– Ну, считай, отвертелась… ладно. Осталось два вопроса: тебе какой автомобиль новый делать и когда замуж выходишь. А то говорят, что ты уже к свадьбе готовишься, а мы и не знаем. Пока решили в качестве подарка новую машину тебе сделать – но, думаю, такую тяжелую, как у меня, ты ведь не захочешь?

– Это вы о чем сейчас? Кто вам такую глупость сказал?

– Ну, на ГЭСстрое нынче чуть ли не все знают, что тебе один инженер предложение сделал, и теперь бурно спорят о том, где вы свадьбу праздновать будете: там или все же в Москве…

– Иосиф Виссарионович, а если бы к вам кто-то из знакомых… например, с кем вы в Царицыне мельком встречались, пришел бы и предложил стать английским королем, нам всем что, уже и к коронации готовится нужно было бы? Мне таких предложений столько уже было… И чего меня все замуж-то спихнуть хотят? Что, других поводов для пьянки найти не могут?

– Не спихнуть, а… извини, опять мне непроверенную информацию подсунули. Тогда последний вопрос: мне сказали – тоже, возможно, наврали, потому и спрашиваю тебя, что ты из университета уходить собралась.

– Нет, просто отпуск решила взять, академический. На год, и год этот хочу науке посвятить. Есть кое-какие идеи, их проверить надо.

– Ладно, проверяй. А машину мы тебе все равно подарим. И не спорь: машину как мне, то есть не такую же большую, но чтобы из пушки ее не пробить было. Не уверен я, что Лаврентий всех взял, кто на тебя зуб точит, ох, не уверен…

– Спорить не буду. Вот только туда, куда я собираюсь отправиться, чтобы науку двигать, эти зубастые точно не попадут. И даже не потому, что их Лаврентий Павлович не пустит…

Весна тридцать пятого в деревнях и селах прошла весело: в феврале заработал еще один тракторный завод – на этот раз в Рубцовске, и новенькие гусеничные трактора с шестидесятисильным дизелем тоже дружно вышли на поля. А с такими тракторами очень неплохо поднималась даже дикая степь, так что совхозы НТК заметно увеличили посевные площади. И главным образом – в Прииртышье, где «лесные полосы» (главным образом, из желтой акации) поднялись уже выше трех, а местами и четырех метров, а так же в Забайкалье, где новенькие совхозы распахали почти половину Тугнуйской долины. Там место для новых совхозов было просто замечательное: огромный химкомбинат, выросший возле угольного карьера, среди прочего всего выпускал довольно много сульфата аммония, и этот «отход коксового производства» обещал более чем заметно повысить урожайность, да и производимая там «попутно» солярка не давала тракторам простаивать без дела. Опять же, электричество в новые села провести проблемой не было – так что перспективы вырисовывались довольно привлекательные и для переезжающих туда крестьян, и для страны.

Но так как химкомбинат выпускал не только «отходы», но и немало иной продукции (и музыкальные инструменты можно было даже не считать), то ближе к концу мая именно в городке при комбинате (получившем, наконец, официальное название Тугнуйск) стала строиться и новенькая фабрика по производству авторучек. Одна из двух таких фабрик, а вторая потихоньку поднималась вообще в Облучье – а столь отдаленные места для них выбрал лично товарищ Тихонов (в рамках программы по освоению Дальнего Востока).

Инициатором этой программы выступил Лаврентий Павлович, причем он и сам искренне верил в то, что именно ему пришла в голову эта светлая мысль. Как говорил когда-то Вере Андреевне Бруно, не нужно говорить человеку, что ему следует делать, нужно ему предоставить информацию, необходимую для того, чтобы человек сам понял, что иначе действовать просто невозможно. А еще лучше –сделать так, чтобы человек сам собрал нужную информацию для принятия необходимого тебе решения…

