Тоже мне серия, всего две операции! Правда, доктор говорит, что нормальному человеку столько ещё не пересаживали, не то, что всяким боярам!

А баб Тома сказала, что я с глазами немного потерял. На себя мне лучше не смотреть, а пока не убрали швы даже не представлять. Волос нет совсем, бровей и ресниц тоже нет. С мясом на морде сгорели уши и удалили две трети хрящей носа.

А то, что чешется всё — это хорошо, значит, приживается. Пальцы на ногах чешутся и зудят потому, что слезли с меня все ногти. Теперь надо терпеть и ждать, когда снова отрастут.

Я покладисто спал и вообще осваивался в снова неожиданно изменившейся жизни. Вот думаете, пересадили кожу, и я сразу стал говорить? Контуженный, ага? Даже кушать самостоятельно учился. Положение тарелки ощущалось, ложкой в кулаке я работал довольно уверенно, мимо рта не проносил. А дальше начинались проблемы. Губы, как чужие, из них проливалось или сыпалось.

Контузия всё-таки случилась для меня не фатальная, понемногу отпускала. Через неделю более-менее ловко орудовал ложкой и нормально жевал. Как раз сняли швы, и я стал тренировать речь. Разговаривал больше с баб Томой, она хорошо понимала издаваемые мною звуки. Долго не давались буквы, которые произносятся при помощи губ, и всё равно я больше шипел, рычал, урчал глоткой и почему-то мяукал — гласные получались необычно длинными.

Во снах пересматривал магические кристаллы, заглядывая в чужие жизни. Так мне стало очень интересно, а что делал всё это время Виталик Логинов.

Он встречался с командармами и уговаривал их, что теперь за меня Костя Гаев, и он обо всём думает схожим со мной образом.

Пока боярин Гаев воюет на московском направлении, но вскоре он сможет меня заменить. Подкомитет Совета обороны по исследованию применения магии в бою продолжит работу в обычных условиях.

А что хан Керим? Да, у него есть полномочия снимать командармов, но он ни разу ими не воспользовался. Он только вынужденно приказывает создавать армии, ситуация сложилась сложная.

Не нужно создавать хану проблемы, и он никого не тронет. Керим, как вся страна, просто воюет с Европой, так надо ему всячески помогать. Как и делал Артём Большов…

Приятно, когда тебя так вспоминают! Но я ведь ещё живой! Я почти озлобился на Виталика, да он нашёл время меня навестить. Его я почувствовал на приличном расстоянии.

Видеть я его не мог, но хорошо ощущал настрой. Он действительно рад, что я живой. А рожа… бывает и хуже. Моё место представителя Московского княжества всё равно за мной, и руны я, наверное, смогу наносить.

В том деле случился прорыв. С недавних пор пробуют себя сильные маги фронтовики. Они идут на риск, на войне ведь всё равно убивают. Так у двоих в истребительной авиации и у троих танкистов уже кое-что получается.

Ерундой они не занимаются, на лезвиях не рисуют, работают только с боевыми машинами. Хоть оно и опасно, это верный способ разбогатеть и помочь в войне Родине, так что можно ждать увеличения таких магов.

Технологией уже заинтересовались в промышленности. У них свои сложности, так хан Керим ещё и угрожает увольнением, отправкой на фронт и личной физической расправой. Производственники тоже идут на риск, и обещанную пушку наверняка сделают…

Виталик осёкся, повисла неловкая пауза. Я сказал, что с удовольствием её потрогаю, покручу колёсики и подёргаю за рычаги. Вот только восстановлюсь и сразу после медкомиссии поступлю в его распоряжение. Логинов посмеялся, пожелал мне быстрого выздоровления и ушёл.

А я вернулся к своим делам. Перешёл всё-таки на твёрдую пищу, отсоединили меня от капельницы. Пришлось вставать и ходить. Баб Тома поначалу водила меня под руку в туалет, а потом я это запретил, ползал сам, держась за стеночку. Мне нужно учиться ориентироваться в пространстве. Она прям всучила мне тросточку слепого, пришлось носить, чтоб не обижалась.

Стал я вылазить в больничный парк, дышал свежим воздухом, играл с воинами в шахматы в слепую — других вариантов у меня просто не было. Снова приходилось давать большую фору, никто мне скидок на инвалидность не делал. Хотя я и так обыгрывал этих любителей.

