— Джерри, это Сью Эллен. Сью Эллен, это Джерри. — Никки сразу взял быка за рога. — Обедать будете в большом зале или за столиком влюбленных в баре?

— Ты знаешь, какой я предпочитаю столик. С угловой банкеткой в коктейль-холле. Он свободен? Улыбка Никки стала еще шире.

— Через три минуты он будет вас ждать. Сью Эллен проводила взглядом.

— Очень милый человек. Похоже, вы знакомы с давних времен.

— Служили вместе во время войны, — ответил я. — А было это давно. Расскажи о себе, Сью Эллен.

— Рассказывать особо нечего. Прямо с фермы я попала в королевы красоты американской глубинки. С детства смотрела на самолеты, пролетающие над головой. Мечтала о Калифорнии или Нью-Йорке. Вот и приехала сюда. И выяснилось, что я — одна из тысяч других девушек, с той же мечтой, но без грана таланта.

— У тебя прекрасные внешние данные. А это уже немало.

Вернулся Никки и проводил нас к столику. Он улыбнулся, когда я удовлетворенно кивнул, увидел на столике бутылку «плескассье». Я повернулся к Сью Эллен, едва место Никки у столика занял официант.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спросил официант.

— Что будешь пить, Сью Эллен?

Она рассмеялась и наклонилась ко мне.

— Я шлюха. Что, по-твоему, заказывают шлюхи в ресторане «У Никки»?

Я взглянул на официанта.

— Бутылку «Дом Периньон» для дамы и гленморендж — мне.

Я отпил «плескассье», уже разлитой по стаканам. Все как надо: вода холодная, но зубы не ломит.

Все официанты слишком высоко себя ценят. Видят в себе потенциальных обладателей «Оскара». Наш вот точно воображал себя Полом Ньюманом[330]. Но получалось не очень: настоящий Пол Ньюман сидел за одним из больших столов в центре зала. Театральным жестом официант поставил перед нами бокалы для шампанского. Приподнял бровь, открывая бутылку. Капнул шампанского в мой бокал. Я попробовал «Дом Периньон», одобрительно кивнул. Официант наполнил бокал Сью Эллен и поставил передо мной стакан гленморенджа. После чего отбыл с чувством выполненного долга.

— Нравится, Сью Эллен? — спросил я, когда она пригубила шампанское.

— А кому нет? — Она улыбнулась, — Спасибо. Пообедали мы без изысков. Оба заказали салат «Цезарь». Сью Эллен отдала предпочтение стейку, я — языку в соусе с морскими моллюсками. Оба ели с аппетитом, будто весь день постились. У меня действительно с утра крошки во рту не было, у нее, похоже, тоже.

— Стейк великолепный.

— Никки гордится своими стейками, — кивнул я. — Говорит, что заказывает их у одного нью-йоркского мясника. Но я-то думал, что лос-анджелесские девушки отдают предпочтение рыбе или курице.

— Этим я всегда себя выдаю. Все сразу понимают, что я приезжая. Ферма у нас животноводческая, так что мясо мы не покупали. Отец сам забивал скотину, и в холодильнике всегда лежал кусок вырезки. — Она рассмеялась. — Ты вот заказал язык, а на итальянца явно не тянешь.

— Я вырос в Нью-Йорке и в детстве почитал за лакомство кошерный хот-дог с копченой сосиской и «пепси». В те годы большая бутылка «пепси» стоила пять центов. И «кока-кола» шла по той же цене, только в маленькой бутылочке.

Сью Эллен вновь рассмеялась.

— Какие мы, однако. Родились в разных концах Америки, а встретились в Лос-Анджелесе.

— Такова жизнь. — Я искоса глянул на дверь. Эту дурную привычку я заимел довольно-таки давно. Мало ли кто может появиться из-за двери.

Оказалось, что Сью Эллен девушка наблюдательная. И мой взгляд не остался без внимания.

— Ты чего-то опасаешься? — спросила она.

— Да нет. Но осмотрительность никогда не бывает лишней.

— Сюда может заглянуть жена или подружка? — полюбопытствовала Сью Эллен.

Теперь рассмеялся я.

— Это вряд ли. — Я подозвал официанта. — Как насчет кофе и бренди?

Сью Эллен кивнула.

— Два кофе и «хеннесси».

— А кого ты высматриваешь, Джерри? — игриво спросила Сью Эллен после ухода официанта.

— Ты слишком любопытна.

