Третьим батальоном стала часть Ивана Котова. Его танки уже поддерживали мои и Кости машины. Далее пришёл третий полк Андрюши Дёмина, его по традиции уже я из дивизии поставил первым, и такую уж он занимал позицию.

После его прихода стало спокойнее, я ввёл в бой уже почти четыре сотни танков, против любого отряда противника у нас преимущество. И образовалась небольшая пауза.

Из штаба доложили о резко возросшей активности немцев в радиоэфире. Все жалуются на штурмовиков, говорят, просто задолбали. До недавних пор говорили, что встретили русские танки, и звали своих на помощь.

Всё это воинство имеет целого генерала, так он сказал, что без воздушной разведки дальнейшее наступление отменяется, и дай им всем бог отсюда уползти. Он приказывает отрядам сблизиться до визуального контакта и валить по-хорошему, желательно по следам его гусениц.

Это мне упрощало задачу — мы уже практически победили — но ведь победили не мы, а наши бомбардировщики, что уничтожили немецкие штабы. И не может русский боярин позволить европейцу просто уползти с этого поля! Тридцать рублей за немецкий танк каждому танкисту всё-таки хорошие деньги, а тут их вон сколько.

По данным разведки напали все вместе на ближайший отряд, и я, сделав поправку на приказ генерала, ускорил ввод своих войск в бой. Противник, увидев русские танки в оптику, принял неравный бой. Так пока мы сражались, возникло ещё три таких очага.

Немец сообразил, что злых русских много, и они тут всех убивают, потому ломанулся наутёк, игнорируя вопли товарищей. Надо отметить, что некоторые вражеские офицеры предпочитали принять последнее сражение, чтобы дать другим время, но сами потерпевшими жить отказались. И таких нашлось немало, три вражеских отряда смогли уйти. Эти пусть пока живут, а те офицеры — страшный враг, сильный. Правильно их тут всех убили.

Славное получилось сражение, сожгли восемь сотен «панцирей», а потеряли девяносто семь «рысей». И наши танкисты в большинстве остались живы, а врага… э… ну, куда нам пленные! Что значит преимущество в разведке и профессионализм экипажей! И немножко мои скромные магические таланты.

После такого разгрома противник взял паузу на обдумывание, даже в воздухе перестали появляться его истребители, и стало вдруг стремительно теплеть. А весенняя распутица это вам не осенняя. Там просто падают дожди, а тут тает всё, что выпало за долгую зиму. Командование приказало эвакуацию, этот посёлок более не нужен.

Первыми ушли автомашины, пехота взорвала склады и станцию и отправилась пешком. К тому моменту даже танки могли двигаться лишь по дорогам. Появилось множество ручьёв в самых неожиданных местах, а речки вышли из берегов.

Ехали мы и грустили, парни реально считали, что защищают эту деревню, а не просто убивают европейца. Мы все вместе сожгли тут около десяти тысяч «панцирей». Всё оказалось, как всегда.

А я грустил ещё и оттого, что заканчиваются две недели моей фронтовой практики. Самому смешно — на меня не угодишь. На войну еду, печалюсь, в тыл отводят, тоже грущу. Наверное, это потому, что всё равно война не заканчивается. И ещё Катя ко мне никогда не вернётся…

Пытливый читатель раздражённо воскликнет:

— Сколько-сколько европейских танков сожгли за неделю⁈ Десять тысяч⁈ Да Европа столько никогда не строгала! У неё тупо не из чего их делать! Фантазия автора явно пошла вразнос, его бредни уже не читаемы!

И я скажу пытливому читателю, что он мало верит в Европу. В нашей истории Германия во время Второй Мировой войны тратила на строительство подлодок, примерно, в пять раз больше металла, чем на танки.

То есть всегда было из чего настрогать. И то, что не могла — мнение субъективное. Из того, что ещё не пыталась, вовсе не следует, что не смогла бы. Германия ведь построила уйму невероятно сложных и прогрессивных для своего времени подводных кораблей!

