— Гранатомётчики устроят засаду на всякий случай, — проворчал я. — Под самым европейским носом.

— Скоро уже должны вернуться, — заметил Паша Зимин. — На броню их посадим?

— Погода портится, — сказал я. — Поедут в крытом грузовике.

— Но с нами поедут? — уточнил Сева Польских.

— Большую часть пути, — ответил я.

— И куда мы поедем? — ровным тоном спросил Ваня Котов.

— Воевать, куда ж ещё, — буркнул я. — Немцу, что ждал нашего нападения на севере, после всех намёков осталось прорываться мимо посёлка. Устроим на него засаду.

Ваня серьёзно смотрел мне в лицо, ожидая развития темы.

— До поворота на юг напасть мы можем лишь с одной стороны, врагу нужно просто держаться подальше от леса, — принялся я излагать план. — После поворота на юг он окажется в коридоре шириной от трёх километров. Самое узкое место севернее посёлка на полтора километра.

— Разделимся на две части? — прищурился Иван. — Моя опять вспомогательная?

— Отбери себе магов, — сказал я.

— Я с Артёмом! — сразу проговорил Герасименко.

— Я тоже! — выпалил Веселов.

— И я! — добавил Плохих.

— А я вообще заместитель, — заметил Костя.

— Значит, выберешь семерых магов, кроме бояр и Паши Зимина, — заключил я. — А мне отдашь десять экипажей на свой вкус. Атакуем одновременно по моему сигналу по рации. Разрешаю все тотемные эффекты. Идём уступами и устраиваем врагу «винт». По часовой стрелке.

— Я чур с запада! — сказал Ваня.

— Ладно, — согласился я, — Всё равно планы живут лишь до начала боя, придётся импровизировать. Держи глаза открытыми и слушай рацию.

— Ты, главное, вовремя скомандуй, — угрюмо ответил Иван.

Гранатомётчики вернулись в начале седьмого. Старший доложил, что противник действительно успел частично повалить деревья, отодвинуть с дороги подбитую технику и начать движение.

К приходу ребят могли пройти одна или две танковые роты. Отделение на том же месте поразило четыре цели, один промах, дорога снова заблокирована. Враг, наверное, сильно ругается. Своих потерь нет.

Сразу начали выдвижение. Отделение Ивана западное, поэтому едет первым. За ним мои семнадцать танков, и замыкают грузовики. Никого не стал оставлять на старом месте, части РЭБ тоже нужно менять дислокацию.

В результате ехали со скоростью автомобилей вне дорог, то есть небыстро. Проехали до оконечности леса. Отделение Ивана двинулось дальше, а я с грузовиками повернул на юг.

Доехали до условленного места и принялись маскироваться. Любую машину можно загнать между деревьев, если нет цели далеко углубляться в лес. Тем более танки валят молодые деревья.

Как мог, подстраховался от танкового удара с юга. Гранатомётчики получили от меня задачу устроить в селе засаду. Как они это сделают, не уточнил, тем более не приказывал захватывать село. Мы просто солдаты на войне, справедливость нас не касается.

Парни равнодушно сказали, что им всё ясно, и пошли потихоньку. У них два десятка выстрелов, то есть при самом благоприятном исходе поразят шестнадцать танков.

Но тут не в количестве дело, подбитые танки должны застрять на улицах, сделать село на время непроходимым. Мы успеем разобраться со своими противниками и отойти. Сам я погибать героем не планировал, а гранатомётчики… ну, некоторые удерут в лес.

Встали на позиции в девятом часу утра, уже серел восток, светало. Скоро рассвет. Я смотрел в прицел и ждал появления вражеских танков. И тут внезапно ожила рация на командной волне:

— Привет от Кати! Привет от Кати! Сильный ветер, я очень рискую! Вы там не затягивайте!

— Иди домой, — проворчал я в ответ.

Рация обиженно примолкла и через несколько минут ожила:

— Привет от Кати! Наблюдаю колонну танков севернее посёлка! Больше пятидесяти, сейчас посчитаю точнее!

— Брось, — сказал я. — Южнее села танков нет?

— Сейчас посмотрю… — отозвался молодой голос.

Пять минут молчал и заорал:

— Привет от Кати! Привет от Кати! С юга «панцирей» просто много! Перестраиваются в две линии! Их там больше сотни! Нападайте уже!

