— Мы столько времени потратили на тебя, ты даже не представляешь. И всё без толку, время и день на ветер. А ожидания были такими высокими…

— К-кто ты? — сквозь слёзы спросила Финисия держась за плечо, в котором уже растаяла сосулька. — Зачем тебе это?

— Это уже не важно, — оскалилась та совсем не по-человечески, и в глазах мелькнули дьявольские огоньки тьмы. — Важен тот, кто придёт за вами. Слишком вы мешаетесь, утянули его в эту мирскую суету. Того глядишь, и забудет о своём долге, решив, что нашёл своё место. Поэтому пора его немного подтолкнуть.

Минали подняла руку, создавая на собой да ледяных копья, направленных в них…

Но резко обернулась и выпустила их в совершенно другую сторону, тут же с удивительной скоростью отпрыгнув в сторону.

На её место ударил яркий столб огня. Два копья попросту разлетелись на осколки, когда встретились с огненными клинками. Катэрия вылетела из леса, выпустив вперёд стену огня, и тут же с криком бросилась вперёд прямо на Минали.

Та, явно не ожидая такого напора, отшатнулась, пытаясь оградиться стеной, но Катэрия легко её расплавила, небольшим торнадо, пущенным перед ней, который протопил в ней проход. Она схлестнулась с Минали в ближнем бою…

И тут же получила удар, от которого отлетела назад.

— О как! А этот кусок человеческого мяса за тобой пошёл, — улыбнулась Минали. — Как вы вообще разминулись с этим идиотом? Ничего ему доверить нельзя…

Но вместо ответа получила разъярённый крик, и Катэрия бросилась на неё. Финисия не отставала, она бросилась вперёд, выпустив вперёд луч голубоватого света, который слегка коснулся Минали, и та зашипела, швырнув в неё ледяной ветер.

Финисия не умела толком сражаться. Более того, ей слишком сложно давались техники, и дар её был не определён, хотя щиты ставить она умела. Однако тот рассыпался, едва встретившись с техникой.

Финисия моргнула… и перед ней появилась Катэрия, которая взмахом руки развеяла ветер, наполненный осколками льда, что могли содрать плоть с костей. И уже вдвоём на пару они бросились вперёд на неё, пытаясь взять количеством. Катэрия атаковала, Финисия подстреливала издали, пытаясь добраться до противницы.

Но даже вдвоём у них не выходило достать Минали. Та была слишком сильна, необычна сильна и изворотлива, удерживая позиции сразу против двоих. То и дело то одна, то другая наносили удары, но та уворачивалась, отбивала их и умудрялась наносить ответные удары, отчего то одна, то другая были вынуждены отступать.

И Катэрии приходилось прикрывать и себя, и Финисию. Она практически защищала сразу двух человек, не способная воспользоваться временем, чтобы контратаковать и вынужденная защищать Финисию. Удары становились жёстче и сильнее, она отступала всё больше и больше, не поспевая за всеми атаками, что обрушивались на неё. Катэрия уставала, она теряла концентрацию, и могла лишь наблюдать, как их двоих теснят медленно и верно.

Этот бой им не выиграть…

И вот одна из атак окончательно вывела Финисию из игры, когда та получила контрольный для себя удар, от которого не спас даже щит Катэрии. Объятое ледяным пламенем копьё прошило щит, воткнувшись в неё, и Финисия повалилась навзничь к её ногам.

— НЕТ! — взвизгнула Катэрия…

И услышала за спиной тихий шёпот Минали:

— Тебя не учили, что нельзя отвлекаться от противника?

И следом за этим холод. Страшный холод в груди, который разлился сразу по всему телу, сковав сердце льдом. Она ещё смотрела вперёд, где уже никого не было, после чего опустила взгляд и увидела торчащий из груди прямо посередине ледяной клинок. Кровь замерзала прямо на глазах, сердце переставало биться, и сознание начало уплывать…

Катэрия медленно обернулась и встретилась чёрными, как дёготь, глазами Минали, которая улыбалась.

Она подняла было руку, чтобы попытаться выпустить в неё ещё одну атаку, но вспышка льда, и её кисть отлетела в сторону, оставляя за собой в воздухе капли крови.