Тем более в магическом мире европейские заправилы сумели направить экономику Европы на военный лад. Эти умные маги вам совсем не бесноватый фюрер, они просто так не говорят.

Раз сказали, что все силы пойдут на производство оружия, так и случилось. Например, чехам объяснили просто — или они в кредит покупают авторские права на немецкие танки, или тоже в кредит продают свои заводы. Третий вариант — компактное размещение и ускоренное перевоспитание. И делали чехи четвёртые «панцири», как миленькие.

Так же, примерно, разговаривали и с венграми, а австрийцев даже уговаривать не пришлось, они и так были те же немцы, только сбоку. Чуть сбавили обороты с итальянцами, у них всё-таки своя культура, и они сами кого угодно перевоспитают. Но ведь многие предприятия Италии могут делать комплектующие для танков. У них неплохо получается собирать даже двигатели!

С французами говорили ещё вежливее. Франция ведь как союзник участвует в войне и вообще она почти в равной с Германией весовой категории. Хочется ей делать свои устаревшие танки — да никто не возражает. Но ведь её предприятия можно нагрузить и деталями для немцев!

И давайте спросим французских военных, в каких танках они хотят оказаться на войне с русскими. Германия с удовольствием продаст или как-то иначе передаст французам свои машины, им только нужно готовить экипажи.

Это к слову, где для такого количества танков набрали танкистов. По всей Европе не прекращалась мобилизация. Парням раздали повестки, три месяца учёбы, и они горят в танках или их убивают из пулемётов танкисты Большова.

Что весьма характерно, из весеннего разгрома не сделали кадровых выводов. Назначили только офицеров, взамен погибших под бомбовыми ударами по штабам. А так все остались на своих местах — они же реагировали совершенно правильно.

Присутствие Артёмки ведь установили достоверно, с ним лично разговаривал сильный маг. Русские прорвали фронт, захватили станцию, разве только это не причина, чтобы нанести удар?

Немцы послали машины, что были под рукой, а потом им по первому требованию выделялись танки из резерва группы армий, так они хотели порешить этого поганца! Если бы не весенняя распутица, немцы послали бы против Большова ещё больше танков!

Им на счастье их остановила природа и дала время поразмыслить. После воздушных ударов по штабам, придётся уделять больше внимания их оборудованию. Нужно строить бетонные бункеры.

Так же требуется вносить изменения в радиоэлектронную борьбу и в связь подвижных соединений с авиаразведкой. Русские же просто ударили в слабое место. Ещё хорошо, что сделали они это весной, походу тоже испытывали новое оружие.

И уже сказывается русское превосходство в штурмовой авиации. Французские бомбардировщики — это очень хорошо, но их мало для непосредственной поддержки войск. И вообще они предназначены для ударов по площадям.

Немцы резко нарастили выпуск пикировщиков «штука» или «лапотников». Они очень хорошо воевали с неподготовленным противником, но ведь вся компания на востоке показала, что русские животные подготовились очень хорошо.

Дело вовсе не в том, что «штука» плохая, а в том, что пока нет господства в небе. Но ведь Германия нарастила выпуск истребителей, и это обязательно скажется!

И пусть против русских «лапотники» пока не так эффективны, но не оставлять же свои танки без поддержки с воздуха! Ну, будут пикировщики в этот раз не так результативны, они всё равно сделают свою работу. Война с Гардарикой это жертвы, и европейцы заранее с ними смирились. Тысячи пилотов изначально были смертниками.

Тут нужно особо отметить, что с самого начала война против Гардарики стала для спесивой Европы чередой унижений. Прям начиная с неудачного авиационного удара! А зима стала одним сплошным глумлением.

И как она закончилась? Европе нанесли чудовищное поражение! Спесивую Европу, мнящую себя рыцарской, по родным полям размазал боярин Большов на танке. В танковом, Карл, сражении!

Это оскорбление довело всю Европу до белого каления, так она озлобилась. И пользуясь этими настроениями, при поддержке танковых офицеров, к главарям концернов всё-таки пролезли инженеры с рисунками.