Вторая, менее очевидная проблема — куда бить. Срежь верхушку заговорщиков, и переворот посыплется, однако надо точно знать, где они находятся, чтобы это сделать.

В таких ситуациях самый очевидный вариант — защита столицы, так как именно там находится правительство. В таких переворотах самым важным и ответственным моментом становится именно первый день, когда заговорщики имеют силу, а государство ещё не активизировало все свои возможности. И кто одержит верх в этот день, тот, скорее всего, и победит, а остальные, будь то лояльные или нейтральные, подчинятся победителю. Защитить государя, отбить нападение, и их наступление захлебнётся.

Но это возвращает нас к первой проблеме.

У нас попросту не было средств, чтобы это сделать. Втроём мы бы, возможно, справились с ними при поддержке дружественных войск, однако там достаточно много одарённых, и Ристингаузер наверняка предусмотрел тот вариант, что мы можем вмешаться. Он знает, его люди готовы, и здесь нашими силами ничего не решить. Их нужно куда больше, чтобы перевесить ситуацию.

Служанка привела меня к комнате, где находился Вальцелав, вежливо посторонившись и рукой указав мне на дверь, и я без стука зашёл внутрь. Тот уже был на ногах, надевая рубашку.

— Я уже знаю, — произнёс он.

— Отлично. Нам нужен план действий.

— План действий? — взглянул он на меня. — План действий такой. Переждать бурю, пока мой отец не утихомирит смутьянов, и после этого наблюдать, как расправятся с Ристингаузером. Что такое?

Он заметил на моём лице кривую улыбку.

— Ты до сих пор веришь, что вы выстоите?

— Мы выстоим. Как было в прошлый раз. И в позапрошлый.

— Но сейчас иной случай. Видимо, ни ты, ни твой отец не понимаете, с чем столкнулись. Ристингаузер не обычный заговорщик. Он не тот, кто слишком переоценил свои силы, решив, что сможет сместить твоего отца. Он начал действовать, потому что знает, что у него это получится.

— Это мы ещё посмотрим, — он вышел из комнаты. — К нам сейчас прилетит дополнительная охрана. Они будут защищать нас, если что-то случится.

— Это не поможет.

— Посмотрим.

Они до сих пор не осознали всю проблему. Не могут представить себе противника, способного обрушить их власть им же на головы. Это проблема многих людей, излишняя самоуверенность.

Мы вернулись к Марианетте, где нас уже ждали Грог и Зигфрид. Гостей видно не было.

— Где остальные? — спросил я.

— В свете последних событий они возвращаются к себе в поместья, — ответила Марианетта.

— Вызывайте все подконтрольные семьи. Пусть перекидывают сюда гвардию. Как это у вас называется…

— Всеобщий сбор.

— Да, объявляйте всеобщий сбор. Боюсь, нам придётся защищать это поместье.

Я подошёл к столу и кивнул слугам, которые тут же расчистили его. Не знаю, зачем она нам, привычка, наверное.

— Вы в курсе? — сразу спросил я Грога и Зигфрида.

Они кивнули.

— Отлично, Вальцелав, ты нужен сейчас. Нам нужна информация, которая поможет оценить обстановку.

— Сейчас всё под контролем, — подошёл он.

— Точно так же, как и вчера? — спросил Зигфрид.

— Сейчас ситуация изменилась, я не отрицаю, но…

— И она изменится ещё раз, — перебил его Грог.

Да, это главная проблема любого правительства или высоких военачальников — не осознавать проблем или пытаться игнорировать их, считая, что всё под контролем. Иногда это страх, иногда безалаберность, но очень часто встречается именно самоуверенность. Вера в собственные силы, вера, что враг, как и в прошлые разы, так же обломает колья о крепкие стены, не придумав ничего нового. Однако…

— В прошлый раз к перевороту привлекались солдаты? — спросил я, взглянув на Вальцелава.

— Нет, — всё же был вынужден признать он.

— Вот и ответ. Какой сейчас расклад, ты знаешь?

— А вы можете чем-то помочь? — скептически спросил он.

Понятно его сомнение. Не самый сильный дом на краю государства, у которого гвардия даже меньше, чем у семей крупных домов. Что он может? Я бы тоже засомневался.