Программу поддержал товарищ Сталин, а деталями ее реализации занялся Валентин Ильич – и результаты радовали буквально всех. Правда, Иосиф Виссарионович долго не мог принять того, что программа реализовывалась по принципу «чем дальше от столицы – тем у людей лучше условия жизни», но увидев действие этого принципа, с ним согласился, хотя остался недовольным. Ведь рабочий в Москве или Ленинграде, или в Харькове и Минске максимум, на что мог рассчитывать при наличии семьи с двумя детьми – это пару комнат в коммуналке или небольшую однокомнатную квартиру. В маленьком городе где-то в европейской части – уже на приличную «двушку», а в Забайкалье и на Дальнем Востоке – минимум на трехкомнатную квартиру со всеми удобствами, включая горячее водоснабжение и – чаще всего – телефон в этой квартире. Да и обеспечение «отдаленных районов» товарами для дома было куда как лучше: те же стиральные машины и холодильники «в Центре» продавались лишь передовикам производства по специальным ордерам, выдаваемым в профкомах – а начиная с Забайкалья и до Тихого океана они просто стояли в магазинах. Но железная дорога их в багаж просто не принимала…

Правда, иногда программа давала смешные сбои: так, единственный в стране хлебозаводный завод, на котором производилось все необходимое для городских пекарен современное оборудование, был запущен в Чите – и железнодорожники разом вспомнили множество совершенно «морских» выражений, организуя перевозку «в Центр» трехметрового диаметра баков для выстаивания теста и объясняя вечно недовольным грузоотправителям, почему столь нужный всем вагон десять дней везет куда-то все го лишь две железяки общим весом в полтонны. Но все же таких ляпов было не особо и много

Вера же всю весну провела в университете, составляя программу работы кафедры на следующий год. Очень напряженную программу, и, скорее всего, очень недешевую. Профессор Зелинский, с черновиками программы ознакомившийся, даже поинтересовался:

– Вера, а вы другим кафедрам хоть копейку из общего бюджета факультета оставить не могли бы?

– Николай Дмитриевич, вы должны бы уже привыкнуть: я факультетский бюджет не дою, а лишь приумножаю. Вот эта часть, по кислородостойким резинам, уйдет на вашу кафедру, вместе с финансированием от наших авиаторов уйдет, а вы сумму-то видите? Эти разработки без профессора Каблукова не обойдутся, вот эта тема – тут Саше поработать придется, а то, что моя кафедра везде прописана как головная, объясняется лишь тем, что почему-то все хотят именно со мной хоздоговора заключать.

– Ну, если так… Действительно, ты на хоздоговорных работах собаку съела. А сама чем заниматься будешь, если не секрет?

– Не секрет: научной работой. А вот тема этой работы…

– Мы помочь можем?

– Я как раз всю помощь от факультета сейчас и расписываю. Но вот по той тематике, которую мне поручили, университет точно помочь не сможет. Там в основном все с отладкой техпроцессов связано, и поработать придется не факультету, а «Химавтоматике»… но вот вам точно беспокоиться не нужно: некогда будет беспокоиться. Я-то программу вроде и на год расписываю, но на самом деле хорошо если года за три только основные проблемы решить получится. Ну сами смотрите, только по вашей теме: нужна резина для шлангов, по которым будут качать чистый кислород – это для летчиков. Резина эта должна оставаться эластичной при температурах до минут семидесяти… ну, хотя бы до минут пятидесяти, при плюс шестидесяти она не должна ничего выделять вредного и даже вонючего, все же летчик этим дышать будет. А в самолете везде еще масло всякое машинное просачивается, пары бензина…

– Да уж, есть тут над чем подумать. И не уверен я, что получить, что у тебя просят, вообще возможно.

– Вот поэтому я программу и составляю. А конкретно здесь вы попробуйте вот в какую сторону копнуть: если взять резину силиконовую и добавить какие-то пластификаторы, я тут список возможных написала, но их в любом случае проверить надо…

В начале июня Вера закончила принимать экзамены и зачеты (дипломные работы были на ее кафедре еще в мае все защищены), собралась, отдала ключ от квартиры Нино Теймуразовне – и со спокойной совестью убыла заниматься «научной работой». Как раз в Тугнуйск и убыла: там к началу июля должны были запустить новенькую (и очень мощную) установку по производству жидкого топлива с использованием процесса Бергиуса. Вообще-то с нефтепродуктами в СССР все было хорошо, однако возить стоящее копейки дизтопливо или керосин было невыгодно: затраты на перевозку повышали стоимость той же солярки раз в пять, да и Транссиб был загружен до максимального предела. Поэтому в Забайкалье и на Дальнем Востоке синтетическое топливо получалось заметно дешевле нефтяного – вот только делалось его пока очень мало. А с пуском этого завода (и еще одного такого же в Ушумуне) по крайней мере соляркой трактора в деревнях выйдет полностью обеспечить.