую от кухни с печкой прилавком с тарелками.

Улле взял стакан с чем-то молочным, тарелку с яйцом и хлеб с маслом. Серёже не предлагалось, да он бы тут и кушать не стал. За стоячими столами расположились примерно два десятка мужиков, и женщины тоже были. Улле подошёл к одному из столиков.

Разговор на местном увял, повисла неловкая тишина. Какой-то представительный швед среднего возраста с акцентом сказал:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответил Сергей.

Барон молча завтракал. Люди за столом на них посмотрели и без слов вернулись к своим тарелкам и стаканам. К счастью, завтрак барона не продлился долго. Он отнёс грязную посуду, и они вышли в коридор.

Поднялись по какой-то технически узкой лестнице на второй этаж и вошли в просторную комнату, уставленную скамьями со спинками, а у дальней стенки возвышалась кафедра.

Улле посмотрел на народ и сказал Сергею:

— Ага, это здесь. Пока на лавочке подождём.

Они уселись на ближайшую скамейку, и Сергей принялся разглядывать уже сидящих шведов, и часто приходили новые. Все они, даже дамы, носили свитеры ручной вязки — рисунки не повторялись. Изображались на них олени, медведи, моржи, корабли… в общем, было что разглядывать.

Когда на лавочках собрались десятка три местных, в комнату проникли и те, кого Сергей запомнил за столом в столовке. Они сразу прошли за кафедру, уселись, откуда-то достали парики и надели их на головы. Средний был самым внушительным с виду. Он встал и заговорил с акцентом:

— Объявляю заседание совета лёна Стокгольм открытым. В зале присутствует русский заявитель, потому его вопрос рассмотрим по-русски. Итак, московский маг Сергей Жучирин представляет у нас интересы московского боярина Артёма Большова. Со слов представителя, коим можно доверять, означенный боярин желает купить у нашего барона Улле Лундберга земли. Барон хочет их продать и для одобрения сделки попросил нас собраться. Вы все знаете барона и его земли, вот продать он желает, где чинят оборудование с кораблей. Есть ли у кого возражения?

Председатель взял паузу, но все сидели молча.

— Одобрение продажи земли бароном Улле Лунбергом боярину Артёму Большову ставится на голосование. Кто «за»?

Шведы дисциплинированно подняли руки.

— Единогласно, что ли? И никто не воздержится⁈ — удивился председатель.

С места сказали:

— Тойво не может приехать. У него вчера корова принесла телёночка.

— Девочка? — строго спросил председатель.

— Да, ваша честь. Тойво очень радуется, потому и не смог, — доложили с места.

— Тогда единогласно, — сказал швед в парике. — Совет принял решение. Заседание закрывается.

Все дружно встали с лавок и направились к выходу. Улле сказал Сергею:

— Не спеши пока уходить. Тебе ещё у председателя нужно написать заявление.

— Какое заявление? — не понял Серёжа.

— Ну, твоё заявление, — раздражённо ответил Улле. — На основании которого собирался совет.

— А! — дошло до Сергея.

Господину Жучирину даже понравилось шведское отношение к делу. Так господин барон проследил, как Серёжа пишет заявление, и что председатель совета убрал его в папку, после чего сказал, что Сергей и так дойдёт до гостиницы, тут рукой подать, а сам спешит уже на пароход.

И просто вышел из зала заседания. Председатель же снял парик, убрал его в стол и заметил, что давненько эту пакость не стирали, всё экономят. Сергей помотал головой, и дядька сказал, что зал вместе с париками на сегодняшнее утро предоставили лёну Его Величество, храни его бог.

Нынешнее решение совета станет важной вехой и значительным прецедентом, на который все будут ссылаться. А им пора уже уматывать, скоро может быть заседание другого совета, так надо успеть тут уборщице хотя бы пол протереть.

Сергей вначале не совсем понял представительного шведа, думалось отчего-то, что он прикалывался. Однако в тот же день портье передал личные приглашения от трёх баронов, и двое шведов отлавливали Серёжу в ресторане лично.

