Я резко повернулся к Гене Гудкову, и он мне ответил со скукой:

— Забираем сюда парней уже из госпиталей. Приказ Совета обороны, — Гена скривил губы и произнёс. — Да ты так не смотри, враг скоро придёт к нам. У нас неделя или десять дней. Тебе нужно быстренько по волшебных камням ознакомиться с Московским метро и с другими подземельями по максимуму. Обязательно набери форму тоже максимально.

Я глубокомысленно покивал. Руслан Ибрагимович вынул из портфеля бумаги и протянул мне, говоря:

— Подпиши-ка доверенности. Твою квартиру сейчас не продать, из-за этой эвакуации все как с ума сошли!

— И куда уезжают? — спросил я из интереса.

— В Казань в основном, — с достоинством ответил Мирзоев. — Московский князь уже оттуда летает бомбить врага, топливо у нас есть. К нам же едут советы и посольства нейтралов. Пацанов и девчонок распределили по всей Гардарике, а у взрослых выбор — уезжать или записаться в ополчение, встать на защиту города. Три миллиона солдат уже ждут европейцев, им должно понравиться.

— Угу, видел я этих ополченцев, — проворчал я, проглядывая документы. — Без профессиональных военных ни на что не способны.

— Так ты ж тут! — раздражённо сказал Руслан. — Давай о наших делах. Продавать квартиру сейчас глупо, зачем нам эти копейки! Подарим Совету обороны как порядочные и по дешёвке купим усадьбу на востоке, в пригородах. Туда, вроде, европейца не пустят.

Я решительно подписал бумаги и проговорил:

— Устрой переезд побыстрее. Я сегодня заеду повидаться, а завтра уже все чтоб сидели в автобусах и ехали по новому адресу.

— Да, боярин, — почтительно проговорил Руслан. — А ты от себя всё-таки загляни к Нине. Как маг, я тебя понимаю, но ты ведь рысь… обаяние ж у вас… своди её в ресторан, что ли!

— Хорошо, приглашу, — проговорил я ровным тоном.

На этом майор Антонов закрыл совещание, все разошлись по делам. А сержант Аркаша усадил меня в приёмной фотографировать для офицерской книжки. От него я пошёл на полигон скакать и бегать. Немного подрался в полсилы, даже горностаи в трансе не доставили мне сложностей, сделал, не выпуская когтей. Считать себя зверем и быть на самом деле разные вещи.

Мой дальтонизм нисколько не мешал мне обнаруживать мины, даже помогал. Я всегда чувствовал, что в данном месте некто замышлял недоброе. Или тут сказалась рысья настороженность? Наверно, в комплексе.

Быстрее обычного устал и направился в кристаллотеку. Строгая девушка сначала спросила, кто я такой, а когда узнала, заявила, что у меня обязательная программа, и выдала кристалл. До вечера я просматривал воспоминания о метро.

На обеде ко мне подошёл Ваня из моего клана, заново познакомились. Так он оповестил обо мне всех тотемных воинов и магов, на вечерней кормёжке знакомился, не отвлекаясь от приёма пищи.

Больше всего тотемных оказались горностаями и росомахами, резерв из Семёновска. Маги тоже в основном были оттуда. Так ребята потребовали провести обряд. Быстренько организовали жребий, выиграл росомаха Шурик.

После рун вызвал машину и поехал на свою квартиру. Расцеловал Миланью и предупредил её о переезде. Играл со Светкой и Ванькой. Малыши гладили мне шерсть на голове и со смехом хватали за кисточки на ушах. Я дёргал ушами, но всё-таки немного поддавался, так они радовались, схватив меня за ухо.

Потом поехал к Нине. Её, конечно, предупредили, и она встретила меня беззащитным, умоляющим взглядом. А я был неумолим, велел девчонке собираться в ресторан.

В «Савёловском» мы произвели сенсацию. Натурально за наш столик подсели Виталик Логинов, Василий Петрович Беляевский и длинноволосый Федя с фотоаппаратом.

Логинов меня представил, я рассказал, что со мной случилось, а Нина заявила, что с таким мной ещё не спала, но обязательно попробует, а то же никогда себе не простит, если упустит такой шанс. Федя фотал смущённого внутри и невозмутимого снаружи меня и раскрасневшуюся девушку.

