Заикаясь, сутенёр описал внешность Макса.

— Волосы чёрные, глаза голубые, говоришь? — хрипло переспросил Дорт.

— Точно так, сэр. Он снял одну из моих девок, а сейчас дрыхнет в салуне. Грозился вас прикончить, индейский выродок.

Бандит задумчиво посмотрел на лежащий перед ним кисет.

— Ну, что будем с ним делать, сэр? — подобострастно заглянул Бил в волчьи глаза Дорта.

— Делать? — недоуменно посмотрел на него бандит. По напряжённому молчанию, повисшему над столом, он понял, что сейчас на карту поставлены его репутация и положение в этом изысканном обществе убийц и грабителей.

— Я сделаю с ним то, что следовало сделать ещё тогда, пару лет назад. Повешу его башку сушиться у входа в салун. Проведёшь меня к нему! — повелительно бросил он сутенёру.

Тот согласно кивнул. Сидевшие за столом партнёры Дорта переглянулись и тоже поднялись на ноги.

— Подожди нас, Том, — сказал один из них, — Мы с тобой. Кажется, это будет бо-ольшая потеха.

Когда они добрались до отеля, Макса уже и след простыл. Однако один из клерков заверил честную компанию, что парень-индеец с голубыми глазами появится завтра на заднем дворе в два часа, чтобы отдать причитающийся с него доллар в счёт оплаты за комнату. «Пропился вдрызг, сосунок», — фыркнул он.

Дорт швырнул на прилавок новенький серебряный доллар:

— Это тебе за комнату, а его вонючий доллар я завтра засуну ему в задницу. Гы-гы-гы!

Фэррар расслабленно облокотился на ограду загона, наблюдая за тем, как Макс умело разводит полудиких лошадей по кормушкам. Рядом с ним остановился какой-то человек и одобрительно поцокал языком.

— Парень просто прирождённый лошадник, — заметил Фэррар, не глядя на соседа. — Он тонко чувствует и любит их, и они отвечают ему тем же.

— Угу, — прогудел незнакомец. Он свернул сигаретку и повернулся к старому ковбою. — Спички есть?

— А как же! — Фэррар вытащил из кармана коробок, зажёг спичку и протянул её незнакомцу, впервые взглянув в его лицо. Сквозившая во взгляде незнакомца свирепость поразила его. И тут он заметил кисет в его руке. Догоревшая спичка обожгла пальцы. Незнакомец перехватил его изумлённый взгляд.

— На что это ты так уставился?

— Интересный у тебя кисет, — медленно проговорил Фэррар. — Я не видывал ничего подобного.

— А, это… — рассмеялся незнакомец. — Это просто сиська одной индейской шлюхи. Лучший материал для хранения табака. Никогда не сохнет, не отсыревает… Только вот быстро изнашивается. Видишь, совсем тонкая.

Фэррар резко повернулся и сделал знак Максу.

— А вот этого я бы на твоём месте не делал, — с неприкрытой угрозой процедил незнакомец.

За спиной старого ковбоя раздался какой-то шум, и он понял, что незваный гость пожаловал не один. Он беспомощно посмотрел на приближающегося Макса, не зная, как предупредить его о грозящей опасности.

Макс легко спрыгнул со своего неразлучного пони и набросил узду на столбик ограды.

— Всё, закончил, — весело сообщил он Фэррару.

— Какой хороший наездник, — раздался издевательский голос стоявшего рядом с ним незнакомого человека. — На-ка, парень, закуривай, — бросил он ему кисет.

Макс ловко поймал его. Лицо его помертвело. Губы сжались в одну сплошную нитку, глаза потемнели и сузились. Он выронил кисет, как будто обжёгся.

— Я бы никогда не узнал тебя, если бы не это, — внешне спокойно проговорил Макс, кивнув на кисет. — Так, значит, отрастил бороду.

— Ага. Вот именно — бороду, — беззаботно рассмеялся Дорт.

— Так ты один из них, теперь я тебя узнал, — тихо проговорил Макс, постепенно отступая назад и в сторону.

— Вот именно, один из них, — насмешливо протянул Дорт. — Какой наблюдательный молодой человек. — Он насмехался, однако рука его постоянно нависала над рукояткой кольта. Пальцы нервно подрагивали. — Ну и что мы собираемся в связи с этим предпринять, наблюдательный молодой индейский ублюдок?

Фэррар и другие инстинктивно разошлись в стороны.

