— Нет, мы не хотим сделать перевод. Я хочу просто снять все деньги со своей книжки и закрыть ее — это же делается бесплатно?

— Конечно.

— А эта девушка хочет ровно столько же денег положить на свою книжку. За это ведь тоже платить не надо?

— Нет…

— Ну так сделайте это!

— Мы не можем, у нас просто нет в кассе столько…

— Если девушка положит столько же денег, сколько я заберу, разве количество их в кассе изменится?

— Но вы сначала должны из забрать, но раз у нас в кассе столько нет, то мы не можем выдать… Как мы проведем это по кассовой книге если у нас столько денег просто нет⁈

— Как? Давайте поступим проще: эта девушка сначала положит на книжку сколько денег, а потом я их заберу. И касса у вас останется в неизменном состоянии.

— Вы столько с собой принесли?

— Нет! Вы просто запишите так в кассовой книге, просто запишите что сначала приняли деньги, а потом их тут же отдали! — Вера пошарила в кармане, вытащила скомканный фантик от карамельки: — Вот вы берете эти деньги и записываете операцию в кассовой книге. А затем я закрываю свою книжку и все эти деньги забираю себе — так понятно?

— Но мы не можем записать расход по кассе больший, чем в кассе имеется средств…

— Так запишите сначала приход, а потом расход! Вот вам специальная секретная банкнота на всю сумму — вы ее принимаете у девушки, кладете в кассу — а когда спустя некоторое время, скажем, через полминуты, прихожу я и снимаю такую же сумму, то вы со мной этой же секретной банкнотой и расплачиваетесь, надеюсь, так-то можно сделать? Вы же никуда не записываете номера банкнот?

— Ну… да, так, наверное, можно. Конечно можно… Мария Ивановна, запишите приход в размере этой суммы, а следующей строкой — выдачу такой же суммы этой гражданке. И после этого внесите записи в их сберкнижки.

— Тут еще ведь процент по вкладу посчитать нужно…

— Ну так считайте, черт вас побери! Побыстрее только… нет, спокойно считайте, не ошибитесь главное… — и, повернувшись к Вере, он с какой-то извинительно-язвительной интонацией сообщил ей:

— Вы, девушка, даже не представляете, какие идиотские инструкции нам спускают из Центрального управления сберкасс.

— Представляю, ведь мы к вам и приехали потому, что премию на весь коллектив нам зачислили каждому, но все книжки выписали на мое имя просто потому что я одна в наше управление приехала…

Мужчина, услышав такое, быстро успокоился и даже заулыбался — вероятно тому, что не у него одного начальство состоит из идиотов. Да и Мария Ивановна, щелкающая костяшками счетов, стала заниматься этим делом как-то менее нервно — так что уже через пару минут девушки покинули сберкассу. Сберкнижку — одну — в руке несла Вера, а когда они уже сели в машину и поехали, она спохватилась:

— Саш, это же ведь твоя книжка, свою-то я закрыла и там оставила. Держи, спрячь ее пока куда-нибудь.

Но Александра Васильевна, которая в зале сберкассы просто стояла, замерев, в стороне, вообще не очень понимая что тут происходит, книжку открыла и прочитала что в ней написано.

— Ой… Вера, это что? Что ты наделала? Откуда у… откуда такие деньги?

— Саш, а ты, кроме диссертации своей, что-нибудь вокруг замечаешь? Газеты читаешь?

— Читаю… «Правду», «Известия»…

— В газетах про премию за изобретение резины читала?

— Что-то припоминается… наверное читала.

— Ясно. Премию за изобретение выдали мне, еще и июне — но выдали на всех, кто в работе участвовал. А участвовали в ней я и ты, и это как раз твоя часть премии. Просто ее выдали когда тебя в Москве не было, а потом меня не было. И вот когда я в Москву вернулась, твою долю тебе и перевела.

— Но ведь там куча народу работала, и физики, и математики…

— Они делали уже серийный реактор, за деньги делали, причем за очень немаленькие. А изобретали и опытную установку делали мы вдвоем, бесплатно делали — вот нам премия и положена.

— Но я же только немного тебе помогала…

— Поэтому тебе и премия… такая маленькая, — рассмеялась Вера. — Всего двадцать тысяч.

