— Я старался, мистер, — с отчаянием проговорил я. — Честное слово, старался, но свободных мест нигде нет. Нужно же человеку что-то есть.

Несколько минут Райзес молчал. Я уже начал сходить с ума от этой игры в кошки-мышки. Неожиданно он посмотрел на меня.

— О'кей, я беру тебя.

У меня подкосились ноги. Я опустился на стул и достал из кармана сигарету. Сунул в рот и попытался зажечь спичку, но не смог из-за сильной дрожи в руках. Управляющий зажег спичку и дал мне прикурить. Я глубоко затянулся и поблагодарил его:

— Спасибо, мистер. Огромное спасибо.

С минуту у меня еще кружилась голова, и мне казалось, что меня вот-вот вырвет. В животе бурлило, во рту появился горький привкус желчи. Я отчаянно сглотнул. Только бы не вырвало, молил я Бога, только не сейчас! Я опустил голову на руки. Мистер Райзес обошел стол и положил руку мне на плечо.

— Наверное, совсем плохи дела, сынок, — мягко проговорил он.

Не поднимая головы, я кивнул. Тошнота постепенно прошла. Когда немного полегчало, я посмотрел на него.

— Все в порядке? — спросил управляющий.

— Да, сэр. Все о'кей. Просто... ну вы знаете, что я имею в виду. — Когда он кивнул, я добавил: — Когда приступать?

Он опять сел, написал на клочке бумаги адрес и протянул мне.

— Если хочешь, можешь начинать прямо сейчас.

— С удовольствием, сэр, если не возражаете.

— Как тебя зовут?

— Фрэнсис Кейн, сэр.

Мистер Райзес написал записку и улыбнулся.

— Этого достаточно. Отдай ее Гарри. Если возникнут вопросы, пусть позвонит Райзесу в контору.

— Спасибо, мистер Райзес, большое спасибо.

— Счастливо, Фрэнк. — Он встал и протянул руку.

Я пожал ему руку и вышел на улицу. Стоял чудесный день, и мое настроение сразу улучшилось. Я поклялся работать хорошо. Разве можно подводить такого хорошего человека, как мистер Райзес! Я прочитал записку, самую лучшую записку на свете.

«Гарри, это Фрэнсис Кейн. Дай ему работу. Он будет получать десять долларов в неделю. Д. Райзес».

После такой записки я просто не мог его подвести. Подумать только — еще два бака в неделю! Весело насвистывая, я направился на станцию метро на Фрэнклин-стрит.

Я вышел из метро на Шестьдесят шестой улице. Время близилось к обеду, и солнце отбрасывало причудливые тени. Я остановился перед маленьким магазинчиком с черно-серой вывеской: «Магазин сказочно вкусного чая и кофе». Он находился в длинном доме, в котором была еще аптека, а на другом углу — магазин по продаже солода и хмеля. В соседнем здании располагалось кафе «Мороженое», овощная лавка и лавка мясника. Таким образом, в квартале были все необходимые магазины, в некотором роде целый рынок. Над моим магазином расположился, какой-то клуб с надписями на окнах «Рабочий союз».

Когда я вошел в магазин, какая-то женщина как раз выбирала с витрины консервы. После того, как она вышла, я подошел к человеку в белом фартуке, который стоял за прилавком.

— Меня прислал мистер Райзес.

— Отлично, — обрадовался он и вопросительно посмотрел на меня.

Я протянул записку. Он прочитал ее и сунул в карман.

— О'кей, — улыбнулся он и протянул руку. — Я Гарри Кроштейн.

— Очень рад познакомиться, сэр, — ответил я и пожал руку.

Он достал из-под стойки фартук и протянул мне.

— Вот, надень. Сначала подмети здесь. Я остался без помощника.

Я надел фартук. В углу стояла метла. Я начал мести от двери к подсобным помещениям. Мусор собрал на кусок от картонной коробки и выбросил в пустой ящик в подсобке. Затем вышел в зал.

— Что дальше?

— Где ты научился так подметать? — одобрительно поинтересовался мистер Кроштейн. — Большинство людей не знают, в какую сторону мести.

— Я работал во многих магазинах.

На полу перед стойкой лежали ящики с консервами.

— Расставь консервы на полки, где есть место, а остальные отнеси в подсобку.

