— Надо наколоть дров. Вечером сюда приедет мистер Фитч, и мама хочет затопить камин. Папа собирается продать ему свою настойку.
Осторожно поддерживая ребенка обеими руками, Молли Энн пошла к дому. Ее молодое, сильное тело уверенно двигалось под хлопковым платьем. Проводив сестру взглядом, Дэниэл подобрал с земли топорик и через несколько секунд послышался треск ломающихся веток.
Глава 2
Повозка подъехала к дому Хаггинсов, когда семья собиралась садиться за стол. Услышав во дворе шум колес, Джеб поднял руку.
— Поставь еще один прибор, Мэрилу, — сказал он, направляясь к дверям.
Когда Джеб вышел на крыльцо, повозка уже остановилась.
— Добрый вечер, мистер Фитч. Вы приехали как раз к ужину.
— Здравствуй, Джеб, — отозвался из повозки Фитч. — Вообще-то не хотел беспокоить вас.
— Что вы, какое беспокойство? Жена приготовила восхитительную тушеную зайчатину. Вы многое потеряете, если не отведаете ее.
— Тушеная зайчатина… — задумчиво протянул Фитч. На столе у Хаггинсов он ожидал увидеть только свиное сало и овощи. — Что ж, я не против. — Он стал вылезать из повозки. Для тучного Фитча это было непросто, и, когда он спустился на землю, его мучила одышка. — Сейчас я покормлю и напою мула, а потом приду к вам.
— Дэниэл позаботится о вашем муле, — произнес Джеб и позвал сына. Тот вышел на крыльцо. — Ты знаешь мистера Фитча?
Дэниэл кивнул.
— Добрый вечер, мистер Фитч.
— Добрый вечер, Дэниэл, — улыбнулся толстяк.
— Позаботься о муле мистера Фитча, сынок.
— Мешок с сеном лежит сзади, — стал объяснять гость. — Не давай ему слишком много пить, он может потерять резвость, а мне еще надо сегодня проехать не меньше двадцати миль.
Джеб взял кувшин с настойкой.
— Попробуйте, мистер Фитч. У вас, наверное, в горле пересохло с дороги.
— Спасибо, Джеб. — Фитч вытер рукой горлышко кувшина, сделал большой глоток и причмокнул от удовольствия. Похоже, Джеб, у тебя и с питьем все в порядке.
Через десять минут все уже сидели за столом. Принеся из кухни кастрюлю с зайчатиной, Мэрилу поставила ее перед мужем. Следом за ней появилась Молли Энн. Она несла блюдо с кусками свежевыпеченного и еще горячего кукурузного хлеба.
Джеб сложил руки вместе. Любой прием пищи в доме всегда начинался с молитвы.
— Мы просим Тебя, Господи, — торжественно начал он, — благослови эту трапезу, этот дом, его обитателей и нашего гостя мистера Фитча. Благодарим Тебя, Господи, что Ты ниспосылаешь нам земную пищу щедрой рукой. Аминь.
Все хором повторили последнее слово молитвы. Дети бросали друг на друга голодные взгляды. Взяв ложку, Джеб принялся быстро наполнять тарелки: сначала Фитча, потом свою. Затем он кивнул Мэрилу, и та стала накладывать зайчатину детям. Ей самой досталось совсем немного, но это ее не беспокоило. Она никогда не ела много, но мысль о том, как Фитч расскажет соседям, большинство которых питалось только свиным салом и овощами, что у Хаггинсов его угощали тушеной зайчатиной, тешила ее самолюбие.
Ели молча, быстро, почти не разговаривая. Наконец, последний кусок зайчатины исчез, а последняя капля подливы была вытерта куском горячего кукурузного хлеба. Отодвинувшись от стола, Фитч довольно похлопал себя по животу.
— Честно говоря, мне никогда прежде не доводилось пробовать такой прекрасной зайчатины, как у вас, миссис Хаггинс, — с улыбкой сказал он.
— Благодарю вас, мистер Фитч, — краснея, ответила Мэрилу.
Тот торжественно извлек из кармана часы и посмотрел на циферблат.
— Почти половина седьмого, Джеб. Может, выйдем во двор и поговорим о деле?
Джеб кивнул и встал из-за стола.
— Пошли, Дэниэл, — позвал он сына.
Завернув за угол дома, они по узкой дорожке гуськом направились к небольшому холмику, где в укромном месте стоял дистиллятор.
— Сколько ты продаешь, Джеб?
— Около двадцати галлонов. Первоклассный спирт.
