Под землёй европейцы больше не ставят себе больших задач, не лезут батальонами на пулемёты, а стараются просачиваться и проводить диверсии. К сожалению, в метро очень много выходов из канализации и прочих технических тоннелей.

Противник даже регулярно добивается тактических успехов. На места аварий спешат ремонтные поезда. Я это знаю точно, ведь ремонтные бригады работают строго под прикрытием сильных магов. Последствия быстро ликвидируются и не оказывают существенного влияния.

По опыту оккупантов перед каждым локомотивом ставится платформа охраны. В промежутках между поездами летают дрезины с магами, их задача — почувствовать врага в квадрате, чтобы тут же резерв устроил облаву.

В штабе нарисовали маршруты и назначили время и запустили в дозоры магов. Кроме сидения в резерве, обычная моя работа. Группу возглавил я, со мной маги Виталик, Гена и Валера и тотемный росомаха Петя. Я ещё и рысь, четыре сильных мага усиливают два тотемных бонуса.

И ничего странного, в дозоры ходят только очень сильные маги, а эти трое быстро освоили усиление тотемных бонусов при моей заинтересованной поддержке.

И ничего личного! Насколько сильный Виталик, я смог убедиться давно, а для Гены и Валеры скоротечные магические схватки насмерть просто профессия. Ну, а Петю беру потому, что магу всегда не хватает любых сил. Я же военный маг…

То есть стал военным в тоннелях города N. Хорошо помню, как убеждал себя, что спускаюсь под землю не потому, что со своей магией всегда могу уйти из обречённого города. Я внушал себе, что должен убивать европейцев, чтобы за всеми пришла Гардарика. Потом говорил себе, что мне это просто нравится… даже необходимо…

И вот убили Алёшу Дымова, и я стал военным магом. Такими смешными и стыдными стали мне все эти переживания! Я всегда понимал, что они смешные и стыдные, потому и ходил один, чтоб никто меня не видел… или быстро после этого погибал.

Теперь всё это детство в прошлом, и я спокойно забрал себе сильнейших известных мне магов. Ведь что такое дозоры? В принципе те же дуэли, только без каких-либо правил. Никто не скажет «начали», вернее это уже сказал в самом начале Совет обороны, и его не волнует, что кто-то не понял. Повторов не будет…

Я чувствую магические искажения в эфире и сгибаю руку в локте. Я иду первым, соратники верно поняли сигнал. Моё личное преимущество — я чувствую врага раньше, чем он может меня ощутить.

Противник пока просто сосредоточен, старается как можно дальше «слушать» эфир. Я довольно уверенно представляю себе его местоположение. Лучшее знание тоннелей наше общее преимущество.

Намечаю точку встречи и веду туда группу. Парни строго по инструкции снизили магическую активность, сжались, враг определит их присутствие только на дистанции визуального контакта.

Они не случайно самые сильные, я знаю, как использовать чужую силу. Пока, правда, всего в двух заклинаниях, но я могу складывать возможности группы. Плюс Петя всем добавляет три четверти номинала.

Я приказал потушить фонари, мне свет не очень нужен, а парням сейчас он даже опасен. Через минуты из бокового тоннеля вышли пятеро с фонариками. Началось!

Мои маги генерируют врагам сразу двух фантомов — один я с места стреляет в них из пистолета, другой скачками к ним приближается. Ну, а я бегу в двух шагах сзади и сбоку, чтобы не попасть под случайную пулю…

Не! Гена и Валера точно пристрелили бы по европейцу, но остальные ведь будут стрелять в ответ на вспышки выстрелов, а учитывая, что слабаков тут нет, не поздоровилось бы даже Гене и Валере, а интеллигентный Виталик точно поймает пулю. И вообще оно нам надо? Это на секундочку не дуэль, а война, лучше разъяренной лютой рыси перейти в ближний бой.

Враг расстрелял моих фантомов и успел выдохнуть. Вот и «вторая часть Марлезонского балету» — врубаю рысье подавление. Мои ребята меня усиливают, я сам себя усиливаю и полностью рву дистанцию. Выпускаю когти, и первому из темноты прилетает скальпирующий удар.