Он довольно быстро сориентировался и заявил подсевшим за его столик местным, что за обед платить не хочет, а кушать он привык вкусно и много. Мужики на это сурово сказали, что готовы и не на такие жертвы, только бы почтенный гость из Гардарики взглянул на их земли. Если что они на машине.

И не то, что обед в ресторане многое значил для господина Жучирина. Какие-то кроны. Но ведь за неделю набегало изрядно. Серёжу поили и кормили радушные шведы, и даже норовили на ночь кого-нибудь подпихнуть. Он отбирал относительно нестрашных.

И полностью закрылся вопрос, чем же себя занять в этом захолустье! Сергей осматривал земли, просматривал бумаги, писал заявления в советы и присутствовал на их заседаниях. Представительный швед совсем не шутил о прецеденте, на него все, он в том числе, постоянно ссылались.

А шведские бароны после всего отбывали в порт. Не все они говорили, что хотят убить Артёма на дуэли, некоторая часть просто подорвала в Европу в бега. Серёжа тех и других провожал с тихой грустью. Просто психи.

Господин Жучирин начал понемногу разбираться в сложном северном менталитете. Они гордятся славным прошлым и грустят. От их предков столетиями дрожала вся Европа! Их доблестные предки целых три раза дошли аж до Пскова!

И все они ненавидят или очень не любят русских. К ним же приходили аж три раза, могли эти варвары сдаться, как все порядочные европейцы? Нет, эти варвары урыли их доблестных предков под Псковом, а менее доблестным выкрутили руки.

Это же настоящая подлость не пускать купцов и вдобавок нападать на корабли. Ну, мало ли сходили под Псков. Ну, три раза. Может, сгоряча. И дикарям ведь предлагали честный мирный договор! Все три королевства прямо просили его подписать!

Пятьдесят лет умоляли, пока рынки на востоке были закрыты, а в Балтике творилось просто чёрт-те что. Дольше всех продержалась Дания. Когда войска бывших союзников высадились близ Копенгагена, её «самый умный» король у себя дома согласился на все условия.

Тогда ещё думали, что это надолго. Может, даже на век. Или на два. Но твою же мать, северную природу! Это длится пятьсот лет, и конца ему всё ещё не просматривается! И каждое северное поколение не любит русских больше предшественников.

Но куда ты денешься с драккара викингов? И не то, что кто-то делал себе витрину — у тех куркулей снега зимой не выпросить. Но Гардарике нужен сильный флот, и её советы дают деньги на корабли. Их строят на северных верфях. Их обслуживают северяне. Они же на них служат и приносят домой русское золото. И это очень, очень много кораблей!

Раньше было веселее, топили или захватывали немцев, поляков и всех прочих, но и сейчас живётся неплохо. Даже с изобретением нового ужасного оружия, по новым законам, у королевств просто больше в разы торговый флот, и только для них открыт рынок Гардарики.

Русских северяне не любят, но что делать без их рынка, просто не ведают. Бери за бугром и вези в Гардарику — всего и делов. В Гардарике забирают всю рыбу, всю деревообработку… просто всё, на что горазда северная фантазия.

Вроде бы всё просто! Корабли же базируются в королевствах. Захвати их, приставь русским к горлу нож и диктуй условия. Увы, это военный флот Гардарики, многое заточено под магов. Без тех же магов-вычислителей даже линкоры — гора тупого железа. Большинство магов и офицеров русские, и слушают они только своих командиров.

А если выгнать русских с их кораблями, отказаться от договоров? У русских много портов в Балтике. Гардарика хорошо знает северян и просто навсегда отлучит от рынков и от флота. И кому они такие будут нужны?

Европа что-то заявляет Гардарике, чего-то требует. Всё равно, что кричать морю. Злым, безжалостным, северным волнам…

Но если Европа пойдёт на Гардарику большой войной? Одни бароны думают, что её можно предотвратить, и едут убивать Артёма, самого плохого русского. Они же европейцы!