— То есть ты нас не видишь? — уточнил я.

— Не-а, — сказала рация. — А где вы прячетесь?

— Нас тут вообще нет, — ответил я и попросил. — Так как, говоришь, дела на севере?

— Достал гонять, — отозвалась рация и спустя минуту воскликнула. — Тоже построились в две линии!

Я в прицел как раз увидел танки немцев. «Панцири» медленно шли по полю. И прямо напротив отчего-то встали. Ну, мне без разницы, что они там себе думали перед смертью, я сказал на командной волне:

— Иван! Начали!

— Слушаю, майор, — сказал он.

Переключаюсь на машины отделения и говорю:

— Погнали, ребята.

Я крайний, справа вылетают танки. Впадаю в тотемный транс и сам себя усиливаю. Чувствую работу магов и зверство тотемных. Подключаюсь к усилению бонусов волков и беров.

Враг стоит хорошо, или мы удачно напали — стреляем с ходу, кому-нибудь прилетит. Блин, мы не можем палить так удачно. Грохот разрывов слышно даже в шлемофоне. Или это не мы?

Разворачиваю оптику, оглядываясь, и на мгновенье замираю. На самом краю обзора виднеются дома посёлка. Только теперь на их месте столбы земли и огня. Там рвутся снаряды больших калибров. Послал я гранатомётчиков в засаду! Впрочем, не в них дело. Мои парни не отвлекаются от работы, и я не буду…

— Привет от Кати! — воскликнула рация. — Посёлок долбит чья-то артиллерия, а на «панцири» с севера с двух сторон напали «рыси»! Вижу горящие танки немцев!

Неприятель реагирует на атаку, поворачивает башни, трогается с места. А мы уже на полном разгоне и кроем непрерывно из пушек. Противника много, и он удачно стоит — вдоль строя трудно промахнуться.

Тонкий момент, проезжаем перед вражеским строем. Да только он уже повернул башни и едет просто куда-нибудь. В результате нет у него строя, а есть перепуганное стадо.

Прошли опасный участок и заканчиваем первый полуоборот. Два десятка «панцирей» горят, остальные мечутся. Отделение Вани теперь на восточном фланге, командую ему в рацию:

— Сходимся.

— Слушаю, майор, — весело отозвался тот.

Делаем тот же «винт», просто идём уступами ближе к центру и стреляем наверняка, с «дорожками». У врага уже нет превосходства в числе, но сейчас он ещё может пустить нам кровь. Достаточно всем вместе одновременно атаковать в одну сторону. Но кто-то же должен командовать, а его, может, убило.

Вдумчиво завершаем оборот, добиваем остатки. Потерь магов не чувствую, своих подбитых машин не наблюдаю. Говорю на командной волне:

— Ваня, есть потери?

— У одной машины сбило трак, — отвечает тот. — Случайность, и это твои маги.

Ну, гусеницу парни починят…

— Привет от Кати! — влез молодой задорный голос. — Прекратили обстрел посёлка, одни развалины! «Панцири» с юга начали движение. Треть нацелились на остатки села, две другие трети охватывают его с флангов.

Я командую Ивану в рацию:

— Нападаем с восточного края, давай ко мне.

— Слушаю, — ответил он.

Всё-таки случится мой безнадёжный бой. Можно, конечно, отойти, и больше ста вражеских танков вломятся в тылы армии. На моих глазах. Их все потом обязательно уничтожат, но сто машин многое успеют. И как с этим жить?

И ведь это я послал ребят с гранатомётами в село. Кто-то может остаться в живых и теперь пытается прорваться к лесу. Мы их должны прикрыть. Мы просто должны делать всё, что в наших силах, пока живые. У военного нет другого выбора.

Пустим напоследок европейцу кровушку. Внезапным ударом около трёх десятков «панцирей» подбить успеем, а остальное — военное судьба. А немец-то каков! По одному только подозрению врезал из полевых пушек по селу! Хотя село русское…

Гм. Но всё равно европейская дисциплина поражает! Ни одного сообщения о его разговорах в эфире. Хотя стоп. Включаю закрытую рацию и спрашиваю:

— Ты там живой ещё?

— Ага, — ответил Серёгин. — Сам поражаюсь, почему немец молчит, как чего-то боится.