Тыловики её грамотно расставили, так у капитана глазки разбегались — столько танков ему одному никак не съесть. Да вот меня привезли. Теперь, конечно, мои парни выберут первые — мне как старому сослуживцу всё самое лучшее.

Я сразу насторожился, но меня пока отвлекли, вернулся начштаба Дёмина и привёл Костю Гаева, Пашу Зимина, Ваню Котова и Севу Польских. Иван сказал, что Всеволод будет начальником его штаба.

Капитан Дёмин серьёзно взглянул на хозяев. Они спохватились, убрали со стола и, что-то вспомнив, вышли из комнаты. Андрей достал из планшета карту и расстелил на столе.

— Смотри, Тёма, и хорошо запоминай, — сказал он. — Тут полк должен прорвать оборону врага. Тебя я хорошо знаю, потому и батальон твой получает самую ответственную, трудную задачу. Вы начинаете бой…

Я про себя обложил его нехорошими словами. Судьба, блин⁈ Только незаметно, что капитан с ней смирился, сразу нашёл крайнего. Короче, получили мы задачу, и я сказал, что нам надо всё у себя обсудить. Дёмин выдал экземпляр карты и легко отпустил.

Костик провёл в мой временный дом. Учтиво познакомились с хозяевами, прошли в большую комнату. На столе расстелили карту, и я спросил Ваню, что он обо всём этом думает.

— Так я командую боем? — уточнил он.

— Ты просто командуешь батальоном, — сухо ответил я.

— Тогда как самое опытное и насыщенное магами отделение, вы атакуете здесь, — ткнул Ваня в карту пальцем, и добавил, поганец этакий. — Вам начинать бой…

Похоже, это и вправду судьба.

Ваня, отдав приказы, закрыл военный совет и ушёл с Севой. Костя и Паша тоже отправились к себе. Далее заглянул заместитель Дёмина, на карте города указал место, где собраны танки сейчас и положение временной стоянки батальона. Потом он спросил у всего экипажа размеры одежды и обуви и ушёл.

Мой начштаба Павлик получил от начштаба полка комплекты карт, обошёл экипажи, раздал командирам карты и пригласил ко мне. Все двенадцать — сам Паша тринадцатый, а я четырнадцатый. Сразу сказал себе, что командую только приданной батальону магической ротой, в решения Вани Котова не суюсь.

Изложил я парням задачу и попросил высказываться. Командиры танков сказали, что обсуждать тут нечего, всё и так ясно. Даже хмурые бояре Герасименко, Веселов и Плохих ничего особенного не увидели — привыкли уже быть крайними.

Только в тюрьме перед боем ещё не сидели. Потому и хмурились боярские лица, хотя майор Логинов каждому принёс извинения, вернул личное оружие и взял расписку, что их обо всём предупреждали, и что это для секретности. Рассказывали бояре матом.

Но это всё лирика, и мы всей ротой отправились на стоянку танков. На поле двести машин ровными рядами, аж дыхание спёрло! Вот это цель! Хорошо, что у врага явные трудности с авиацией, но это точно нужно прекращать.

Я владею дружиной, потому моё отделение выбирает первым. И в отделении все спокойно стоят, пока командир подбирает танк. На первый план вышел вепрь Ваня, мы экипажем без спешки шли за ним.

Он залез в один танк, запустил двигатель…

Я про себя поразился, как легко запустился мотор на морозе! Перед нашим приходом грели аккумуляторы? У всех танков⁈

Значит, запустил Ваня двигатель, посидел немного, выключил мотор и вылез. Без объяснений пошёл дальше. Я тоже не лез с расспросами, бесстрастно наблюдал ещё два таких эпизода.

Наконец, Ваня выглянул из водительского люка и махнул нам рукой. Мы подошли и он сказал:

— Вроде бы, этот подойдёт. Характер хороший, его чинили добрые люди.

Я серьёзно кивнул и молвил:

— Тогда располагаемся.

Залезли в люки, сняли шапки и с опаской надели отчего-то белые шлемофоны. Почему белые? Для маскировки? Но ведь комбезы танкистов чёрные. Хотя в танке отчего-то никаких комбезов нет. Ладно, с ними разберёмся позже.

Огляделись в танке. В целом упущений в машине прямо с завода не обнаружили, а детали покажет бой. Только я уставился на новый тумблер и силился понять надпись по-русски «обогрев». Это на самом деле то, о чём я думаю?

Пока мотор греется, я выглянул из командирского люка. Среди рядов танков шёл экипаж моего заместителя Кости Гаева за его вепрем Сашей. Когда он выберет машину, пойдут парни начштаба Паши Зимина. За Павликом бояре, они же формально командиры взводов…

Ну, не может же целый капитан командовать взводом! Поэтому всё формально. А за боярами весёлой гурьбой ринуться разбирать танки все оставшиеся восемь экипажей. Можно надеяться, что почти из двухсот машин выберут без скандала.

Я вернулся в кресло, тумблер и надпись не пропали. Кажется, они мне не кажутся. Мотор прогрелся, и я перевёл ручку обогрева в крайнее положение. Ребята дружно заорали, что на них дует теплым воздухом из каких-то хреновин. Я уверенным тоном сказал, что так и должно быть.

Они принялись регулировать дуйки и громко поражаться — это ж до чего дошёл прогресс! Честно говоря, я тоже поражался. Сам сколько намёрзся в танках в Корпусе и всерьёз считал, что так оно и надо.

Это ж тяготы и лишения, которые нужно преодолевать — нужно теплее одеваться. Хорошо, что не все так считают. Понятно, Европа к войне зимой не готовилась, но ведь и в СССР всю войну обогрева танков не было, жизнь танкистов зимой была адом.

Похоже, что в Гардарике самочувствие солдат считают более ценным ресурсом, чем оборудование, солярка и… э… даже ресурс двигателей⁈ Не! Печку на стоянках сами не будем включать.

Я с удовольствием отрегулировал обе направляющие на сапоги и на поясницу. Потом сказал Ване:

— Поехали на выход.

Машина тронулась с места, покинула ряд и свернула в проход. Проехали его малым ходом, снова поворот и через пару минут встали у КПП. Я выглянул из люка. Румяный парень в военном полушубке громко сказал другому бойцу:

— Тридцать пятая.

— Да записал уже, — ответил тот.

Румяный воин поднял шлагбаум, а я спросил:

— А ты не в курсе, где тут продают патефоны и пластинки?

— Магазин «Мелодия», — ответил солдат. — Это в центре, там каждый покажет пальцем.

— Спасибо, — сказал я и упал на место, приказав Ване. — Поехали.

Танк тронулся. Я указывал Ивану, куда поворачивать. Крюк получался совсем небольшим, через четверть часа начались двухэтажные здания и появился даже бордюрный камень. Прохожие останавливались и долго смотрели на наш танк, из открытых ртов на морозе шёл пар.

И чему так удивляться, словно танков не видели? Скоростной режим не нарушаем, едем потихоньку. Я велел Ване остановиться возле мужчины в очках и спросил его, где тут магазин «Мелодия».

— На первом перекрёстке сверните направо, и через два дома, — механически ответил дядька.

— Спасибо, — сказал я ему и обратился к Ване. — На перекрёстке направо и через два дома стоп.

— Понял, — проговорил тот, и танк поехал дальше.

Машина остановилась возле магазина — имелись витринные окна, невысокое крыльцо и большие красивые буквы сверху складывались в слово «Мелодия». Я велел пока подождать и полез из танка.

Внутри довольно просторного помещения прошёл к сильно удивлённой женщине в свитере, что стояла за прилавком. Она от разглядывания танка за окном переключилась на пехотного старшего лейтенанта в шинели и с шлемофоном на голове.

Не отвлекаясь, я спросил патефон и десяток самых популярных отечественных пластинок. Женщина прикрыла рот и вернулась к обязанностям. Я уплатил сто двенадцать рублей и сноровисто открутил у патефона трубу. Взял пластинки под левую руку, патефон под правую и, оставив трубу продавцу, вышел из магазина.

У машины меня поджидал заряжающий Стёпа, он и помог погрузить имущество. Далее поехали прямо к месту временной стоянки, я только в центре иногда говорил Ване, куда сворачивать.

На стоянке уже собрались танки моей магической роты, но место для нас оставили. Только встали, Ваня выключил двигатель, а я отключил печку. Все грустные вылезли наружу — тёплых помещений не наблюдалось, от танка далеко не отойдёшь.