Ну, что поделать, если эмоции делают меня смешным и ещё более уродливым! К счастью краснеть я разучился ещё до пересадки кожи. Угощал всех, надеюсь, что сенсация тоже получится. Вот порадуется за меня всё прогрессивное человечество!

Ночью Нина сама стащила с меня офицерскую форму и теребила мех. Она нежно меня обнимала и терлась щекой об шерсть на груди. Говорит, у неё никогда не было такого большого, пушистого и тёплого. Задействовал рысье обаяние, она меня гладила и чесала за ушами, а я урчал…

Я быстро втянулся в ритм. Гена постоянно подчёркивал, что я должен думать только о своей работе, об остальном подумают другие. Действительно тут не городок N. Мы не окружены, на успех работает вся страна.

Мне совсем не нужно бродить по улицам Москвы и составлять схемы обороны, это давно делают самые грамотные офицеры. Типографии Москвы печатают карты, оборудуются и наполняются временные склады, устраиваются долговременные огневые точки, готовятся позиции, заранее минируются здания…

А мне нужно только проводить в кристаллотеке по десять часов, час эфира за четыре реальных дня, да четыре часа полигона. Всё это, понятно, не подряд, чередую, и для рыси терпимо, от усталости не падаю.

Нормальный кошачий график, сил хватает даже для Нины. Я решил, что она в любом случае станет крайней, поедет на восток, когда враг придёт на окраины. Потом мне надолго станет не до девушек…

Иногда обсуждаем с Геной тактику подземной войны. Метро для нас серьёзное преимущество. Станции не разрушить артиллерией и бомбами, там можно размещать войска. Русские могут держать на переднем крае необходимый минимум солдат и боеприпасов, скрытно и быстро перебрасывая под землёй резервы.

Потому только европеец будет стремиться к скорейшему захвату или нейтрализации метро. Логично предположить, что враг для этого использует численное превосходство в живой силе — танки же под землю не пропихнуть.

Вот выходы в подземелье на западных окраинах следует просто минировать, а дальше готовить засады и тоже минировать. Это вам не наверху, один пулемётчик в тоннеле положит батальон.

Противник всё-таки будет продвигаться на поверхности, и все такие точки входа станет контролировать трудно, и противник перестанет гнать солдатиков на убой, будет стремиться парализовать метро, будет посылать диверсионные группы из магов, диггеров и военных. Вот тогда к минам и засадам мы добавим группы магов и тотемных воинов.

Тогда-то и начнётся моя главная работа, а до того глупо выкладывать на стол все козыри, и Гена пока может не переживать. Майор Гудков же человечек, хотя и звучит гордо. Упрямо поднимается на задние лапки и лезет за добавкой.

Если что это просто тренировка. Он же под землёй командовать мной не будет, станет просто магом, особым бойцом, потому и кажется ему важным понять, как я это делаю. Почему он и Валера, сильные для их службы бойцы не могут простоять против меня больше минуты.

Они уже догадываются, что дело в простом зверстве. Зверь всегда предельно логичен, он «не способен к саморазрушению». Нужно почувствовать в себе зверя, представить себя зверем…

Хотя против меня, с настоящим зверем оно не поможет, против европейцев вполне может помочь парням выжить. Ребята то хорошо понимают и постоянно со мной дерутся. А я никому не отказываю, не хочу быть виноватым в том, что они однажды не вернуться из боя. Я всё-таки человек.

И каждым вечером новый обряд, наношу руны на ножи горностаям или росомахам…

Я больше не игнорирую фронтовые сводки и подробно изучил всё, что пропустил в госпитале. Европеец, конечно, попытался перерезать артерии, связывающие Москву с Новгородом, но северяне их остервенело защищали.

Выставили крупные силы северо-запада, и враг, понеся серьёзные потери, отступился. Если отвлекаться на сопутствующие задачи, опять ведь может не хватить сил и времени захватить Москву, а её захват тот явно считал ключевым.

Но вот европейские войска в последний перед Москвой раз прорвали фронт, и четвёртые «панцири» ринулись в прорыв. Далее их ждало всё, что и в предыдущих сериях, только в тот раз их послали больше обычного, и их явно с умыслом пустили в западные предместья. А они явно сдуру туда вломились. Наверно, думали, что уже взяли Москву!