Я посмотрел на полки. Всего, казалось, много, но запасы кое-каких консервов начали уменьшаться. Найдя нужный ящик, подтащил его к полке, поставил на нее несколько банок, а остальные отнес в подсобку. Для того, чтобы дотянуться до верхней полки, пришлось взять стремянку. Когда я опустошил таким образом три ящика, Гарри сказал:

— Хватит. Обед.

Обедать мы отправились в «Мороженое». Сели в одну из кабинок и принялись болтать. Только сейчас мне представился шанс хорошенько разглядеть своего шефа. В нем было около пяти футов шести дюймов роста, то есть дюйма на три меньше, чем у меня. Из-за толстых стекол очков смотрели водянисто-голубые глаза. Он почти облысел, лишь по бокам оставались венчики рыжевато-коричневых волос. Над полными губами виднелись рыжие усы. Длинный круглый подбородок почти достигал кадыка. Гарри говорил медленно, двигался как-то небрежно, улыбался осторожно. Он улыбался тепло, но всегда как-то запланированно. В улыбке отсутствовала искренность, в ней, по моему мнению, сквозила порой насмешка.

Я рассказал ему о своих последних неделях и выяснил, что его помощник с сегодняшнего дня перешел куда-то в другое место. Так что я буду и помощником, и рассыльным. Съев по сэндвичу и выпив по чашке кофе, мы вернулись в магазин.

Около четырех я закончил расставлять консервы. К этому времени накопилось несколько заказов, которые я разнес, заработав при этом около сорока центов на чаевых. Когда вернулся, Гарри попросил освободить витрину. Я быстро ее очистил, потом помыл изнутри и снаружи. Стекла я научился мыть еще на работе у Кеуфа. Интересно, чем сейчас занимаются мои старые знакомые? После витрины Гарри Кроштейн подвел меня к холодильнику, показал разные сорта сыра и масла и объяснил, как их резать. Я поблагодарил его за науку, и он медленно улыбнулся.

— Чем быстрее ты научишься, тем мне же будет легче. Без твоей помощи мне не обойтись.

— Если я еще что-то должен сделать, ты только скажи, Гарри. Я хочу работать на совесть. Мне нужно его место.

— Все у тебя будет в порядке. — Он достал часы. — Семь часов. Пора закрываться.

Мы сняли фартуки и вышли на улицу. Я отправился в отель и опять снял отдельный номер. Потом пошел ужинать. После ужина немного прогулялся и завалился спать, попросив портье разбудить меня в семь утра. У меня не было будильника, и я не хотел опаздывать на работу. Открывались мы в восемь.

На следующее утро я пришел первым. Гарри подошел чуть позже. Я подмел и отправился в кафе за кофе, и мы позавтракали кофе с булочками. Примерно через час после открытия заглянул мистер Райзес. Я как раз мыл стойку. Он кивнул мне и подошел к Гарри, который стоял у кассы.

За время разговора они несколько раз упомянули мое имя. Потом мистер Райзес сел в машину и уехал. Я закончил мыть стойку, и Гарри попросил принести ящики с консервами. Мы начали оформлять витрину.

Закончили перед самым обедом и отправились в «Мороженое». После обеда я разнес несколько заказов, заработав на чаевых двадцать центов. Нашими покупателями являлись и очень бедные люди, жившие на пособие по безработице, и люди среднего достатка, зарабатывающие в неделю от двадцати до тридцати долларов. В основном мы торговали дешевыми продуктами. Для расширения торговли Гарри договорился с несколькими ресторанами, и они покупали у нас целые коробки яиц, мешки с сахаром, ящики консервированных овощей.

Следующий день был суббота. Гарри предупредил, что это будет длинный день, и мы будем работать до двенадцати ночи. Завтра, сказал Гарри, я начну обслуживать покупателей. Поэтому я ждал субботы с нетерпением. К тому же в субботу выдавали жалованье.

День выдался солнечным. Я опять пришел на работу раньше Гарри. Мы открыли магазин, выпили кофе. Я спрятал бутылки с молоком и сливками в холодильник и принялся ждать покупателей. Первые появились около девяти. Гарри кивнул, и я направился к высокой смуглой итальянке, которая говорила хриплым голосом, характерным для простых итальянцев. Сначала она заказала штучные продукты, потом попросила сыра. Я принес из холодильника сыр. Итальянка хотела полфунта, но я отрезал немного больше. Весы показывали почти три четверти фунта-. По сорок центов за фунт, думал я, кусок потянет почти на тридцать центов. Я открыл рот, чтобы назвать сумму, когда услышал за спиной шепот Гарри: