Логинов удивленно на меня посмотрел, пришлось объяснять:

— Ну, обещал я за клан рысей Салтыкову. И Костя Гаев уже подрос. Вот один я оставлю Косте и генералу, а второй батальон ты прикажешь сформировать.

Майор Логинов покачал головой и весело проговорил:

— Мысли почти сошлись. Да, Тёма, так и будет! Ты немного повоюешь с Костей и поедешь формировать второй батальон. Потом снова на фронт, оставишь всё очередному заместителю и поедешь формировать третий…

Я помотал лицом, честно говоря:

— Ничего не понял! Какой третий батальон⁈ Зачем ещё один⁈

— Этим ты и будешь заниматься, — сказал майор. — В центре вместе с Антоном Востриковым станешь формировать из опытных танкистов, магов и тотемных воинов батальоны. Подберёте командира. Далее отдельная часть, подчинённая Совету, едет в армию, куда я укажу. Ты на месте обкатываешь батальон в боевых условиях, назначаешь заместителя и возвращаешься в Москву…

— Да погоди ты! — воскликнул я. — Как я могу командовать сразу несколькими батальонами⁈

— Вот и генералы так подумают, — сокрушённо ответил Виталик. — Станут спрашивать, шли за ответами ко мне, а я уже лично буду слать нахрен.

— Но реально будут командовать назначенные мной заместители? — спросил я серьёзно.

— Они, — кивнул Логинов. — Скажешь парням, что станут командирами и формально, когда проявят себя.

— Ага, — проговорил я, прикидывая кандидатуры, и спохватился. — Да где ж я возьму столько тотемных воинов⁈

— А это уже твоя работа, — легко сказал майор. — Думай, боярин.

— Тогда на первых этапах придётся экономить, только одна усиленная рота на батальон, — сказал я жёстко.

— Решать тебе, — ответил майор. — Главное, чтоб были результаты.

— Будут, — пообещал я твёрдо.

— Я и не сомневаюсь, — благодушно сказал Виталик и неожиданно попросил. — А покажи, пожалуйста, свой нож. Говорят, на нём странный узор, и ты им бреешься…

Даже Востриков посмотрел на меня с интересом.

«Вот Ира сука»! — подумал я и вынул клинок из ножен.

— Обычный рунный нож, — проговорил я спокойно. — Ты сильный маг, должен о таких знать.

Виталик хмыкнул и протянул руку. Я нехотя подал ему нож. Поворачивая лезвие и рассматривая размытые разводу рун, он задумчиво проговорил:

— Конечно, я о рунном оружии знаю, слышал легенды… а вижу впервые, — майор поднял на меня глаза и спросил. — Сам сделал? Покажешь?

— Сегодня после ужина ритуал, — сказал я, отбирая нож обратно. — Можешь посмотреть.

Вечером допустил Виталика на сборище в класс теории. Он, конечно, майор, но парням моим фиолетово — они твёрдо уставились на меня в ожидании объяснений, кто это вообще такой. Не верят ребята посторонним.

Я сказал, что майор Логинов наш куратор в Совете обороны, практически начальник, и он только посмотрит. Парни, кто печально вздохнул, кто поджал губы, однако открытого неудовольствия не высказали.

Приступили к жеребьёвке, выиграл тотемный воин Миша. Последнее время выигрывают мои рыси просто потому, что маги почти все уже выигрывали. Все парни, кто получил руны на лезвия, из осады вышли невредимые. Странное совпадение…

Однако мистически настроенные рыси это совпадением точно не считают, и даже рыжие близнецы стали пользоваться почтением у матёрых мужиков, которые совсем недавно их не замечали.

У рысей очень жёсткая иерархия и множество способов указать человеку его место. Я хорошо прочувствовал на себе их снисходительное пренебрежение. К близнецам относились без снисхождения, они не бояре.

Но вот вернулись мы из города N, поговорили дядьки с танкистами о постоянных боях в развалинах, с магами пообщались о регулярных схватках в подземных галереях.

И почему-то перестали матёрые рыси считать меня и рыжих пацанами. Разве они не тем же самым занимались с начала войны? Или, может, не с такой интенсивностью?

Впрочем, для меня чьё-то отношение никогда не являлось проблемой, скорее мелкой помехой или даже развлечением. Добавилось двенадцать рысей, и что? Они все вместе магически слабее Стёпы и Пети, а их я тоже долго ещё не смогу воспринимать всерьёз.

