— А… а откуда у вас такая статистика?

— Откуда? — Вера ненадолго задумалась: серьезных войн в Европе пока не было, да и танков пока во всех армиях было… кот наплакал. Да и танки эти были — на них просто смотреть жалко. Но отвечать надо, и отвечать аргументировано. — По винтовочным патронам просто: Великая война это очень наглядно показала, я правда сильно расход патронов преуменьшила. А по танкам… Есть еще другая наука, раздел математики, теория вероятностей называется — а меня хорошо в университете математике научили. Мы проанализировали результаты стрельб на полигоне и в ходе маневров, вычислили корреляцию, затем я все это приложила к тем танкам, проекты которых зреют во вражеских конструкторских бюро…

— А вы знаете, что там зреет?

— Знаю. Как говорил нетоварищ Даннинг, за триста процентов прибыли капиталист пойдет на любое преступление. А тот же Электролюкс, торгуя холодильниками, стиральными машинами и нашим стиральным порошком, прибыли получает, конечно, не триста процентов, а всего сто — но и за такой процент шведы готовы нам любые, причем не свои, секреты сливать. Они бы и свои нам сообщили, но нет у них своих достойных секретов, так что делятся теми, что есть.

— А мне… у меня есть информация, что какие-то финансы вы вообще получаете от итальянских фашистов…

— Нет. То есть да, эта семейка — фашисты. Но для меня важнее то, что они — мафиози, то есть настоящие итальянские бандиты. И они на самом деле думают, что помогают фашистам уже немецким — а мне на то, что они фашисты плевать: зато никто даже подумать не сможет, что в каких-то операциях, которые ими финансируются, замешан Советский Союз. Сразу скажу: в Испании работает царский офицер, который считает Ленина мерзавцем — но вот товарища Сталина он искренне считает спасителем России. А в Париже… там просто старый друг семьи… и не спрашивайте, откуда я его знаю.

— А… договорились, не буду спрашивать. А вот насчет вашей записки спрошу еще: у вас есть реальные — Сталин выделил это слово голосом — предложения по помощи нашей армии?

— Есть. Они, конечно, покажутся предложениями маленькой глупенькой девочки…

— Вам вроде уже двадцать, да и глупой вас уж точно никто назвать не сможет.

— Спасибо за комплимент. Но полностью я свои предложения здесь и сейчас оглашать не буду: их все же нужно как-то систематизировать, свести в один документ… я где-то за месяц всё подготовлю, раньше просто не успею. А если вкратце… армию нужно полностью реорганизовать, и реорганизацию поручить тем людям, которые на самом деле стремятся обеспечить безопасность страны. Но это ведь тоже дело не быстрое… но надо же с чего-то начинать. И начинать нужно с ареста Тухачевского, Уборевича, Якира и… я вам в записке всех их уже перечисляла. А НТК нужно и официально сделать ответственным за все такие дела. Лаврентий Павлович вас точно не предаст, он жизнь готов положить за успех вашего дела, да и не он один, у него практически все сотрудники такие. Но чтобы это поняли все, НТК следует и назвать так, чтобы всем всё сразу стало понятным. Лично я предлагаю его теперь называть Комитетом Государственной Безопасности, а ОГПУ… они пусть милицией управляют и в госбезопасность больше не суются. У меня и по ним есть списочек страниц так на полста, с кем следует очень ласково так побеседовать…

— Со скополамином? — с легкой улыбкой решил уточнить Сталин.

— Нет. С веревкой и мылом, причем веревку я дам лавсановую: она уж точно не порвется…

Александр Александрович Микулин с огромным интересом разглядывал так хорошо ему знакомый и в то же время абсолютно незнакомый мотор.

— А это у вас что? — поинтересовался он, показывая на блестящую плунжерную пару. — Это ведь бензиновый мотор?

— А, это… это форсунки моновпрыска: мотор-то для самолета, он и вверх ногами работать должен. У нас на каждый ряд по две форсунки стоят, каждая на три цилиндра работает. Мы пробовали, и одна форсунка просто не успевает с такой скоростью переключаться, а две — уже нормально.

— И вы насос-форсункой качаете бензин⁈ Там же вообще никакой смазки удержаться не может, бензин все смоет!