— Не делай глупостей, Макс, — предупредил Фэррар хрипло. — Это Том Дорт. Ты не представляешь, какая у него реакция.

Макс не сводил напряжённого взгляда с лица своего заклятого врага.

— Мне наплевать на него вместе с его реакцией, мистер Фэррар, — веско произнёс Макс. — Я всё равно прикончу его.

Криво улыбаясь, он продолжал хладнокровно кружить вокруг него.

— Ну, доставай свою пукалку, гадёныш, — прошипел Дорт.

— А я не тороплюсь, — спокойно проговорил Макс. — Я буду убивать тебя медленно, скотина, как ты убивал мою мать.

Лицо Дорта побагровело, глаза забегали.

— Вытаскивай кольт, ублюдок, мать твою… — истерично заорал он.

— Подождёшь, — мягко и увещевающе сказал Макс. — Я даже не буду стрелять тебе в сердце или в голову, а просто отстрелю тебе яйца, а потом пущу пару пуль в живот и посмотрю, как ты будешь подыхать, медленно и мучительно.

Теперь Дорта охватила настоящая паника. Краем глаза он уловил недоуменные лица своих дружков и вновь уставился на невозмутимого Макса. «Вот сейчас, сейчас, — думал про себя Дорт. — Пора с этим кончать»… Его рука судорожно рванулась к рукоятке кольта.

Фэррар заметил это движение, но не уловил молниеносной ответной реакции Макса. Казалось, кольт сам впрыгнул в его руку, прежде чем его противник успел, наконец, положить руку на рукоятку своего.

Дорт дёрнулся, и его кольт описал в воздухе дугу и шлёпнулся в метре от него. Сам же Дорт схватился обеими руками за свои простреленные гениталии и опустился в пыль па колени.

Макс медленно подошёл к поверженному врагу, который как будто молился, правда, приложив руку к неподходящему месту Дорт поднёс окровавленную руку к глазам, как будто не веря им. Потом с мукой и злостью посмотрел на Макса.

— Ну, ты всё-таки и сукин сын, — прошипел Дорт и рванулся к валяющемуся в пыли револьверу.

Макс дождался, пока он поднял револьвер, и выстрелил дважды.

Мощный толчок отбросил Дорта на спину. Он забился в конвульсиях. Макс молча повернулся и направился к своему пони.

Спустя два дня Макс предстал перед выбором: добровольно записаться в армию или пойти под суд. В то время ходили упорные слухи о близкой войне с Кубой, и исполненный патриотизма судья был снисходителен. Однако Макс решил не рисковать: его задача была выполнена только на две трети.

— О, Боже! — взмолился начальник тюрьмы, когда в его офис ввели Макса. — Чем, по их мнению, мы тут занимаемся? Это — тюрьма, а не школа по перевоспитанию трудных подростков!

— Не заблуждайся насчёт его сосунковского вида, Пит, — сказал его помощник, пододвигая кипу бумаг. — Ты только взгляни на сопроводиловку. Этот малыш — настоящая чума. Убил человека в Новом Орлеане.

Начальник тюрьмы уставился в бумаги.

— Так за что его к нам? Предумышленное убийство, говоришь?

— Слава Богу, нет! За это он бы получил электрический стул. Пока что за незаконное ношение оружия. Судом доказано, что он применил его в целях самообороны. — Помощник смачно выплюнул жевательный табак в урну. — Тот парень, которого он прикончил, застал его в спальне одной штучки, его любовницы.

— Я работал телохранителем этой леди, начальник, — заметил Макс.

— Однако это не давало тебе права, парень, убивать человека, — резонно возразил начальник тюрьмы, продолжая не спеша листать бумаги.

— Он сам вынудил меня к этому. Набросился на меня с ножом. Что мне оставалось делать? Ждать, пока он меня прирежет? К тому же я был абсолютно голым…

— Да ну? Голый телохранитель. Это уже интересно! — ухмыльнулся начальник тюрьмы. Его помощник от души рассмеялся.

— Ты что же, не заработал у неё даже на одежду? Или, может быть, тот парень раздел тебя прежде чем резать?

— По-моему, типичный случай самообороны, — посерьёзнел начальник тюрьмы. — Интересно, как это им удалось засадить парня на столь долгий срок?

— Тот парень, которого он прикончил, оказался двоюродным братом Дарси, — многозначительно проговорил его помощник.