Фитч ответил только тогда, когда они дошли до дистиллятора:
— Немного, однако.
— Я мог бы и больше, мистер Фитч, но засуха погубила всю кукурузу, извиняющимся тоном сказал Джеб.
— И из за этого я сюда приехал! — Вежливый и добрый человек, еще несколько минут назад сидевший с ними за одним столом, куда-то исчез, и появился другой Фитч — делец, державший в руках всех фермеров округи с помощью долгов и цен, которые он почти на все товары устанавливал сам.
Дэниэл взглянул на дистиллятор. Большие медные котлы были искусно замаскированы ветками. С одной стороны аппарат прикрывался валежником.
— Достань один кувшин, Дэниэл, — сказал отец.
Тот начал разбирать поленницу. Отбросил несколько поленьев, сунул руку в образовавшуюся дыру и достал коричневую глиняную бутыль. Джеб зубами вытащил пробку.
— Вы только понюхайте, мистер Фитч, — сказал он.
Фитч взял у него кувшин и с шумом втянул носом воздух.
— Попробуйте.
Толстяк поднес бутыль ко рту, сделал несколько глотков.
— Настоящее виски, — произнес Джеб. — Посмотрите, как играет. И все натуральное, никаких химикатов. Хоть детям давай.
— Что ж, неплохо, — Фитч исподлобья посмотрел на Джеба. — И сколько ты за это хочешь?
— Самое меньшее, доллар за галлон, — ответил Джеб, стараясь не смотреть на гостя.
Несколько минут они молча стояли друг против друга, и наконец Джеб не выдержал.
— Шестьдесят центов, — предложил он.
— Сорок.
— Мистер Фитч, — запротестовал хозяин. — Сорок центов — не цена для такого виски. За нее можно продавать какую-нибудь дрянь, сделанную на скорую руку, без выдержки. А хорошее выдержанное виски, как это, должно стоить больше.
— Идет плохо, — произнес Фитч. — Люди не берут. Кроме того, в Европе война, и вся торговля катится к черту.
— Тогда давайте установим среднюю цену, — почти взмолился Джеб. — Думаю, что пятьдесят центов за галлон не так уж и много.
Фитч бросил на Джеба испытующий взгляд.
— Кстати, — заметил он. — Ты не помнишь, сколько мне должен?
— Что-то около четырех долларов, — упавшим голосом ответил Джеб.
— Четыре доллара пятьдесят пять центов, — поправил Фитч.
— Ну, да, — согласился Джеб.
Дэниэлу стало стыдно за отца: почему человек должен так унижаться, если беден? Не в силах более следить за разговором, он отвернулся.
— Вот что я скажу тебе, Джеб, — произнес Фитч. — Я сегодня добрый, можно даже сказать, щедрый. Поблагодари свою жену за прекрасную зайчатину. Я всегда говорил, что на сытый желудок нельзя торговаться. Мое последнее слово: шестьдесят центов за галлон.
Джеб впервые за все время разговора поднял голову.
— А побольше нельзя? — робко спросил он.
— Я, по-моему, сказал «добрый», — не допускающим возражений тоном ответил Фитч. — «Добрый», а не «сумасшедший». Ну, так как, продаешь, или нет?
Джеб почувствовал, что проиграл. Три месяца работы, день за днем, двадцать четыре часа в сутки, собирать каплю за каплей, чтобы напиток получился чистым, как слеза, и вкусным — и все это за шестьдесят центов за галлон. Он попытался улыбнуться.
— Благодарю вас, мистер Фитч. — Перенеси виски в повозку мистера Фитча, — приказал он сыну.
Дэниэл кивнул. Он боялся говорить, чувствуя, что вот-вот сорвется. Гнев душил его, гнев огромной силы, которого он раньше никогда не чувствовал.
Джеб посмотрел на толстяка.
— Пойдемте в дом, мистер Фитч. Жена уже, наверное, приготовила для нас кофе.
— Честно говоря, я не знаю, что будет с этими местами, — Фитч развалился на стуле с дымящейся чашкой в руке. — Люди не могут заплатить за аренду земли и идут в города. Ты не понимаешь своего счастья, Джеб, у тебя есть свой собственный участок, и ты можешь делать на нем все, что хочешь.
— Слава Господу, — согласился тот. — Но и я не знаю, что с нами будет. — У меня в семье девять ртов, в засуху или неурожайный год их не так-то легко прокормить.
— А ты никогда не думал, чтобы уйти на заработки в город? — спросил Фитч.