Покрутив плазмострел в руках, я отключаю его и бросаю в руки Грогу.

— У͎̲̥̓͛ͪ ̜̲̘ͧ̓̓н̳͎̣̎̑ͦӑ̝͔̙̑ͣс̞̘̱̃̃̌ ̮͖̫̐̋͌п̭͇͍̄̍̑р̲̲̻̏̓̈́о̰̘͊ͬ͛ͅб͍̳̱ͪ͌̆л͎̝ͩ͒̇ͅе͎͍̰͛̒̾м̳̲͔̆̓̓ы̤̜͓ͥ̅̅, — откашлялся, пытаясь сбить демонический оттенок с голоса. — Затея с линкором не д͈͈̩ͣ͑̎а͇̙͈͐͑̓л̩̟͇̎͑͒а̬̳͈ͪ̓ͤ ͉͖̯̈́̋ͭ результатов. Его система связи не способна пробиться за пределы э͓͇͋̔̅ͅт̺̱̗̓̈̂о͇͎̗̊́̇г͙̬̪ͯ̆̎о̰̖̤ͧ͑ͪ ̰̼͕ͧ̇͋ мира. А ещё я вычислил примерное расположение ещё одной б̦͈̠ͨ̉̽а͎̼̭ͬ̓̄з̮̤̦̀͆͑ы̹̥͎͆ͣͫ ̱̉̿̇ͅͅ сектантов, где удерживали Финисию. Поэтому снимайте броню, нам ещё есть что о̞̙͖̋̾̾б̫͉ͬ͑̆ͅс̦͎͇ͩ̄ͨу͖͖̥̏ͨͭд̦̪̟ͥ̓ͩи̯̗͉͐̊̅т̖̻̪̎̀̚ь̲̺̯̓͛̾. Убить друг друга ещё успеем.

Я не знаю, что может вернуть доверие между нами. После того, что я сделал, это, наверное, и вовсе невозможно. Я бы, будь на их месте, то же бы не стал доверять такому человеку, и потому их позицию полностью понимаю и даже в глубине души поддерживаю.

Но я знаю, что может нас объединить — общий враг.

Своим жестом я постарался показать, что я до сих пор помню, даже несмотря на то, что сделал, с кем мы боремся, и какую сторону я до сих пор поддерживаю. Даже не сомневаюсь, что со мной будет, едва Империя придёт сюда. Меня убьют, убьют точно так же, как я убивал таких же людей, некоторые из которых заверяли меня, что действую на благо Империи.

Ирония судьбы, что палач превратился в приговорённого.

Но до этого ещё надо будет дожить, а нас ждали вопросы куда более насущные, чем разборки между собой. И я надеюсь, что они поняли, какого пути я до сих пор придерживаюсь и выберут из двух зол наименьшее.

По крайней мере, в спину заряд плазмы я не получил.

Когда я вышел из ангара, около него уже собрались человек десять охраны, видимо прибежавших на шум.

— Отбой, — махнул я рукой. — Баллон взорвался.

И прошёл мимо них.

У меня не было никакого желания сейчас ни с кем общаться или даже видеться, поэтому я отправился прямиком к себе в комнату, где просто лёг на кровать и стал смотреть в потолок.

Всё сложно — именно так можно было описать ситуацию. На фоне того, что снаружи всё выглядело хорошо, внутри зрели проблемы. Сектанты, демоны, теперь ещё и проблемы с товарищами, которые непонятно как отреагируют на произошедшее. Хочется верить в их благоразумие, но теперь они обычные люди. А людям свойственно обижаться, не доверять и принимать решения, основываясь на чувствах, а не на логике.

Живой пример сейчас лежал на кровати, глядя в потолок.

И тем не менее я считал себя непохожим на них. Эта людская суть за толстым металлом и десятком имплантов открылась мне ещё давно, породив в душе недоверие. Я верил, что мы спасаем человечество, но я стал меньше доверять братьям по оружию, осознав, насколько мы не совершенны.

Насколько мы можем быть бессмысленно жестоки, пуская под нож целое поселение, которое ждало спасения, а нашло свою смерть. Насколько вера в то, что ты защищён от хаоса к этому самому хаосу и подталкивают.

Мы лишены сомнений. А тот, кто никогда не сомневается, никогда не поймут, что уже под его влиянием. И иногда возвращаясь назад, я раз за разом прокручивал произошедшее, убеждаясь лишь в одном — верни меня назад, я бы поступил точно так же, и рука бы не дрогнула.

— Мама? — я не заметил, как в комнату пробралась мелкая Мара, таща за собой огромную книгу, которая была едва ли не в половину от неё. Самый настоящий фолиант, который мог убить человека, и она, пыхтя, тащила его сюда. — Где мама?

— Её здесь нет. А ты чего хотела?

— Книску читать! Скаски!

Я вздохнул. Хотелось побыть в одиночестве, но, кажется, не судьба.

— Я могу почитать, — я подтянулся к девочке и взял у неё из рук книгу.

Действительно тяжёлая. Такой можно сражаться при желании.

— Да? — она прямо оживилась.

— Да, я умею читать, — кивнул я.

— Холосо! — Мара тут же забралась неуклюже на кровать, едва не пав. Мне пришлось схватить её за шиворот, чтобы затащить, а иначе бы затылком об пол ударилась.

— Какую читать? — спросил я, когда она устроилась рядом.

— Про пинцесс!

— Принцесс?

— Да! — закивала она головой.

Принцессы…

Я начал перелистывать страницы книги, ища, где встречаются принцессы, и очень скоро нашёл одну историю. Пришлось постараться, чтобы в голосе не прорывались демонические нотки, но я кое-как справился, прочитав сказку о том, как однажды злую принцессу сварили в котле.

Интересная история, даже поучительная местами, но к её концу Мара, уже мирно спала, облокотившись на меня и пуская слюни.

Я осторожно отстранил её от себя, и Мара как сидела облокотившись на меня, так и упала набок, продолжая мирно посапывать. Честно сказать, я не знал, что с ней делать, поэтому реши попросту дождаться Катэрии, которая сама её потом и уложит.

Было сложно осознать, что это всё же мой ребёнок, настолько эта информация шла вразрез со всем, чем я жил. Хотя некоторые черты действительно просматривались, как в характере, так и во внешности. Из неё бы вышла отличная Дочь Войны, отдай её прямо сейчас в тот орден. А вот Дара была копией Катэрии, пусть последняя никогда не выглядела плаксой.

И перспектива того, что они однажды могут попасть в армию Империи меня почему-то не радовала.

«Это так мило», — была первая мысль Катэрии, когда она вошла в комнату.

Грант спал. Как всегда, с серьёзным лицом, будто готовый вскочить в любой миг, он лежал на кровати, положив раскрытую книгу на грудь. А рядом маленьким комочком, будто ища тепла забилась ему под руку Мара.

Дора тоже была здесь. Видимо побоявшись слишком близко приближаться к Гранту, она улеглась рядом с Марой, прижавшись к ней со спины и обняв, как плюшевую игрушку. И в троим они мирно посапывали в унисон, вызывая в душе Катэрии удивительное чувство уюта.

Сегодняшняя встреча с отцом несколько подкосила её. Она на какой-то момент почувствовала себя потерянной, девушкой, которая потерялась, но сейчас почувствовала в полной мере что находится там, где должна быть. И постарается стать той лучшей матерью для своих детей, чтобы они не знали тех проблем, которые встретила сама.

И чтобы не будить свою семью, она осторожно обошла кровать, после чего легла с другой стороны, прижавшись к Доре. Та завошкалась во сне, слегка повернув голову и сонно пробормотав:

— Мамма?..

— Тс-с-с… — погладила Катэрия её по голове. — Спи, моё солнышко, спи…

Та, почувствовав родное тепло, сразу успокоилась и тут же уснула. Катэрия прижалась к ней так, что обе дочери оказались зажаты между ней и Грантом, после чего положила голову на подушку и улыбнулась.

Она дома. Она там, где должна быть.

— Что делать? — спросил Грог.

Вместе с Зигфридом они сидели внутри ангара около своего верного и потрёпанного корабля, разглядывая его борт.

Когда-то этот металл видел рождение этого самого корабля. Видел тот, другой мир, его величайшие верфи, побывал в сражениях, из которых, казалось, выйти живым было невозможно, видел миры, которые не могло вообразить сознание человека. А теперь он был здесь, в мире, который никогда не знал войны.

Машина прошла этот долгий путь, как и они сами, что несколько роднило космодесантников и корабль.

— Ты имеешь ввиду, насколько мы можем теперь доверить ему свои спины?

— Всё вместе. Он еретик. Мы не знаем, предал он Империю или нет. Что у него на уме.

— Да, не знаем… — протянул Зигфрид.

Да, сегодня они облажались. Мягкая обстановка расслабила их навыки, и они допустили ошибку новичка. Этому нет оправдания, однако сейчас вопрос состоял в другом.

С одной стороны, сегодня Грант мог положить конец той опасности, что зависла над ним дамокловым мечом. И даже приди сюда Империя, никто бы не узнал, что он сделал и кем стал. Тайна их боевого товарища умерла бы вместе с ними.

Но он не выстрелил. Не убил их и не решил проблему раз и навсегда, ведь они были единственными, кто мог его остановить. Значит ли это, что Грант всё ещё тот самый Грант? Что он преследует всё те же цели, что преследовал всё это время вместе с ними?