Другое дело Костя Гаев. Во-первых, он один из магов ещё не выиграл руны на клинок. Во-вторых, от его участия меня так шарахнуло, что я чуть сознание не потерял. Яростное сияние вспышки заливало глаза целых три секунды! Без него я сам доходил до койки, а при нём только с посторонней помощью.

А этот ритуал единственный, кроме прямой схватки, известный мне способ оценить магическую силу другого человека. Так сила удивлённого румяного мальчика Кости оказалась просто охренительной!

И ведь я и другие маги постоянно усиливались с каждым ритуалом, в каждой магической схватке, а Костя просто отдыхал и обменивался опытом. Он точно не слабее меня, не напрасно я никогда не считал себя намного сильнее.

Как всегда удивлённый мальчик Костик не требовал отдельного отношения, не пытался повлиять на жребий магически, скромненько стоял с краю с таким видом, что он очень боится, что его выгонят из взрослого общества.

Хотя у него всегда такой вид, а честная жеребьёвка — просто часть ритуала. Все участники сами должны захотеть отдавать силы этим конкретным рунам на этом конкретном лезвии. В наших обстоятельствах честный жребий — единственный выбор. Пусть решает слепая судьба.

В этот раз она выбрала рысь Мишу, тот заулыбался и довольный сказал, что хочет, чтобы нож не тонул в грязи, только он не знает руны. Маги, кто присутствовал при первом опыте, с ехидными улыбками воззрились на меня.

Я раздражённо ответил, что тоже не знаю этих рун, пусть выберет что-нибудь другое. А майор Логинов откашлялся и сказал:

— Я знаю.

Все на него подозрительно посмотрели, и он пояснил:

— Я изучаю руны и хорошо разбираюсь, — он открыл планшет, вынул блокнот и ручку и, рисуя линии, проговорил. — Нужно нанести вот это, оно значит «непотопляемость».

— Точно значит? — переспросил я угрюмо.

— Точно, — уверенно ответил Виталик. — Смело рисуй.

— Ну, посмотрим, — проговорил я недовольно.

— А я сейчас организую тазик с водой! — весело сказал рысь Миша и выскочил из класса.

Несколько минут его подождали. Он торжественно притащил зачем-то полный эмалированный таз и осторожно водрузил его на парту.

— Нож давай, — сказал я ему ворчливо.

Миша вынул из ножен рысий тесак и протянул ко мне рукоятью. Я оружие принял, ещё раз сверился с рисунком майора, стараясь хорошо запомнить, и проколол остриём подушечку пальца на правой руке. Уверенно нанёс руны на сталь, поднял над собой и задрал лицо.

Маги и рыси обступили меня двумя кольцами, взялись за руки и тоже пристально уставились на клинок. Я их не вижу, чувствую их силу и подключаюсь. Чтобы они отдали всё, я сам должен вывернуть себя наизнанку и сверху потрясти…

На кончике лезвия появляется искорка, вспыхивает, нестерпимой красоты и мощи взрыв воспламеняет меня, горит пространство, и даже на этом фоне синим пылают руны на раскалённом добела лезвии. Мне это всё ужасно нравится, я ржу в голосину…

Медленно гаснет сияние, меня накрывает опустошение, холод, равнодушие ко всему. Зачем это всё после такого? Ещё невидимые руки меня подхватывают за плечи, бережно отбирают нож и усаживают на стульчик.

— Плавает! — донёсся голос Миши.

Картинка медленно проясняется. Парни столпились вокруг парты. Наверное, это плавает нож, но мне-то какое дело? После всего…

— Так, поможем боярину! — резковато говорит Костя. — Павлик, ко мне!

Мой начштаба с заместителем помогают дойти до казармы, потом ещё и до койки шагать. Я безразлично переставляю ноги. Зачем это всё? Да какая мне разница.

Костя и Паша снимают с меня парадку, и укладывают на кровать. Укрывают одеялом, я проваливаюсь в чёрное ничто и нигде…

Подняли по команде практически без головного мозга. К счастью в армии оно не критично, до завтрака обходился воинскими рефлексами. Когда организм усвоил необходимое количество глюкозы, начал постепенно вспоминать о делах. Сфокусировался на стоящем за столом тотемном воине и сказал: