Неприятель кроме послеобеденной предпринял ещё две попытки штурма, гнал французские танки полтора и два десятка, в результате совсем загромоздил тушами подбитых машин проезды.

Да под занавес пригнал откуда-то стрелков с оптикой. Но им же надо время, чтобы вычислить цель, навести оружие, а маг стреляет, как только почувствует враждебный взгляд. И на нём не написано, что он маг.

Вообще пехотинцы на вражеских снайперов сильно жалуются, выбивают гады командиров, пулемётчиков, гранатомётчиков. Только эти стрелки позволяют врагу продвигаться, не будь их, наши солдатики бы покосили вчетверо больше противника. Вот как сегодня, только благодаря нам ребята более-менее уверенно провели этот день.

Некто на той стороне выбрал лимит трупов и спалённой техники на сутки и пока угомонился. Я важно сказал, что всё из-за бронежилетов. Чтоб носили. Вечером поужинали на месте, да когда стемнело, я провёл магический обряд специально для капитана Свиридова. На грудную пластину его бронника нанесли руны «непробиваемый», пожелали ему проносить жилет до победы и тоже на метро поехали домой.

Только обратно ехали с двумя пересадками и ждали на перронах по полчаса. Ага, нам уже можно не спешить, подойдут и попутки. А что у парней с утра тренировки по расписанию, их проблемы. Добрались в Центр около полуночи.

На другой день сразу после обеда принесло журналистов из «Голоса Москвы». У них свой общественный фонд, но бронежилеты они притащили почему-то ко мне. Так захотели их читатели! И так хотелось их послать! Вместе с читателями!

Но вот же лежат бронежилеты, а кого-то уже сегодня ранят в живот. Или в лёгкое. Хмуро сказал, что раздачей жилетов займусь ночью. Журналисты ушли писать свои статейки, а Виталик пошёл узнавать, кому срочно нужна магическая помощь.

Как стемнело опять на метро, далее почти полный повтор первого боевого дня. Под конец новому капитану на пластину бронника поставили руны «непробиваемый» и на попутных поездах вернулись домой.

Только я своей властью отменил все обязательные занятия, дал парням отдохнуть. Просто чувствовал уже. Начальство подумает, что раз уж мы всё равно воюем, так какая нам разница, где ночевать. А бронежилеты и без нас выдадут.

Как в воду глядел! После очередного эпизода велели сидеть на месте, воевать и ждать приказа. Мы попали в поле зрения штабов, и те сразу принялись нас применять во все тяжкие.

Ночью пришёл за нами поезд, на метро проехали к новой дислокации. Задача участие в контрударе. Мы уже опытные, сможем взаимодействовать с танками.

Парни в машинах попались незнакомые, но хоть и обычные люди, точно не новички. С ними именно взаимодействовали, мы их прикрывали от гранатомётов и за их стальными тушами прятались, а они поражали вражеские танки и стреляли по заявкам — в основном били по окнам.

Снова наказывали европейца за пренебрежение и дерзость. Слишком он увлёкся и глубоко вклинился в нашу оборону, так его отрезали. Хотя целью атаки и были резервы врага, окружённые тоже прожили недолго. С утра отбивали их отчаянные нападения.

Ночью нас сменила обычная пехота, и нам разрешили ехать в Центр мыться и отсыпаться. А как стемнело, новый приказ…

Повидал скандинавских стрелков, даже пообщался с настоящим шведским бароном, их командиром и заодно властелином. Он к тому, что я тот самый Артём Большов, отнёсся без эмоций. Ну, подумаешь, я кого-то убил на дуэлях, он тут только этим и занимается, убивает европейцев.

Да, барон считает себя тоже европейцем, а русских дикарями, но он разочарован в Европе — та просто хочет ограбить северные народы и его лично. Вот он тут лично воюет за варварскую Москву потому, что не хочет этого. И русские варвары неплохо платят за европейскую голову, он уже хорошо заработал. Шведский барон, конечно, серьёзный маг и многое понимает, но северяне, как всегда, кратки и суховаты.

Видел и восточные дивизии. Кто живой вырвался в Москву, тому предложили на выбор — возвращаться с заработком к себе или остаться и заработать ещё по повышенной ставке, ведь они считаются уже опытными бойцами.

Большинство уехало, а я разговаривал только с офицерами тех, кто остался. Рядом с ними уже не стоят заградотряды, русское командование не делает большой разницы между ними и своими войсками.

А зря! Свои же все поголовно мечтают о победе, о конце войны, а они стали настоящими воинами, для них война заканчивается только вместе с жизнью. Они говорят, что сначала война приходит к человеку, с некоторыми она остаётся навсегда, и такие люди всегда находят новые войны. Офицеры в тех дивизиях очень эмоциональны, их сравнения, как всегда, красочны и цветасты.

А я где-то посредине и вообще дальтоник. Для меня существует лишь два цвета, чёрное и белое, свои и чужие, и до конца своей войны я тоже не мечтаю дожить, просто стараюсь об этом не думать.

Забавно, что чужие командиры часто просят нанести руны на пластины недавно полученных бронежилетов, и я, усмехаясь, всегда иду навстречу. Всё это кажется мне смешным.

Важно лишь то, что мне исполнилось двадцать, и я воюю в родном городе. В вересне противник из пушек разрушил итальянскую крепость, известную как Кремль, и оповестил об этом весь мир. А я под землёй встретил врагов и всех убил. Сдирал когтями кожу с вражьих морд. Первый раз в Москве.

Враг в Москве уже месяц и всё ближе подбирается к центру города. Кремль его артиллерия разрушила, мой бывший дом разнесла, ещё несколько не таких эмоционально значимых зданий, и на этом для европейца хорошие новости заканчиваются.

В городе, как в лесу, нет чёткой линии горизонта, артиллерию наводить очень трудно. Неприятель прячется в зданиях. Можно снарядами снести любой дом до фундамента, но уничтожить все дома в городе не сможет даже вся Европа. Своя артиллерия врагу практически не помогает.

А русские, будто сами готовы снести свою Москву — постоянно что-нибудь взрывают! Многие большие дома заминированы и снабжены радиодетонаторами. Так, отдав сигнал по радио, они взорвали все железнодорожные станции, когда на них прибыли европейские грузы, и постоянные налёты авиации затрудняют восстановление.

Войска снабжаются автотранспортом, и над колоннами постоянно висят русские штурмовики. В небе не прекращаются воздушные бои, и в нём европейцы не могут добиться победы.

Улицы заминированы, из каждого окна танки поражают гранатомёты. Штурмовать дома идёт пехота. Для этого требуется многократное превосходство в численности, ведь русские плюс ко всему превосходят европейцев в снайперах.

Но где сосредоточить резервы, чтобы по ним не нанесли внезапный контрудар при поддержке танков, или чтобы не накрыла русская артиллерия? И как снабжать всю эту массу войск, если нельзя поручиться за безопасность временных складов?

Русские диверсанты проходят по подземным коммуникациям и наносят страшные удары. Противник под землёй тайно и быстро перебрасывает войска практически в любую точку и наносит европейцам очередное поражение.

Европейскому командованию сразу было ясно, что, не захватив контроль над метро, город на поверхности не взять никакой Европе ни за какие сроки. Довольно быстро европейцы поняли, что обороняться под землёй ещё удобнее, чем на поверхности, один солдат с пулемётом надёжно держит тоннель против любого количества вражеских солдат.

Но любое количество обычных солдат беззащитно перед магом! По всей Европе вербуют людей с магическими способностями и везут в Москву. Европа начала магическую битву за подземелье Москвы.

Они уже изменили цель, теперь им нужен не контроль над метро, их устроит нейтрализация. Пушками стремятся разрушить электростанции Москвы, чтоб обесточить метро.

Но власти Гардарики с момента начала боёв за город перевели весь транспорт на работу строго по военным графикам, в метро гражданских просто не пускают. Русские снизили энергетические затраты, и Москва подключена к электрической системе страны. К тому же электростанции на востоке города уже недосягаемы для артиллерии европейцев, их постоянно пытаются разбомбить «штуки» и десятками догорают на земле.