— Какой же это танк? — возмутился Михаил Николаевич.

— Железный. Тяжелый танк, очень тяжелый. Из корабельной брони толщиной в триста двадцать миллиметров. Есть еще четвертая позиция, она точно такая же как и вторая, смотреть будете? Вот и отлично, а теперь посмотрим, как работают наши установки. Так, сначала работаем по первой позиции, и работать будем из маленькой ракетной установки, укороченными ракетами. Они все одинаковые, в смысле поражающая мощность у них одинаковая, но маленькие дешевле и стреляют только на десять километров. Ну а мы стрельнем на три всего… так, ребята, заряжай!

— А почему бойцы не в форме? — снова возмутился Тухачевский.

— Потому что это не бойцы, а рабочие опытного завода МВТУ. Зарядили, прицелились? Залп! Быстро перезарядили, второй залп! Вот, всего восемнадцать ракет, а что они там натворили… Так, не спешите, сейчас стрельнем по второй позиции. Это — установка стреляет тяжелыми ракетами калибром в триста миллиметров, может залпом выпустить двадцать четыре штуки — но мы сегодня только две выпустим, иначе будет непонятно, что там случится. Так, ребята, готовы? Пускайте!

— Это что там такое было? — немного испуганно спросил Ворошилов.

— Это был такой локальный армагеддон, но мы на результат вблизи чуть позже посмотрим. А теперь поработаем с танком…

Все «гости полигона» с недоумением уставились на небольшой автомобильчик, в кузове которого на треноге стояла короткая труба. А рядом с машиной, чуть в стороне, примостился молодой парень с какой-то черной коробкой в руках. Второй парень залез в кузов автомобильчика, повернул трубу в сторону «танка», спрыгнул и поспешил спрятаться в канаве. После чего труба громко хлопнула — и все собравшиеся с большим интересом стали следить за летящей куда-то в сторону «танка» ракетой. Которая при этом еще и зигзаги приличные выписывала, что было отлично видно при взгляде на сияющее огнем сопло ракеты. И всем казалось, что ракета летит мимо — но в последний момент она снова повернула и взрыв произошел прямо на поверхности «танка». Но ребята не остановились, парень из канавы снова запрыгнул в кузов, скинул трубу с треноги и поставил вместо нее новую, вылетела вторая ракета — и точно так же «кривым путем» влетела в массивную железяку, стоящую где-то в трех километрах от точки пуска ракеты.

— Ну а теперь последнее представление на сегодня, — объявила Вера, — сейчас наш летчик бросит на четвертую позицию бомбу. Небольшую, весом в сто килограммов…

Самолет пришлось ждать минут пять. Маленький «кукурузник» неторопливо пролетел над визитерами полигона достаточно низко, чтобы все хорошо разглядели висящую у него под брюхом действительно не очень большую бомбу. Затем довольно резко поднялся, сделал приличный круг чтобы набрать достаточную высоту, и все увидели, что бомба начала падать на землю. Но до земли она не долетела…

Когда визитеры снова приехали к первой позиции, начальник НИМИСТ Берг задумчиво произнес:

— Если бы я не видел, чем тут стреляли, то сказал бы, что работали главные калибры какого-нибудь крейсера…

— Ну, вы не очень-то и ошиблись бы. В боеголовке ракеты сейчас эквивалент двадцати шести килограммов тола, а это почти столько же, сколько у главного калибра линкора «Марат». Ну, самую чуточку побольше…

— Ох и… ничего себе!

Остальные гости молча слушали этот «обмен мнениями», никак его не комментируя. И так же молча они осмотрели «вторую позицию», на которой теперь валялись в окопах и даже в дзоте обгоревшие до костей овцы. Но когда все подъехали к «танку», в броне которого каждый увидел сквозные отверстия, начался такой «обмен мнениями», что товарищ Сталин не выдержал:

— Товарищи военные! Прекратите галдеть! Мы сегодня лишь смотрим, что для армии сумела приготовить наша наука, а обсуждать увиденное и принимать какие-то решения мы будем по возвращении в Москву…

Берия, наклонившись к Вере, сердито прошептал ей на ухо:

— Старуха, могла бы и предупредить о том, что показывать собираешься!

— Могла бы, но решила, что лучше уж сюрприз для всех приготовить. Получился сюрприз?

— Пороть тебя некому… а что ты в эти-то ракеты напихала, трехсотмиллиметровые? Они так бабахнули, что я чуть…

— Чуть в штаны не рассмеялся от восторга, — заливисто засмеялась Вера, — теперь это так называется.

— Ну ты и зараза! А моряка зачем приглашала? Чтобы он твои ракеты с пушками линкора сравнивал?

