Чарли дернул его за руку.
— Сматываемся отсюда! — крикнул он. — Сейчас на нас набросится весь город!
Макс уронил кочергу и двинулся к двери. Майк дожидался их с лошадьми. Под градом пуль, сыпавшихся на них со всех сторон, они выехали из города, опередив погоню всего на полчаса.
* * *
Три дня прятались они в пещере у подножия гор. Макс вернулся от входа и посмотрел на друга.
— Ну, как ты, Майк?
Обычно блестящая кожа Майка была пепельно-серой.
— Худо мне, парень.
Макс наклонился и вытер пот с его лица.
— Прости, но воды больше нет.
— Это не важно, — покачал головой Майк. — На этот раз я попался. Мои путешествия кончились.
Из глубины пещеры раздался голос Чарли:
— Скоро рассветет. Пора двигать.
— Поезжай, Чарли. Я останусь с Майком.
— Не будь дураком, парень, — сказал Майк, с трудом сев у стены. — Мы же с тобой друзья, так? И я никогда тебя не подводил, правда? Я умираю, и тут уж ничего не поделаешь.
— Заткнись и береги силы.
Макс скатал сигарету, раскурил ее и сунул Майку в рот.
— Сними-ка с меня пояс, — попросил Майк.
Макс расстегнул массивную серебряную пряжку и осторожно снял пояс.
— Вот так-то лучше. — Майк улыбнулся. — Тут пять тысяч долларов. Я хранил их на тот день, когда мы поменяем жизнь. Вот этот день и настал.
— Я останусь, — упрямо повторил Макс.
Майк посмотрел на друга.
— Не заставляй меня думать, что тогда, в тюрьме, я выбрал не того, кого надо. Не порти мне настроения перед смертью.
Лицо Макса вдруг расплылось в улыбке.
— Ну, и силен ты болтать!
Майк ответно усмехнулся.
— Я смогу задержать их на целый день. За это время ты уйдешь далеко на север…
Он закашлялся и выплюнул изо рта кровь.
— Помоги-ка мне подняться, парень.
Макс поднял Майка и подставил ему плечо. Они медленно вышли из пещеры в ночь, на легкий ветерок. Секунду они постояли, наслаждаясь близостью друг к другу, теми сдержанными проявлениями любви, которыми могут делиться друг с другом мужчины. А потом Макс медленно опустил друга на землю.
— Я могу здесь обороняться вечно, — сказал Майк. — И помни, что я тебе говорю, парень. Живи честно. Больше не воруй. Не стреляй. Обещаешь?
— Обещаю, Майк.
— Если ты нарушишь слово, то я обязательно вернусь и буду тебе являться, — пообещал великан. — А теперь иди, парень. Уже светает.
Он придвинул к себе ружье.
Макс подошел к коню, сел в седло и секунду сидел, глядя на Майка, но тот так и не обернулся.
Дав коню шпоры, он помчался на север.
Только спустя час, когда солнце уже ярко светило, а Макс оказался на соседней гряде, он начал удивляться тому, что сих пор не раздалось ни единого выстрела.
Откуда ему было знать, что Майк умер, едва он скрылся из виду.
* * *
Без бороды он почувствовал себя голым. Потирая выбритое лицо, он вышел на кухню.
— Бог ты мой! — воскликнул Чарли. — Да тебя совсем не узнать!
— А без бороды ты гораздо моложе, чем мне казалось, — улыбнулась Марта, жена Чарли. — И красивее.
Макс покраснел и неловко уселся за стол.
— Наверное, мне пора двигать дальше.
Муж и жена быстро переглянулись.
— Почему? — спросил Чарли. — Половина этого ранчо — твоя. Не можешь же ты вот так взять и уехать!
Макс пристально посмотрел на него и закурил.
— Мы прожили тут уже три месяца. Давай не будем обманывать себя. Нам двоим здесь тесно.
Они молчали. Макс был прав. Хотя он участвовал в покупке ранчо, здесь пока мало дел.
— А что, если тебя узнают? — спросила Марта. — Тебя разыскивают по всему юго-западу.
Макс улыбнулся и опять потер подбородок.
— Без бороды меня не узнают.
— Тебе лучше сменить и имя, — посоветовал Чарли.
— Да, пожалуй. Пора. Все должно измениться.