Вот раз подошёл врач Кирилл Петрович и сказал, что меня хочет навестить тётя Света. Я, конечно, сразу разрешил. Её я тоже почувствовал издали. Она подошла, и я ощутил её жалость и странную благодарность.

Ну, жалость-то понятна, но за что благодарность? А она, оказывается, любит Родину, я ранен на фронте… вот. Она ничего не хотела предложить, ничего не подразумевала, просто пришла к раненому родичу.

Тётя Света принесла мне пакет яблок, наверное, для неё серьёзные расходы. Сказала, что Миша воюет у Бирюкова, а на среднего Васю недавно получили похоронку. Парень служил в пехоте. Младший Петя тоже в армии, но ещё учится на курсах артиллеристов.

Я от души её поблагодарил, выразил искреннюю надежду, что парни её вернутся с войны живые и здоровые. Она пожелала мне скорого выздоровления и простилась.

Дня через два приехала Миланья с новой кормилицей, принесли Светку и Ваньку. Я малышей только чувствовал, но так хотелось на них посмотреть! Хоть дали подержать. Они ручонками щупали моё лицо и что-то своё восклицали. Ребята подросли, со слов Миланьи уже пытаются ходить.

Приободрённый я выздоравливал ещё быстрее. Волдыри сошли, молодая кожа окрепла, и всё моё тело стало покрываться шерстью. Даже голова, где был шлемофон. Вот на лице ничего не росло, где только взяли эту кожу?

Тома сказала, что странная у меня шерсть, рыжая с чёрными пятнами. А на груди чёрная шерсть повторяет рисунок рун. Но это как бы эстетика, я стал уверенно ориентироваться в пространстве вслепую. Заметно обострился слух, и стали ощущаться странные запахи. От спирта и перегара меня реально тошнило, а другие, ранее самые неприятные запахи, перестали вызывать эмоции.

У меня отчего-то стали расти уши, их я мог пощупать руками. По идее у меня никаких ушей быть не должно, а тут ещё маленькие, но уже покрытые шерстью, острые и с кисточками сверху.

Потом я пожаловался врачу, что у меня чешутся кончики пальцев на руках и ногах. Кирилл Петрович их осмотрел и сказал, что это надо изучать. Похоже, что моё лечение превратилось в исследование.

Так о пальцах, ранки, где раньше были ногти, стали зарастать странной белёсой кожей, покрытой короткой шерстью, а условные дырки для ногтей сместились на самый верх подушечек.

Зуд в пальцах становился всё сильнее, я чесал их обо всё подряд. И баб Тома очень серьёзно меня попросила более не оставлять на мебели следы, а точить когти в парке об деревья.

Я в лёгком обалдении попросил её так не шутить, и она сказала, что у меня реально растут когти, только они прячутся в подушечках. А когда я напрягаюсь или чем-то раздражён, выпускаю уже довольно длинные, загнутые когти. Она бы мне их постригла, но я же прячу и они мне не мешают.

Мне просто очень захотелось на это посмотреть! Я честно думал, что зрения лишён до конца дней! И вот как-то в парке тёр кулаком глаза, и почувствовал, как слетела мёртвая плёнка. Ударил свет!

Я немного обвыкся и с другого глаза убрал бельмо так же. С закрытыми глазами прошёл в больничный вестибюль и подошёл к зеркалу. Открыл глаза. Снова ударил свет до головокружения. Я немного подождал, прояснились контуры…

Странная картинка, все оттенки зелёного. В зеркале я увидел уродливого с явно пересаженной кожей субъекта. На голове шерсть, острые уши с кисточками. И он смотрел на меня кошачьими глазами с вертикальным изумрудным зрачком. Просто красавец! Вот на это я так хотел посмотреть⁈

Зрение вернулось со всеми плюсами и минусами. Представьте, что даже видеть иногда не совсем хорошо. Например, какой я стал, мне знать совершенно не требовалось. Кара моя за то, что издевался над Антоном Востриковым. А образ того Артёмки остался лишь на фотографиях и в памяти.

Сам же я помесь рыси и Франкенштейна — морда без бровей и ресниц собрана из лоскутов, в шрамах, короткий кошачий нос, тонкие губы так же состоят из фрагментов, острые мохнатые уши с кисточками, на голове вместо волос пятнистая шерсть. И кошачьи глаза на свету с вертикальным зрачком, а в сумраке круглые изумруды, лишь по краям жёлтые шторки.