— Но там на книжке больше!

— Ну да, проценты набежали за два с лишним месяца… ты государству деньги же не забесплатно доверила?

— Ужас! А с них еще и взносы комсомольские… а я не просрочила? Ведь премия-то в июне была…

— Премия от ВСНХ на то и премия, что с нее все налоги и взносы правительство уже заплатило. Но так как премия выдана по закрытой тематике…

— Какой?

— Это значит по секретной, то и сама она секретная, поэтому в билете комсомольском такую сумму взносов отмечать тоже нельзя. Так что не дергайся, а лучше подумай, на что ты эту премию проматывать будешь.

— Я… я лучше деньги сберегу. Неизвестно, какую работу найти получится… и если замуж выйду, дети пойдут, работать сколько-то не смогу…

— Глупости говоришь. Есть мнение очень серьезных товарищей, что раз сейчас стройками новых фабрик и заводов занялись как раз выпускники институтов из рабфаковцев и партназначенцев, в экономике вообще ничего не смыслящие, то эта экономика пойдет в разнос и цены как на дрожжах взлетят. Уже ведь взлетают! Ты вот машину хотела…

— Это я просто так… хотя да, хотела, но вообще.

— Так вот, еще неделю во Внешпосылторге такая же, как я купила, будет стоить в пределах двух с половиной тысяч. А уже в октябре, даже в конце сентября — больше четырех! Так что мы завтра… нет, завтра не получится, послезавтра едем вместе и тебе машину покупаем. И еще кучу всего покупаем: одежду, обувь, мебель всякую…

— У меня все это складывать некуда будет.

— Не страшно, ко мне положишь, у меня есть куда. А насчет денег — я же сказала, что ты к источнику припадаешь. Не глотнула и убежала, а именно припала. Сейчас будет новая работенка и за нее будет новая премия. Наверное, даже не одна, как и работенок — так что больше тебе о деньгах не нужно будет волноваться.

— Да? Спасибо, Вера, я помню, ты говорила… А что делать-то нужно будет?

— Для начала ты мне синтезируешь триэтилалюминий. Отрава та еще, но с металлогадостями ты работать хорошо умеешь.

— Умею… и я даже знаю как этот алюминий сделать! Как раз в субботу… Вер, это ты мне на стол журнал тот положила?

— Угадай с трех раз. Ладно, мы, похоже, по времени уложились, хотя на семинар я все же опоздала. Зато опоздала с разрешения, так что нестрашно. Ну что, машина-то нравится? Пошли уже, будущая автохомичка, работа сама себя не сделает.

А у Веры снова в голове пронеслась мысль, которая была ей воспринята на этот раз без малейшего удивления: «Ну что, начинаем поляну засеивать?». А чем именно — Вера уже давно знала…

Месяц прошел в довольно напряженной работе — и в не менее напряженной учебе. Поэтому домой Вера приходила уже только поспать, да и то выспаться у неё не каждый день получалось. Однако обещания нужно выполнять — и вовсе даже не потому, что обещание она дала самому председателю ВСНХ. Впрочем, именно потому: если этот самый председатель поверит, что девочка обещания свои «всегда выполняет», то можно у него будет просить куда как больше всего полезного. Причем просить даже не «выделить деньги», а «часть заработанного использовать для увеличения производства» — а это, понятное дело, выглядит куда как более «солидно» и аргументировано.

Наличие автомобиля очень существенно увеличило возможности именно «напряженно поработать»: довольно многое кое-что Вера ни в коем случае не собиралась делать в центре Москвы — а в не самом ближнем пригороде, каким было Лианозово, Вера считала вполне допустимым и «рискнуть». А именно рисковать ей приходилось — просто потому, что все было вовсе не так прекрасно, как могло показаться на первый взгляд…

Восьмого сентября ей удалось, наконец, добраться до привезенной в университет «посылки» с титановыми белилами. Два деревянных ящика, в каждом лежали по пятьдесят симпатичных картонных пеналов с красивыми надписями «titan hvit kunstnerisk» — и при виде этой надписи Веру охватило нехорошее предчувствие. Саша, присутствующая при распаковке, заметила резкое изменение выражения лица Веры и не удержалась от вопроса: