Такое, вроде, простое дело — дождаться командиров! И какое оно реально непростое! Пацаны ж, когда попали в ресторан, и им сказали о крайней нежелательности спиртного, все дружно решили, что это всё испытание и отличное место для подвига — так их воспитывали, что вся жизнь сплошное испытание, и везде хватит места для памятника им лично — в широких карманах шинелей нашлась водка и разные бутерброды.

Пришли ребята, так в честь радостной встречи я сам лично хлебал из горлышка и закусывал прямо с почерневших ладоней, чтоб парни только не подумали, что им не рады. Не, натурально Паша миску салата с креветками вывалил в карман — этот вкус я не мог не узнать!

Таким образом, неформальная часть кормления закончилась на улице возле гостиницы и в легком подпитии, как оно и замышлялось, военные направили нетвёрдые стопы к технике.

Шёл с парнями и слушал их глупый трёп, что им ужасно повезло с начальством, целый командир батальона, капитан с наградной ленточкой, с ними запросто пьёт и не гундит, как некоторые.

И да, я хорошо понимаю, как нужны нам эти некоторые с их гундежом, чтобы ставили барьеры и обозначали направления, куда следует стремиться. Но я пацанам ни словом не возражаю, это же так классно, когда тебя нужно направлять и давать верные задачи, когда ты ещё всё в жизни можешь!

Я тоже ещё многое могу, но я попаданец и смотрю на всё как бы сбоку или сверху… блин! Не! Вот чётко понимаю, что это моя жизнь, Тёма погиб, но всё равно…

Так, спокойно. Артём был боярин и реальный пацан, он бы точно добился в этом мире всего! И не важно ведь, если я на его данных добьюсь всего или просто вселюсь в маршала Тёму, кто и без меня всё сделал… Вот когда добьёмся, когда свернём роги европейцу, тогда и не будет важно…

И всё ж равно в голове шумит, это состояние просто нужно пережить и ни о чём не думать, оно всё равно ничего не значит! Бездумно улыбаясь я шёл с парнями по тихому русскому городку, обычные двухэтажки по обеим сторонам улицы. Скрипят по снегу сапоги.

Прошли через КПП, здесь строгая охрана велела предъявить документы, показал им офицерскую книжку. Снова подошёл Павлик Зимин, говорит:

— Ты сначала хотел посмотреть на технику пехоты.

Я хотел? Ну, ладно, киваем и позволим вести себя далее…

Ой ля-ля! Этот аппарат я точно видел по телеку в прошлой жизни! Трёхосный грузовик и вместо прицепа платформа с огромным станковым пулемётом! Да тут на одном станке спарили два американских «Эрлингтона»! Кому такое понадобилось?

— А это моя штабная машина! — заявил Дима. — Мой шайтан-мобиль!

«Джихад-мобиль»! — вспомнил я его название.

— И вся пехота у меня такая! — гордо сказал Димка. — Подвижная и очень вооружённая!

— Мило, — сказал я. — Показывай артиллерию.

— Обязательно покажу, — важно сказал Димон. — Только её ещё не прогрели. Пошли за мной.

За самоуверенным Димой обогнули несколько рычащих внедорожников с разными прицепами и вышли…

— Ну, самоходки я уже видел, — сказал я. — Подумал, что ты что-то новое покажешь!

— А что ещё придумать! — воскликнул Дима. — Или самоходки, или буксируемая артиллерия!

— И много буксируемой? — спросил я строго.

— Её много не бывает! — отрезал Димон. — Сам потом будешь просить огня!

— Угу, — кивнул я. — Так для чего ты мне всё это показал?

— Ну, ты сам попросил, — развёл он руками.

— Ладно, — кивнул я и отвернулся к Паше.

— Так это! — выпалил Дима. — Мне б магические руны на мой шайтан-мобиль!

— А мы разве наносили руны на технику? — уточнил я у Павлика.

— Ты сразу нарисовал на танке руны «иду к тебе», — сухо напомнил он.

— Но Дима же просит другие знаки, — задрал я брови. — Другого уровня!

— Магия должна воевать! — выпалил Димон.

Я обернулся к нему и насмешливо прищурился:

— А что ж ты сам не нарисуешь?

— Парни верят в твоё колдовство, — проворчал Дима.

— Паша, спроси парней… — начал я.

