Гардарика тоже никому не выдавала своих разведчиков и английских «Серёж» использовала лишь в операциях добровольных помощников. Русским нравилось и такое содействие проклятых англичан, тем более что от них никогда не ждали ничего хорошего.

Даже официальные Бизантия с Болгарией были довольны! Одни с честными глазами помогали переправлять агентов, другие усердно их ловили. Буквально всем всё нравилось, только Серёжа печалился, глядя в окно автобуса на южную природу.

С одной стороны его меланхолия понятна. Чех, румын и поляк проходили какую-то свою подготовку или же никакой подготовки не было — их привезли на пирс отдельно в полицейском автобусе с решётками.

Хотя Сергей английским судом ещё преступником не был признан, хмурые моряки с винтовками отконвоировали на корабль всех без разбора. О том, что это эсминец, он предположил лишь по размерам.

Помещение им выделили тесное, в самом трюме. Иллюминаторов не было, под подволоком круглосуточно горела лампочка в железной сетке.

У одной переборки стояло ведро с водой, рядом ведро параши, дальше прислонили деревянную лестницу. У второй переборки развесили целых четыре парусиновых гамака друг над другом с интервалом всего в двадцать сантиметров. В третьей переборке закрытая железная дверь с кормушкой и глазком, выйти из которой не разрешали, с другой её стороны стоял моряк с винтовкой.

А четвёртая переборка отсутствовала, однако далее пространство занимали большие такие штуковины высотой до подволока, похожие на глубинные бомбы. Серёжа подумал, что помещение это не только никогда не замышлялось для перевозки людей, а, скорей всего, его просто не было.

В первый день состоялось знакомство с группой. Выяснилось заодно, что чех, поляк и румын немного говорят по-английски и по-русски, а узнав, что Серёжа русский, так ему обрадовались, что попытались изнасиловать.

Хоть маг и мучился от морской болезни, члены его группы изнасиловали чеха. Из-за его визга не закрывался глазок в дверях, другой реакции англичан не наблюдалось.

Сергей вскоре перестал страдать от качки, прилично кормили по флотским нормам и часто выносили помойное ведро. Он от скуки любовался, как поляк с румыном насилуют чеха, изучал их родные языки или приказывал постоять молча — маг легко установил свою абсолютную власть.

Плыли они очень долго! Эсминцы по идее быстроходные корабли, однако, заброска их группы явно не считалась моряками срочным делом. Серёжа большую часть времени лежал в гамаке, в шторм гамак качался, и его било об переборку, однако лежать на железной палубе весь в экстрементах из помойного ведра вместе с чехом, румыном и поляком хотелось ещё меньше.

Временами переборки тряслись от выстрелов зенитных пушек и пулемётов, изредка бабахал главный калибр, а однажды глубинные бомбы поехали куда-то вдаль, и в трюме стало намного просторнее.

Впрочем, вскоре они зашли на какую-то базу, и глубинные бомбы стали грузить сверху краном. Тоже было визгу! Насмерть раздавили чеха, он так прятался от поляка с румыном.

Серёжа надеялся, что операцию отложат, но моряки ничего не говорили. Урезали корм на одного человека, поляк с румыном насиловали друг друга, громко верещали, и молча смотрели в глазок невозмутимые англичане.

Лампу не тушили на ночь, моряки на вопросы не реагировали, помещение покидать запрещалось. Сергей лишь по часам отмечал время. По-хорошему за время пути он должен был озвереть и возмечтать выбраться хоть куда-нибудь.

Однако маг хорошо понимал, что пока они плывут, идёт и относительно спокойная жизнь, а как выгнали из трюма, началась операция. Под ярким солнцем Бизантии на пирсе группу встретили англичане из разведки, они широко улыбались.

Англичане ему улыбались во все зубатки, и Серёжа ничего хорошего от судьбы уже не ждал…

Автобус остановился возле богатого дома. Аборигены тоже постоянно скалились, но маг Сергей не обращал внимания — как большинство русских интеллигентов, он не считал их людьми… э… такими же, как он.

Впервые за месяц парням позволили принять горячий душ, выдали чистую местную одежду и хорошо покормили. Спать уложили на отдельные кровати с чистым бельём!

Подняли рано утром. За плотным завтраком сотрудник английской разведки провёл прощальный инструктаж. Карты не дал, сказав, что местные стараются детали ландшафтов хранить в секрете.

Зато Серёже на всю группу выдал десять тысяч марок, причём, сказал при главаре проводников, что за проход заплатят отдельно, и чтоб он денег аборигенам ни за что не давал, как бы те ни выкабенивались.

Им предстояло денёк погулять в гористой местности, и под вечер прийти в приграничный болгарский посёлок. Местный резидент уложит группу отдыхать, а утром снабдит Серёжу картами и проводит на автобус до городка.

Миновать резидента никак нельзя, это бы означало сильно обидеть местных проводников с немецкими автоматами. Они должны довести группу до резидента, чтобы им заплатили за рейс через границу.

Под конец инструктажа англичанин выдал членам группы по немецкому автомату с двумя запасными рожками каждому, по ножу в ножнах, а Сергею как командиру достался ещё и «Парабеллум». Парни кроме оружия взяли рюкзаки с продуктами. Англичанин пожелал всем успеха, и пеший караван отправился в дорогу.

Шли по одному или парами. Серёжа впереди румына и поляка шагал рядом с турком или болгарином в годах. Он говорил на ломанном английском, общались о жизни. Пожилой человек сам сказал, что не может сейчас уверенно говорить о своей национальности.

Тут многое зависит от географии. К северу от границы его прям распирает от христианства, южнее он исполняется верой в Аллаха, а на самой границе старается о религии не думать.

— Напрасно, — заметил Сергей. — Самое время подумать о душе.

Турок или болгарин презрительно отвернулся. По расчетам Серёжи, караван уже прилично отошёл от места старта, дальше тянуть смысла он не видел и просто немного прошёл вперёд в одиночестве.

Поляк и румын сразу всадили в турка или болгарина по полмагазина. Они, вообще-то, очень хотели застрелить Серёжу и ждали только, когда он пойдёт один. Однако магами румын с поляком не являлись, и Серёжа запросто устроил им подмену.

Если бы они стреляли в Серёжу, другие турки или болгары не стали бы им мешать и потом спросили бы вежливо, что это им вздумалось. Но ведь они врезали из двух стволов по местному, и другие турки или болгары сразу принялись в них стрелять.

Всего в путь вышли пятеро местных: двое шли впереди, за ними Серёжа, далее прострелянное тело пожилого турка или болгарина, потом румын с поляком с автоматами дёргались и падали от пуль, а их в спины расстреливали двое замыкающих.

Упали румын и поляк на землю, в них для верности добили магазины и принялись менять, а шедший впереди глава проводников обратился к Сергею:

— Чего это они?

Тот пожал плечами и сказал:

— Э…

Тут плохое русское слово, самый близкий аналог:

— Извращенцы.

— Дядя Турпал! — воскликнул на турецком идущий впереди отряда молодой парень. — Они убили дядю! И я убью этого гяура, — указал он ладонью на Серёжу.

— Дядя Турпал знал, что на границе опасно! — тоже по-турецки возразил командир.

Далее разговор вёлся на турецком языке.

— Опасно⁈ — крикнул парень. — Да если бы не эти два, плохое русское слово, тогда, плохое русское слово, бы не случилось!

Командир эмоционально ответил:

— Много плохих русских слов, да! Но что ты, много плохих русских слов, предлагаешь? Надо довести этого, опять плохие русские слова, тогда и хоть, плохое русское слово, его в доску!

— Да у этого, много плохих русских слов, полные карманы денег! — вспылил молодой человек.

— Так возьми их у этого, плохие русские слова, мага! — горячо ответил старший.

— Точно у мага? — с сомнением спросил парень.

— А ты, очень плохие русские слова, проверь! — посоветовал командир.

— Тогда, плохие слова по-русски, пусть хоть долю за дядю увеличат! — высказал юноша новую претензию.