— А почему нет? Если клиент мне нравится, я хочу узнать о нем побольше.

— Приятно слышать, что я тебе понравился. Но я не клиент.

Она улыбнулась.

— Жаль. Тогда сотенную за обед.

— Ты слишком дешево себя ценишь. Получишь пятьсот.

Краем глаза я увидел мужчину, остановившегося у нашего столика. Интуиция и чувство самосохранения меня не подвели. В руке мужчины что-то блеснуло, и я, схватив Сью Эллен в охапку, скатился с банкетки.

При этом пнул столик, и он, переворачиваясь, ударил мужчину по руке, сбив прицел. Я скорее почувствовал, чем услышал выстрел: пистолет был с глушителем. И тут же мне обожгло левое предплечье. Но я выхватил из-за голенища итальянского сапожка маленький пистолет двадцать пятого калибра и выстрелил этому сукиному сыну в яйца. Он вскрикнул и побежал к выходу, ухватившись обеими руками за промежность. Сквозь его пальцы капала кровь. Он выскочил за дверь, прежде чем кто-то успел его остановить.

Я наклонился и помог Сью Эллен подняться.

— Ты в порядке, крошка?

— В порядке. — Она заметно побледнела. — Но у тебя кровит левая рука.

— Ерунда, чуть царапнуло кожу.

Никки подлетел к нашему столику, прежде чем начала собираться толпа. Его сопровождали два официанта.

— Пойдем в мой кабинет, Джерри, мой доктор уже в ресторане. Я пришлю его туда.

— Хорошо, — кивнул я. — Дай Сью Эллен «штуку», и пусть твои мальчики выведут ее через черный ход. Позаботься о том, чтобы ее никто не сфотографировал. — Я повернулся к ней. — Не волнуйся, все будет в порядке. Главное, никому не говори, что ты здесь была.

Она смотрела на меня. Тушь уже замарала щеку.

— Я тебя еще увижу?

— В свое время. А сейчас тебе надо сматываться. Незачем попадаться на глаза копам.

По команде Никки официанты увлекли Сью Эллен к черному ходу. Мы прошли в кабинет Никки и плотно закрыли за собой дверь.

— А теперь говори, из-за чего весь сыр-бор? — обернулся ко мне Никки.

— Из-за воды, — ответил я. — Поверишь ты или нет, но именно из-за родниковой воды.

Врач Никки в этот вечер пришел пообедать в его ресторан. И в кабинет он пришел раньше копов. Помог мне снять рубашку и пиджак.

— Пиджак придется подлатать, — заметил он.

— Вы врач или портной? — рявкнул я. А откуда взяться хорошему настроению, если рука так и горит?

— Успокойтесь. — Врач улыбнулся. — Портной — мой отец. Я всегда первым делом оцениваю одежду пациента. Если дорогая, значит, он может позволить себе оплатить мои услуги.

— А кто вы?

— Доктор Крамер. Хирург, — ответил он и, ощупывая мою руку, повернулся к Никки:

— У тебя есть аптечка первой помощи?

— На кухне. Сейчас принесу.

После того как Никки вышел из кабинета, доктор посмотрел на меня.

— Вам повезло. Пуля задела лишь жировой слой. Если б пробила мышцу, боль была бы куда сильнее.

Никки принес аптечку. Доктор быстро промыл рану перекисью водорода, смазал йодом, свел края раны, положил на нее марлевую накладку и закрепил пластырем.

— Держаться будет. — Он достал из бумажника визитную карточку. — Утром у меня операция. Но я буду у себя в кабинете после часа дня. Тогда и приходите. Сделаем перевязку.

Я взглянул на карточку. «Доктор Крамер. Акушер-гинеколог». Я вскинул на него глаза.

— Так вы — женский доктор. Он рассмеялся.

— Если вас это смущает, приходите в парике и платье.

Тут уж рассмеялся и я.

— Спасибо, доктор. Завтра обязательно приду. Доктор скрылся за дверью, а я повернулся к Никки.

— Почему ты сказал, что он — твой доктор?

— Такой уж у меня бизнес. Ты и представить себе не можешь, как часто девушки просят меня найти им врача. Кто бы мог подумать, что сегодня его услуги понадобятся тебе?

Копы постучали в дверь. Никки тут же ее распахнул. Детективы Рендолл и Шульц вошли в кабинет. Я предъявил им водительское удостоверение, разрешение на ношение оружия, визитную карточку.