Первая пара часов слежки прошла без особых происшествий. Сменились бугаи на посту охраны, кухарка выплеснула в окно ушат помоев, дважды по каким-то делам выходил и возвращался уже знакомый иллит Пиллиммин, торговец привез подводу со свежими продуктами.

За это время маркиз, оставив бдить Налланномома, сходил наружу, где отловил босоногого сорванца с чумазым лицом и вихрастым чубом. С помощью обещания заплатить пару монет и угрозы вырвать руки, фор Корстед убедил его купить какой-нибудь снеди. Ну и заодно раздобыть нормальной одежды взамен порванной и окровавленной.

Парень справился.

Нещадно палившее весь день солнце начало уже клониться к закату, постепенно уступая власть вечному бегу мертвых сестер, когда сидевший у окна Банарв вдруг встрепенулся и подозвал остальных.

На крыльце, наконец, появилась Ариэлана.

Оглядевшись по сторонам, она подозвала одного из охранников и, шепнув ему что-то на ухо, отдала запечатанный конверт. Бугай кивнул и удалился, а эльфийка, вновь осмотревшись, вернулась в здание.

— И что бы это могло значить? — задумчиво произнес Нал.

— Да что угодно. — буркнул дварф, ковыряясь в зубах. — Записку любовнику передала. Или отправила отчет в главную резиденцию. А может заказала особых игрушек для постельных утех и извращений, я слышал ушастые в этом плане весьма затейливы. Чтоб их почерневший господь забрал!

Налланномом покачал головой, поджав щупальца.

— Сомневаюсь. — весомо заявил Радремон, отходя от окна. — Наша ледяная красавица точно ведет какую-то свою игру. И мы здесь — чтобы спутать ей карты. Смотрим дальше.

Согласно разработанному маркизом плану, они должны были дождаться пока Ариэлана пойдет домой, проследить за ней и либо напасть в безлюдном переулке, либо прямо у нее дома. После чего спрятать необходимые улики, а чуть позже их героически «найти».

Это одновременно избавит и от необходимости прозябать возле опостылевшей шахты, и поднимет на новую ступень в иерархии рода. А заодно улики обязательно укажут, что следы преступления ведут в столицу. Ведь именно где-то там находится глава Свиты вместе с основными знаниями, необходимыми для улучшения рангов и умений.

Однако, даже с наступлением темноты Ариэлана не спешила покидать местный штаб. Уже разошлись рядовые рабочие и слуги; отчалил Пиллиммин, обнимая за талию молодою орчанку; и даже охранники покинули свой пост, предварительно убедившись, что дверь заперта изнутри.

— Бездна поглоти эту ушастую! — в сердцах воскликнул Банарв, окончательно потеряв терпение. — Чтоб ее гоблины драли! Чтоб у нее магия через раз работала! Чтоб у нее уши отсохли и… и… и на заднице выросли! Стоя пусть слушает, вот!

— Не ругайся, сынок. — прошамкал старик, грозно тряся узловатым пальцем. — Не то обескровленный господь тебя покарает. Он все-е слышит!

— Ой, да заткнись, дед, и без тебя тошно. — отмахнулся дварф.

— Ты бы повежливее со старшими. — укорил его Налланномом. Он не был в восторге от затеи фор Корстеда, но и перечить не рисковал, боясь, что его вновь бросят. — Они несут мудрость прожитых лет.

— Вот, послушай друга, сынок. — кивал головой хозяин лачуги. — Он хоть и допился до посинения, и за бородой не следит, но мозги, видать, еще не все пропил.

— Какая мудрость прожитых лет, каракатица? — Банарв глянул на недоуменно оглядывающего себя иллита. — Что он в своей жизни видал вообще? Сиськи коровы-зад жены, сиськи жены-зад коровы? Да и лет мне, между прочим, всяко больше, чем…

— Тихо! — грубо прервал балаган Радремон, и комнату мгновенно окутало безмолвие. Дварф так и вовсе подавился недопроизнесенной фразой.

Двое нелюдей присоединились к маркизу у окна и увидели, что в здании Свиты погас последний огонь.

Ночь окончательно поглотила город.

Ариэлана же так и не вышла.

— И что это значит? — тревожным шепотом спросил Нал.

— Что она прямо там и живет. — пояснил фор Корстед. — Выходим.

— Спаси нас, утонувший господь. — только и смог произнести осознавший масштаб трагедии Налланномом.

Перед тем как покинуть ветхую лачугу, Радремон бросил взгляд на седого старика. Тот мерно раскачивался, кутаясь в поеденную молью шаль, и слепо смотрел в спину уходящему дварфу. Живое олицетворение трущоб. Еще не мертвый, но уже перешагнувший порог того, что можно назвать старостью.

Древняя, разбитая, никому не нужная развалина, доживающая последние дни на самой границе смерти.

Над ладонью маркиза прямо из воздуха сформировался каменный дротик. Он уже замахнулся, чтобы избавиться от лишнего свидетеля, но вдруг замер. Ему вспомнился маленький гоблинский детеныш. Тот, лежа среди окровавленных, разрубленных тел сородичей, продолжал со слезами на глазах бороться за выживание племени.

И испытанное в тот раз чувство, заставившее фор Корстеда пощадить мелкую злобную тварь, вновь проклюнулось в глубине его души. Словно первый подснежник, пробив ледяную корку, оно распустилось навстречу солнцу и… тут же погибло под гнетом первородного мрака.

Однако этого краткого мига хватило, чтобы спасти чью-то судьбу.

А может и не одну…

Тихо хмыкнув, Радремон бросил на стол стальной фантал и вышел во тьму не успевших еще остыть улиц Элмора.

Его уже ждали. Налланномом нервничал открыто, бегая глазами из стороны в сторону и непрестанно теребя лямку торбы с бинтами и мазями. А Банарв, хоть и пытался это скрыть, но тоже волновался, что выдавали плотно сжатые губы и крупные капли пота на висках.

Но, стоит отдать им должное, ни один не сказал и слова против. Или окончательно поверили в своего лидера, или не смогли придумать альтернативы. Главное, чтобы не подвели в ответственный момент.

— За мной. — коротко скомандовал маркиз и уверенным шагом, не пригибаясь и не прячась, направился к зданию Свиты.

Удивительно, но он чувствовал себя легко и непринужденно. Словно собирался не проникнуть в резиденцию одного из крупнейших родов континента под охраной мага второго ранга, а готовился принять доклад управляющего в собственном поместье. Дыхание ровное, сердце отбивает привычный ритм, на лице едва заметная спокойная улыбка человека полностью уверенного в своих силах.

Увидь его сейчас случайный прохожий, и тот подумал бы, что встретил господина, идущего к себе домой после успешных деловых переговоров. Ну или судью, удачно продавшего последние крохи совести и правосудия. Но улица, на счастье, оставалась пуста, и тишину нарушали лишь пьяные крики, доносившиеся из ближайшего кабака.

Для проформы подергав входную дверь и убедившись, что та надежно заперта, фор Корстед пошел вдоль стены, внимательно изучая окна. Банарв с Налом следовали по пятам, вертя головами на все триста шестьдесят градусов.

Возле очередного окна Радремон остановился. Створки ставень оказались подогнаны друг к другу не слишком плотно, и сквозь щель маркиз увидел, что проем лишен стекла. Как он и рассчитывал, подсобные помещения, несмотря на весь статус рода, подобной привилегии не заслужили. Поэтому, просунув в зазор меч, фор Корстед приготовился аккуратно перерубить запор, но тот оказался не закреплен и легко ушел вверх, открыв путь внутрь.

Кажется завтра кого-то ждет серьезный нагоняй.

Вскоре все трое очутились на кухне, среди глиняных горшков и прочей утвари. А следом вышли в привычный холл с лестницей наверх. Радремон ни секунды не сомневался, что комнаты Ариэланы располагались именно там.

Маркиз с Налом поднялись практически бесшумно, а вот Банарв, как ни старался, нещадно скрипел каждой доской. Будто не по ступеням шел, а по снежной целине морозной зимней ночью. Фор Корстед даже задумался и вовсе оставить того стоять внизу, как подъем наконец закончился, и их, вроде, никто не услышал.

Иллит потянулся уже дрожащей рукой к одной из дверей, но Радремон его остановил.

— Подожди. — едва слышным шепотом произнес он. — Сперва осмотримся.

В конце концов, вряд ли скоро еще раз удастся безнаказанно похозяйничать в канцелярии могущественного рода. Вот бы еще сейф какой найти! Хотя его пока вскроешь…