— Можем. Если будем знать, что происходит.

Но он не ответил. Вернее, не дал однозначного ответа, который мог бы обрисовать ситуацию. С одной стороны, это государственная тайна. С другой — потом может быть поздно. И мы втроём это прекрасно понимали. А он не доверял нам, как я не доверял Фоксруд.

— Что будем делать? — спросил Грог. — Он не настроен сотрудничать. Высадка?

— Там? Против армий одарённых? — с сомнением посмотрел на него Зигфрид. — Нет, я сомневаюсь, что мы что-то сможем сделать. Здесь, как минимум, при таком количестве одарённых нужно крыло космодесанта, никак не трое. К тому же, без цельной картины точно сказать, что делать, невозможно. Побеждают правительственные войска, у них патовая ситуация или они проигрывают? Остаётся только наложить определённый план действий, если всё же переворот случится.

— Случится, — ответил я категорично. — К этому всё шло, и силы хаоса вряд ли бы начали действовать, не будь точно уверены, что одержат верх.

— Они и раньше ошибались. Мы и раньше побеждали.

— Но не сейчас. Этот мир важен. Захватят его — уничтожат империю. Без уверенности в успехе они бы не стали рисковать.

— Что делать? — вновь прогудел Грог.

— Сил у нас не хватит, — подытожил Зигфрид. Он положил телефон в центр стола, на котором была открыта карта столицы. — То, что можно сейчас определить. В новостях сообщают, что это войска, окружавшие столицу для защиты. Три военных части, усиленные для защиты столицы. Эта, эта и эта, они образуют треугольник. Сейчас они её и атакуют. Каждый сейчас стремится к центру по этому, этому и этому направлению.

— Вопрос. Почему они подчиняются приказу? — произнёс Грог низким голосом.

— Подозреваю, что там на высших офицерских должностях, а есть вероятность, что и на всех стоят марионетки хаоса. Проблема любой армии, что она слепа без тех, кто ею управляют. И они лишь подчиняются приказам. Возможно, им сказали, что государь в опасности. Они проверить или опровергнуть этого не смогут. Приказ есть приказ. Возможно, что часть из них даже поддерживает свержение государя или все, нельзя отбросить информационную обработку солдат.

— Исходя из этого, — наклонился я, — они расчистят путь личной гвардии предателей, и те уже возьмут государя.

— Помимо этого, — продолжил Зигфрид, — чтобы удержаться от ответного удара с целью контратаки верных солдат, они должны будут захватить главный штаб, он здесь, — ткнул он пальцем в карту. — Также системы управления ПВО столицы. Это здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и здесь. Пункты координации ПВО здесь. К тому моменту, как мы туда прибудем, они, скорее всего, будут под их контролем, как самый очевидный способ удержать город.

— Военных аэродромов нет, — пробежался я по карте взглядом, сдвигая её пальцем на экране. — Однако небо над столицей защищено лишь ПВО.

— Мощной системой ПВО, — произнёс неожиданно Вальцелав, который подошёл к нам. — Они отразят даже массированную высадку.

— Грант, взгляни сюда, — позвала меня Марианетта, кивнув на экран телевизора, который передавал новости лучше, чем разведка.

И если верить тому, что я сейчас там видел, то те войска из трёх частей окружают город, чтобы не дать прорваться спешащим на помощь лояльным силам, окружают его, беря в кольцо и выстраивая оборону.

И будто этого мало, регистрируются столкновения солдат во всём государстве. Особенно их много в регионе столицы. Иначе говоря, чтобы остальные не смогли броситься на помощь и прорваться к государю, хаос внёс смуту, создав множество локальных восстаний военных по всей стране. Они будут оттягивать на себя те силы, что двинутся к столице, и когда этот вопрос удастся нормализировать, всё будет кончено.

Учитывая масштаб и количество тех, кто в этом участвует, силы хаоса очень долго готовились к этому моменту. Сколько было с прошлого восстания? Сто лет? Даже взять одну треть всего времени, тридцать три года, этого было более чем достаточно, чтобы натыкать своих агентов, поставить своих людей в ключевых точках и посеять гнилые мысли в головах остальных.