Катэрия потянулась, сделала пару шагов назад и запнулась о тело, и рухнула навзничь. Не было ни боли, ни страха. Смерть приветливо встречала её в свои объятия, избавив от боли, но не от сожаления. Дети. Как же её дети там… как они останутся дни в этом лесу…

Ей оставалось лишь смотреть на то, как к ней, перешагивая тело Финисии подходит Минали, продолжая скалиться своей звериной улыбкой, неотличимой от пасти изгнанников.

— Я должна передать привет нашему общему знакомому, — проворковала она. — Ты не против, если я оставлю его в виде твоей головы? — создала Минали меч из льда в руке.

Сделала замах.

И Катэрия выдохнула.

После чего округу оглушил визг:

— СДОХНИ!!!

Из последних сил Финисия дёрнулась вперёд, схватив Минали за лодыжку, и уже её нечеловеческий визг разрезал тишину леса.

Она вытянулась, выронив ледяной клинок, а Финисия вцепилась в её ногу с перекошенным от боли и ярости лицом. Её ладонь была объята голубоватым пламенем, которое перескочило на ногу Минали. И та дрожала, будто попав под разряд тока, визжала так, что болели уши. Вскоре она уже вся была объята голубоватым пламенем, перейдя с визга на хрип, будто горело не её тело, а сама душа.

А потом пропал и хрип. Минали трясло, её будто било в конвульсиях, она буквально дышала голубоватым паром, который вылетал из её рта, сжигая изнутри всю внутреннюю тьму, пока та наконец не обмякла и не рухнула на землю, словно тряпичная кукла.

Но этой победе никто не радовался.

Финисия обессилено обмякла, больше не двигаясь, и в последние свои секунды Катэрия осталась одна посреди проклятого леса.

Она умирала. Умирала, покидая этот мир, напоследок увидев, как сдохла эта тварь. Но облегчения её смерть не принесла. Не принесла удовольствия или радости.

Сейчас единственное, о чём Катэрия могла думать, были её дети. Её Мара и Дора, которых она оставила в лесу совсем одних. И очень сожалела, что не увидит больше тех, кому подарила жизнь. Не проживёт свою счастливую жизнь в кругу семьи рядом с ними. Не увидит, как они повзрослеют, найдут свою любовь, как нашла однажды она, и тоже обретут счастье.

А ещё не увидит Гранта, этого странного, жёсткого, иногда жестокого, но очень забавного и по-своему доброго и чуткого человека, и не сможет сказать банальное «я тебя люблю», чтобы показать, насколько он дорог ей.

И каждый её вдох был слабее прежнего, и до последнего из них она не переставала думать о своей семье. Как бы ей хотелось взглянуть на них хотя бы ещё один разок…

Ещё один раз…

Последний…

Самый-самый…

И её грудь вновь опустилась, но, чтобы уже не подняться вновь, и сердце выдало свой последний удар.

Лес погрузился в мёртвую тишину.

Тихо, слишком тихо. Лес будто забыл о существовании людей и вновь безразлично зашелестел листьями, став таким, будто ничего не происходило. Безразличным, холодным и лишь наблюдающим за чужим горем, как он это делал всегда. Они были не первые, они будут не последними, далеко не последними в этой череде смертей виновных и безвинных.

Но всё же кое-кто в этом кошмаре бесконечного отчаяния и боли смог найти спасение, и то лишь ненадолго.

Мара и Дора забились в яму под корнями векового дерева, боясь показать носа. Всё вокруг стихло, а они всё равно не двигались, тихо дыша и прижавшись друг к другу, словно потерянные, глядя на лес, который открывался из их укрытия. Испуганные и немного замёрзшие, они ждали свою мать, не подозревая, что больше за ними она уже не вернётся.

Но они не могли этого знать, как и не могли знать, кому принадлежали те тихие острожные шаги снаружи, которые расходились тихим шелестом травы и пожухлой листвы. А потому сразу поползли наружу, думая, что их мать наконец вернулась за ними. И высунув головы из ямы…

Они увидели отнюдь не мать.

Перед ними стоял седой мужчина. Высокий и широкоплечий с бородкой, а ещё с красными, словно налитыми кровью, глазами, которые смотрели прямо на них. И не было в его взгляде ничего доброго несмотря на то, что он улыбался.