Честно говоря, толком какой-то полезной информации я не получил. Да, теперь мне известно, что государь знает об этом, что они пытаются подавить всё мягкой силой, отрезая основные звенья, которые могут привести к перевороту, однако насколько высока вероятность, непонятно. И если что-то произойдёт, они сами толком не знают, что делать, кроме как воевать.

У меня есть общие представления, что предпринять в этих условиях, но и я не могу даже предсказать, каков будет исход. Хуже то, что сейчас это дело силой было попросту не решить. Но можно подготовиться.

Я поднял голову к небу, наблюдая за туманностью, которая здесь заменяла и луну, и солнце.

А вечер тем временем продолжался. Уже не набирал обороты, но и стихать не спешил. Люди начали покидать поместье лишь глубокой ночью, прощаясь с нами так, будто это мы были их родственниками. Кто-то, как Вальцелав или Алианетта, решили остаться, на что им выделили отдельную комнату. Завтра обещали провести уже более домашний праздничный обед в кругу близких людей, среди которых близкими я мог назвать лишь нескольких.

— Как тебе сегодняшний день? — поинтересовалась Катэрия, когда я вернулся к нам в комнату. Она уже избавилась от обширной юбки и снимала корсет, не сильно стесняясь раздеваться прямо передо мной. Да и что я там не видел, впрочем.

— Нормально.

— А по мне замечательно, — выдохнула она.

— Всё, как ты и представляла?

— Я бы даже сказала, что лучше. Куда лучше, чем делать вид, что ты действительно счастлива этому браку, — ответила Катэрия.

— А ты счастлива?

— А ты нет?

— Я этого не говорил, — сразу ответил я.

— Да ты ничего не говоришь прямо, — усмехнулась она. — Взгляни на соседнюю дверь. Там спят две прекрасных дочери, которых я люблю больше собственной жизни. У меня дом, который рождается заново на моих глазах с огромными перспективами. Впереди ещё целая жизнь. И муж… нормальный, как бы ты выразился.

Танцующей походкой она направилась к кровати, на которую прыгнула звёздочкой, будучи совсем обнажённой.

— Но я устала.

— От праздника?

— От праздника. Это утомляет, — она повернулась на бок, взглянув на меня. — Когда поедем смотреть новую квартиру?

— Как только, так сразу, — ответил я. Мне тоже было интересно, что за место нам нашла Марианетта, которую, наверное, было в пору называть матерью. — Но точно не завтра, учитывая, что нас ждёт ещё и праздничный обед.

— Понятное дело… — она похлопала рядом с собой. — Но ты справлялся хорошо. Даже танцевать научился более-менее вразумительно.

— Здесь и не такому научишься, — отозвался я, ложась рядом с ней.

Катэрия потянулась ко мне, поцеловав в щёку.

— Нас ещё ждёт первая брачная ночь. Надеюсь, силы у тебя остались.

— А у тебя самой? — спросил я.

— А мне-то что? Моя участь просто лежать и ничего не делать, — оскалилась Катэрия.

— Может отложим тогда на завтра?

— Нет-нет-нет, — она резко перевернулась, оказавшись на мне сверху. — Завтра уже будет обычный секс, а сегодня…

— Ритуальный?

— Ну можно и так назвать. Но согласись, он будет по-своему особенным, первым, когда мы как муж и жена.

— Вряд ли, кроме названия, я почувствую разницу.

И я не почувствовал. Несмотря на то, что силы у нас остались, и ещё взялись откуда-то на то, чтобы провести часть ночи вместе, он отличался от прошлых раз ровно ничем. Мы всё так же были близки настолько, насколько это было возможно, на мгновение отбросив все мысли о проблемах и вообще о чём-либо. Просто я и Катэрия. И наша близость не только физическая, но и эмоциональная на то время, что мы провели друг на друге. Это можно было назвать хорошим завершением дня.

Если не считать того, что начался он сразу с хреновых новостей…

Сложнее было придумать новость, которая омрачит такой день так же сильно, как и эта.