Но он смог придумать себе имя только в тот миг, когда оказался под горячим невадским солнцем перед старым Кордом и маленьким Джонасом. Имя пришло как бы само собой.
Смит. Невада Смит. Хорошее имя, ничего не говорящее…
* * *
Он посмотрел на мальчишку с расширившимися от страха глазами, потом на холодный черный пистолет в другой руке. Улыбнувшись, он вернул пистолет в кобуру.
— Ну, парень, слыхал, что сказал папаша?
Он повернулся к коню и повел к бараку для рабочих. Парнишка послушно трусил следом. В бараке оказалось пусто. Он выбрал койку и убрал пожитки.
— Ты с нами останешься? — спросил мальчик.
— Угу.
— Правда? — продолжал спрашивать мальчишка. — Навсегда? Ты не уйдешь от нас, как другие? Как мама?
От этих слов у Невады что-то дрогнуло сердце, и он опустился рядом с малышом на корточки.
— Я останусь с тобой столько, сколько ты захочешь.
Неожиданно мальчишка обнял его за шею и прижался щекой к его щеке. Дыхание его было теплым и мягким.
— Вот здорово. Теперь ты научишь меня ездить верхом.
Что-то уперлось Неваде в бок. Он мягко отстранил мальчика. Ах да, револьвер!
— Подожди, малыш.
Он снял с пояса кобуру с пистолетом и повесил на гвоздь над кроватью.
И больше он никогда не носил пистолет.
16
Рина вышла из поезда в яркие подвижные тени, которыми солнце покрывало платформу. Высокий шофер шагнул вперед, почтительно прикоснувшись к фуражке:
— Мисс Марлоу? — Получив утвердительный кивок, шофер сообщил: — Мистер Смит шлет вам свои извинения, мэм. Он не мог уйти с совещания на студии. Он говорит, что увидит вас во время коктейлей.
Рина поблагодарила шофера, пряча разочарование. Три года — срок долгий.
Шофер распахнул перед ней дверцу шикарной машины. На ручке двери Рина заметила крошечные инициалы: Н. С. Закурив, Рина осмотрела салон: золотые инициалы были повсюду, даже в узоре обивки сиденья.
Собственно, удивляться было нечему. В последнее время о нем много писали газеты: ранчо в сорок акров, тридцатикомнатный особняк в центре Беверли-Хиллз…
Впервые она услышала о нем месяцев через пять после возвращения на восток. Она поехала за покупками в Нью-Йорк, и один банкир, друг отца, пригласил ее на премьеру фильма, выпущенного компанией, в которой ему принадлежал пакет акций.
— А как он называется? — спросила она.
— «Шериф мирной деревушки», — ответил банкир. — Это фильм Нормана. Берни утверждает, что это лучший вестерн.
— Я не люблю вестерны, — сказала она. — С меня этого хватило, пока я там жила.
— Норман говорит, что в главной роли он снял новую звезду. Невада Смит. Он говорит, что это величайший…
Она переспросила своего собеседника, решив, что неправильно услышала имя.
— Невада Смит, — подтвердил банкир. — Странное имя. Но у актеров всегда причудливые имена.
— Я пойду, — поспешно сказала она.
Она запомнила премьеру: толпы, яркая иллюминация, холеные мужчины и дамы в бриллиантах. А потом этот мир исчез: его затмило волшебство экрана.
…Дело уже идет к развязке. Оставшись один в мрачной комнате, шериф мирной деревушки надевает кобуру с пистолетом — пистолетом, к которому обещал больше не прикасаться. Камера показывает его лицо крупным планом, настолько крупным, что видны даже крошечные поры на его коже. Он поднимает пистолет и смотрит на него.
Рина ощутила его усталость: груз решения заставляет сжиматься его губы, натягивает кожу на скулах. Но больше всего ее поразили его глаза — глаза человека, видевшего смерть. Не один раз, а множество. Это глаза человека, который понимает тщету жизни, ее боль и печаль.
Шериф медленно идет к двери, выходит на улицу. Яркое солнце падает на его лицо. Он надвигает на лоб темную шляпу и не торопясь идет по пустынной улице. Из окон, из-за занавесок и ставней за ним следят глаза горожан. Он не смотрит на них. На выгоревшей рубашке начинает выступать пот, заплатанные джинсы плотно обхватывают его поджарые ноги. Звезда ярко блестит на его груди.