— Согласны все, — влез в разговор Саня Герасименко.

— То есть Дима предложил на боевую технику, — сказал Савва Веселов.

— Вот ему без очереди — пехота всё-таки, и он придумал, — добавил Лёша Плохих.

— Давай прямо сейчас начинать, — сказал Паша Зимин.

— Так меня всё равно на всех не хватит! — возразил я весело.

— Вот и посмотрим, на сколько тебя хватит, — деловито проговорил Виталик Логинов и лукаво на меня посмотрел. — Возражения не принимаются. Считай, что это просто твоя война.

И не возразишь — вокруг реально моя война! Может майор подобрать верные слова! Ну, его этому специально учили! Я тяжко вздохнул и молвил:

— Дима, покажи твои руны. И пойдём обратно к твоему шайтан-мобилю.

— Не! — воскликнул Дима. — Мне сказали, что ты на всю мою технику нарисуешь! — он обратился к Витале. — Ну, скажи ему! Нас ведь убить могут всех!

Я тоже посмотрел на Виталика, пусть он мне… мне скажет, что на этой войне могут убить!

И знаете что… этот Виталик так и сказал:

— Диму убьют. И ты себя спросишь…

А я смотрел на него и не мог сказать:

— А я что, много плохих слов по-русски, бессмертный⁈

Он правильно понял мой взгляд и проговорил:

— А ты бессмертный, пока парни в это верят! И раз они в это верят, будь, много плохих русских слов, бессмертным!

Я натурально отекал на месте. Виталик просто не должен знать этих слов!

— Ну, пошли к шайтан-мобилю, — проговорил Саня Герасименко. — Видно же, что не всё сразу. Тёме, может, надо ещё подумать…

— Может, завтра! — сказал Савва Веселов.

— Да! По машине в день нормально! — воскликнул Лёша Плохих. — Танки тоже надо!

Паша обнял меня за плечи, и мы пошли куда-то. Я переставлял ноги и точно знал, что Виталик, как всегда прав — я поставлю руны на все машины.

Я настоял на том, чтобы Дима занял своё место в джихад-мобиле по боевому замыслу. На Димона смешно было посмотреть — пацан разрывался между рулём и пулемётами. Мальчишка явно себя представлял на полном ходу, и чтоб кинжальный огонь.

Я его прекрасно понял — сам так выбирал танки. Чтоб внезапно вылететь в снежной взвеси и, не касаясь ещё траками земли, крыть из мощной пушки, слать во врага молнии своей ненависти!

Только ненависти мало, если ты не управляешь своим телом и не бросаешься на шею врага. Чисто по-рысьи — от природных наклонностей никуда не деться.

К сожалению, мы люди, а человечки многое делают, чтобы свести твои природные преимущества к нулю. Они суки умные, и нужно много знать и уметь, чтобы вот так на них выскочить.

Дима в первую очередь командир солдат и должен думать по-человечески, чтоб его понимали свои же солдаты, потому его место на заднем диване, а в руках его — рукояти перископа кругового обзора. Его дело всё видеть и думать на много ходов вперёд…

А я встал на бампер джихад-мобиля, из порезанного своим ножом пальца выдавил крови и нанёс на капот руны «всё вижу». Поднять над собой грузовик я даже не пытался, просто упал грудью и обнял машину.

Мне вдруг захотелось тихо плакать, когда засветились линии, и вокруг загорелись небеса. Я лежал к магам жопой и от каждого к магическим письменам на капоте устремились горящие линии.

Снопы силы били и меня прямо в руны на груди, то есть проходили через моё естество, и каждую я отчётливо ощущал. Меня непрерывно пронзали раскалённые пруты, и мне всё это ужасно не нравилось! Не! Другие обряды я точно проведу иначе!

Но этот я сумел довести до конца — я почувствовал машину целиком вплоть до последней железки и полупустого бачка с тормозухой — кстати, давно следует долить. Я плавно отёк с капота на снег, как сопля и, помотав головой, сказал Диме:

— Машину на эстокаду, продуть тормозную.

— Ага, — ответил он. — Как раз сегодня плановый осмотр.

— Ещё у рулевой набрались люфты, — проворчал я. — Посмотри рычаги.

— Разберёмся, — ответил он коротко. — Ползи уже к своему танку.