После насыщенного дня и буйной ночи я спал настолько крепко, что даже похрапывания Катэрии не могли меня разбудить. И проснулся я лишь от того, что меня кто-то настойчиво будил, тряся за плечо. Сквозь тьму пробивался тихий и настойчивый голос…

— Господин, господин, просыпайтесь, господин…

Он появлялся и тонул во тьме сна, однако привычки сделали своё дело. Почти сразу я ухватился за него, и меня выдернуло в реальность.

Я резко сел. Вокруг была всё та же комната, погружённая в тишину, первые утренние лучи только-только пробивались через окна, наполняя комнату золотистым светом. А рядом уже стояла служанка с напуганным лицом, глядя на меня. Понятное дело, что будить просто так меня бы никто не стал, причём Катэрия до сих пор спала, мирно посапывая рядом.

— Что стряслось? — я проморгался и свесил ноги с края кровати, пытаясь найти тапочки. Ни меня, ни служанку моя нагота не смутила.

— Господин, плохие вести, — негромко и торопливо заговорила она. — Идёмте со мной. Быстрее.

Без лишних слов я спрыгнул с кровати и накинул на себя брюки и какую-то рубашку на тело, после чего быстрым шагом направился к двери.

— Грант, что-то стряслось?.. — сонно зевнула Катэрия, приподнявшись с подушки.

— Не знаю, спи, — не обернувшись, ответил я и вышел из комнаты.

Служанка, быстро семеня ногами, повела меня в сторону гостиной. Прямо на ходу застёгивая рубашку и брюки, я перебирал в голове всё, что могло случиться. Конечно, я скоро и сам узнаю, но тем не менее определённые подозрения у меня уже были. И они практически сразу подтвердились, когда я вошёл в комнату.

Здесь, помимо меня, была уже Марианетта, глава личной гвардии Герадий и семеро человек из домов и семей, что к нам присоединились. Все взгляды были прикованы к телевизору, на котором крутили новости. Даже не прислушиваясь к происходящему, мне было достаточно одной строки внизу для понимания происходящего.

«В Антерганте проходят локальные бои. Объявлено чрезвычайное положение. Проводится контрдиверсионная операция».

На кадрах телевизора показывали массовые демонстрации людей, которые громили и жгли всё, что попадалось на их пути. Тут же сменяется картинка, и на кадрах уже были перестрелки одних военных с другими. Над небом виднелись корабли, которые зависли или летели в неизвестном направлении. Кое-где над городом уже поднимались клубы дыма.

Диктор без передышки передавал последние новости, и, если верить его словам, к этому всему подключилась армия, в которой и произошёл раскол. Перешедшие на сторону предателей войска выдвинулась к государственному дворцу, чтобы произвести арест Авриалинтия Максидоса в связи с обвинениями об измене. И как раз между ними и лояльными государю солдатами, его, а так же его верных домов личными гвардиями происходили бои уже на улицах города.

Достаточно было минуты, чтобы понять, какой хаос творится в столице.

— Началось… — негромко пробормотал я.

— И именно сейчас… —ко мне обернулась Марианетта — Нам надо готовиться. Если это разгорится ещё сильнее…

— Это разгорится ещё сильнее. Без «если». И подготовка нам уже здесь не поможет, — я огляделся. — Где Вальцелав?

— Он был у себя в комнате.

— Марианетта, поднимай гвардию, пусть все будут в полной боевой готовности. Поднимите Грога и Зигфрида, пусть ждут меня. Где комната Вальцелава?

— Я провожу, — вызвалась служанка.

Больше не сказав ни слова, я вышел из комнаты и в сопровождении служанки направился прямиком к наследнику. В этот момент послышалось несколько отрывистых гудков на улице, которые сигнализировали тревогу для нашей личной гвардии.

Проблема была в силе. До сих пор непонятно, как много перешло на сторону предателя солдат, но у меня подозрения, что Ристингаузер не стал бы начинать это всё, не имей за спиной войск, способных продавить личную гвардию государя и дружественных ему домов, которые те поставят на его пути. И именно поэтому он начал — знает, что остановить его вряд ли смогут все они вместе взятые. Значит, сил у него достаточно.