— Ну мы это… бензин же — он тоже жидкость…

— А пару не клинит разве? Вы ее что, хромируете? И хром помогает?

— Александр Александрович, мы же не химики, нам как сказали делать, так и делаем. То есть для моторов на грузовики мы тоже примерно так же делали, но там все же скорости другие, да и цилиндров шесть, а не двенадцать, там три обычных форсунки справляются.

— А причем тут хмики? И ведь здесь… что, хромирование все же помогает? Но ведь если попадет какая грязь и хром поцарапается — а он точно поцарапается…

— Не поцарапается. Потому что это не хром, точнее не совсем хром. Сейчас, вспомню… это твердый раствор карбида хрома в хроме, и этот раствор — он по твердости превосходит сапфир, зато по скользкости почти не уступает тефлону. Что такое сапфир — я знаю, тефлон… не знаю, у нас он вроде не применяется. Но эта штука реально очень скользкая и практически не истирается. К тому же, даже если попадется алмазная пылинка и на плунжере царапина образуется, то и это не страшно: покрытие не поползет, у него адгезия выше когезии…

— Что выше чего?

— Ну… как я понял, это значит, что покрытие прилипает к металлу крепче, чем молекулы этого металла друг с другом сцеплены. Но там используется очень специальная технология изготовления такого покрытия. И вот она — как раз совершенно химическая, а как она вообще работает… мы просто делаем плунжерные пары и отправляем их куда-то, а назад они уже такие приходят и мы их просто ставим на моторы. У нас программа по выпуску этих моторов небольшая, так что нас это вполне устраивает. А вот если вам мотор передавать… это нужно будет со Старухой согласовывать, мы вообще не знаем, где плунжерные пары доводятся.

— А я еще хотел спросить: у вас гильзы очень тонкие. Наверное в производстве брак получается большой, да и вообще, вы уверены, что таких тонких гильз надолго хватит?

— Насколько я знаю, гильзы эти литые, а про процент брака не скажу — не знаю просто. Но о долговечности… вы знаете, этот чугун — он вообще-то попрочнее инструментальной стали будет, износу в моторе практически не подвержен.

— Столько ухищрений…

— Да какие там ухищрения! Мы на грузовиках точно так же все сделали: поставили по две пары клапанов на цилиндр, сами клапана самоохлаждаемые ставим, моновпрыск опять же. Только на грузовиках у нас компрессия около двенадцати, но там обычный бензин, а тут октановое число уже не меньше ста двух, так что четырнадцать… и по экономичности мотор почти как дизель получается. А так как энергетика у бензина побольше, чем у солярки, то если считать расход топлива по весу, так мы дизели даже превосходим в экономичности. Правда, товарищ Мясищев ругался, что по объему баки нужно больше ставить… но мы же автомобилисты, нам все эти авиационные заморочки мало знакомы. Ну чего, забираете мотор? А то нам он, откровенно говоря, немного мешает: мы бы лучше автомоторов побольше делали…

Микулин этим мотором занялся по личной просьбе Сталина. Не по приказу, а именно по просьбе: он сказал, что на автозаводе(!) на базе БМВ-шестого делают авиамоторы мощностью свыше тысячи сил, но сами говорят, что, мол, товарищ Микулин мог бы из него и тысячу двести вытянуть. И было бы неплохо, если товарищ Микулин и в самом деле «вытянул» — а товарищи из Городца все подробно расскажут и помогут, если будет необходимость.

«Необходимость» появилась сразу же, как только Александр Александрович приехал на ГАЗ: прежде всего он выяснил, что на этом «авиамоторе» заводчане ставят масляные насосы точно такие же, что и на свои грузовики — и эти насосы на порядок лучше и надежнее тех, что делают для своих уже настоящих авиамоторов в Рыбинске. Второй вопрос у него появился, когда он задал разработчикам с автозавода вопрос о межремонтном ресурсе двигателя, а те его просто не сразу поняли:

— Ну, по нашим прикидкам кольца поршневые следует менять, когда падение мощности уже на глаз заметно будет… но, наверное, раз в год, может и раз в два года. На грузовиках их пока вроде на два года почти всегда хватает, а на самолетах пока не меняли вроде ни разу. Но самолеты-то мало летают…