— Есть идеи, как такие ракеты, только размером побольше, на флот приспособить. Технически ими можно километров на тридцать стрелять… будет, но корректировать на таком расстоянии ракету, тем более вообще за горизонтом, нынешним способом не получится. Однако есть идеи как с помощью того, чем Аксель Иванович занимается, нужную корректировку обеспечить. Представляете: одна ракета за тридцать километров — и все, нет вражеского линкора!

— Так уж и нет!

— А я в большую ракету и тонну взрывчатки запихнуть смогу. Насчет линкора не скажу, а любой крейсер, даже тяжелый, такая ракета просто пополам переломит.

— Так, ты сейчас в Москву?

— Нет, в Лесогорск, там еще работы много.

— Берга к тебе посылать?

— А зачем он мне? Я здесь только порох и взрывчатку делала, так что пусть Аксель Иванович с инженерами опытного завода пообщается, они знают, что делать нужно. Работы, конечно, там будет огого сколько, но оно того ведь стоит?

— С тобой точно не соскучишься. А ты все, что хотела, нам показала?

— Всё. На сегодня — всё. А когда будет следующая показуха… когда сделаю, я вас предупрежу. И даже заранее расскажу, что показывать буду…

— Это хорошо. Да, спросить хотел: а эта противотанковая ракета — она столько стоит?

— Упс…

— Что «упс»? Очень дорого?

— Упс — это аббревиатура, управляемый противотанковый снаряд. Ракета с системой управления стоит сейчас примерно две с половиной тысячи, в массовом производстве, думаю, можно будет в полторы тысячи уложиться. А сам снаряд, то есть боеголовка — она рублей в сто уложится.

— Недорого…

— И изготовить ее довольно несложно, тем более что давно всем известно, как ее сделать: русский инженер Бересков такой снаряд придумал аж в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом! Да, вы там скажите Сталину… и, пожалуй, Ворошилову, что у немцев скоро тоже могут появиться такие противотанковые снаряды. А если учесть, что рейхсканцлером в Германии назначен Гитлер, то они могут появиться очень скоро…

Когда все столичные гости уже садились в вагон, к Вере подошел незнакомый ей раньше товарищ в гражданском костюме и тихо сказал:

— Иосиф Виссарионович хотел бы с вами поговорить наедине. Послезавтра, часов в шесть вечера он вас будет ждать у себя в кабинете. Можете приехать в Кремль на вашем авто, вас пропустят… машину вашу охрана знает.

— Чёрт! — не сдержалась девушка, — Только этого не хватало! У меня же… ладно, передайте ему, что я буду, — добавила она, увидев глядящего на нее из окна вагона и улыбающегося Сталина. — Послезавтра в шесть…

— Вы поедете с нами? Для вас мы выделили отдельное купе в третьем вагоне, это там.

— Нет, не поеду, у меня пока и так дел невпроворот. Но я точно буду.

Немного успокоившись — а взволновалась Вера потому, что на завтра у нее в Лесогорске было назначено испытание нового химического реактора, на котором доочистка крафт-целлюлозы должна была, по идее, идти чуть ли не вдвое быстрее, и для проведения испытания должны были собраться чуть ли не все инженеры и химики «специального завода» — она подумала, что и в Москве дела вполне достойные для нее найдутся.

Взять тот же кабель, по которому велось управление УПС: сейчас существовала лишь одна установка по его изготовлению, и выдавала эта машинка (занимающая площадь в двести квадратных метров, между прочим) примерно по триста метров кабеля в час. А на одну ракету кабеля требовалось больше трех километров! Так что по этому поводу следует очень плотно побеседовать с ребятами, которые эту машинку придумали. Подумав об этом, Вера усмехнулась: в свое время в СССР ПТУРы не пошли в производство сразу после войны лишь потому, что кабеля для них не было. Немцы — которые эти ракеты еще в войну начали делать — использовали для основы натуральный шелк, но с ним тоже получалось не все хорошо, две из трех ракет теряли управление потому что шелковый кабель просто рвался. И в СССР знаменитый лавсан и придумали исключительно на деньги армии, которой требовался материал «лучше шелка» именно для этих ракет — а она уже наладила довольно массовое производство нужной нити. Но все равно сделать трехпроводный кабель толщиной с нитку-нулевку было очень непросто. Даже токопроводящий слой на основу намотать из тончайшей медной фольги — и то задачка не для первого класса, а уж изолировать каждую жилу… жилку, уж если честно — да за то, что парни придумали как вообще это можно сделать, им минимум ордена на грудь вешать надо! Ну, пока ордена еще в очереди стоят… а кабеля потребуется очень много, так что надо бы дать им живительных пинков. Потому что дать что-то большее уже не получалось: все работающие в этом отделе «Химавтоматики», уже и квартиры получили, и машины, и даже шведские холодильники. Впрочем, подумала Вера, ребята и без того понимают, что делают очень важную и нужную для страны работу, и работают не покладая рук…