Мне источники света не нужны, главное — не попасть под их фонарики, но враги смотрят в другую сторону — Гена, Валера и Виталик открыли отвлекающий огонь из своих «парабеллумов» по фонарикам. Но хоть он и отвлекающий, два врага падают прострелянные, пока я с трёх сдираю кожу. Вообще, пощёчины, кабы не выпустил двухсантиметровые когти на передних лапах.

Эти успевают увидеть мою физиономию и умирают от сильных впечатлений. В тоннеле при свете фонариков у меня особенно колоритный образ. Как меня только свои терпят?

Привычка вторая натура. Парни подошли, обыскивают жмуров. Пока я царапал землю, чистил от ошмётков плоти и крови когти, нашли в сумках взрывчатку, детонаторы. Готовили хлопчики взрыв под поездом.

Мертвецов оставили, как валялись, по-честному нагрузились трофеями и пошли к станции. Радио под землёй практически не работает. Доложим дежурному о контакте и его результатах, а дальше согласно приказу.

Продолжим дозор, или срочно поедем на место аварии. Кому-то из врагов везёт пройти через охотников. Даже не представляю себе, как им удаётся! Наша группа за один обход ликвидирует в среднем три группы врагов. Неужели этим европейцам совсем жизни недороги⁈

Я сильно негодовал, что с моими ребятами не пришли Костя Гаев и Павлик Зимин. Специально спрашивал парней, так они сказали, что те вышли из всех боёв живые, только приехал к ним в полк на «виллисе» незнакомый майор и увёз их с собой.

В начале желтня майор Гаев сам меня навестил в Центре. У нас счастливо совпали выходные, иначе бы не встретились. Костя уже видел моё фото в газетах и ничего о моём новом облике не говорил. Сказал, что Паша погиб недавно. Я преодолел отвращение к спиртному, помянули его и ректора тоже.

Я спросил, куда их занесло, так Костя поведал, что диверсант теперь…

— Опять, блин, второй после тебя! — весело воскликнул он.

Я его вообще не понял, подумал бы, что смеётся надо мной, если б не чувствовал его серьёзность. В ответ на моё удивление Костя сказал:

— Ну, сам подумай, кто у европейца сидит в охране, а кто идёт на диверсии. Ты убиваешь диверсантов, самых лучших.

— Паша тоже был очень хорош, — заметил я.

— Они нарвались на засаду. Европейцы тоже не дураки. Остался прикрывать отход группы и погас, — вздохнул Костя. — Вернулись двое, без него остались бы там все.

— Солдатская судьба, — сказал я хмуро и спросил Костю. — Так ты теперь к нам?

— Извини, командир, нет, — помотал он лицом. — К тебе пришёл только повидаться. Ребята уже рассчитывают на меня, — сказал виновато. — Без меня они тупо не переживут следующее задание! — Костя улыбнулся. — Вот закончим в Москве, дадут нам танки, тогда и будем воевать вместе!

— За новые танки, — добавил я в стаканы из бутылки.

Хоть и терпеть не могу запаха спирта. Вкус тем более! Но раз это люди пьют…

Костя выпил, и я пригубил из стакана. Да уж, делать нечего. Кто, в какое подразделение попал в начале боёв. Собрать вместе нас могут только танки…

Артур фон Хофен прилежно учился на танкиста. Он бы учился менее прилежно, да постоянно рядом обнаруживался сержант Клюге…

Так звали монстра, что никогда не улыбался. Вот он обнаруживался и орал:

— Идиоты! Сто отжиманий каждому!

Арчи и не знал, что может сделать сто отжиманий с касанием грудью земли и, не задирая задницу, однако с определённого момента подумал, что эти упражнения и бег немного усиливают аппетит. Он вскоре с удовольствием съедал порцию макарон с явно техническим жиром.

Получить добавку стало для него с некоторых пор наиважнейшим делом. Для этого требовалось просто лучше всех стрелять из винтовки и автомата, дальше всех кидать гранату, стоя и лёжа. И как командиру танка ему полагались бонусы за результаты экипажа. Арчи совершенствовался в магии, да и Ганс с Густавом всячески стремились к добавке.

Четвёртый, или заряжающий, у них как-то не уживался. Давали, или слишком толстых, или просто хиляков и они сами убегали от них. Командование не особенно обращало на это внимание — парням всяко дадут заряжающего на фронте, они и так демонстрируют хорошие солдатские показатели.