— Поторопись, Майк. Сегодня мы опаздываем.

Нервно щелкая кусачками, она рассекала бечевку.

Майк прибавил шагу. Через десять минут рубашка промокла насквозь, и он повесил ее на крючок. Потные плечи блестели в желтом свете вечерних фонарей, словно облитые маслом.

«Таймс» разгружена, грузовик уехал, но отдыхать некогда. Теперь из отдельных разворотов надо собрать газетные номера и аккуратно сложить в стопки возле прилавка.

Не успел он закончить это дело, как подвезли еще одну газету, потом еще и еще... Грузовики возили товар всю ночь.

Уже после двенадцати Майк улучил минутку, сел на груду неразвязанных газет и с наслаждением закурил.

Сегодня он ужасно устал. После школы пришлось подменить заболевшего лифтера. Наверняка и завтра предстоит это же удовольствие. Спать хочется, спать...

— Привет Майк!

Он вздрогнул, открыл глаза. Перед ним стоял Росс.

— А я думал, что ты со своими предками уехал на дачу. Росс радостно улыбнулся:

— Нет. У меня были здесь кое-какие дела. Майк непонимающе поднял бровь:

— Дела? Какие дела, если не секрет? Росс кивнул на машину:

— Не секрет. Во-он та белокурая крошка.

Майк попытался издали разглядеть девушку, однако ее лицо скрывала густая темнота. Он хмыкнул:

— Важные дела, ничего не скажешь.

Росс вспыхнул, закусил губу:

— Зачем ты так? Я уверен, она тебе понравится.

Майк изумленно посмотрел на друга — видно, Росс втрескался не на шутку. Интересно, что это за птица?

Росс потянул его к машине:

— Пойдем, я вас познакомлю.

Внезапно в Майка вселилось непривычное чувство: то ли зависти, то ли противоречия, и он грубо отрезал:

— Зачем? Все бабы одинаковы.

Это было сказано так громко и ядовито, что резануло слух самому Майку. Он соскочил с газетных пачек, швырнул под ноги окурок. Искры рассыпались по тротуару.

— Может, купишь газету?

Лицо Росса погасло. Он кивнул, взял из рук Майка несколько газет, расплатился и, не сказав больше ни слова, пошел к машине.

Из-за прилавка прокричал Риордан:

— Эй, Майк, принеси еще пачку «Американс».

Майк наклонился за газетами, а когда выпрямился. Росс уже открывал дверцу. Вот он легко сел в машину. Везунчик! Все ему дается даром, ни о чем не надо волноваться.

Майк взвалил пачку на плечо и пошел за прилавок.

В это время Росс отъехал от тротуара. Когда исчез из виду газетный лоток, Мария тихо проговорила:

— Твой друг меня невзлюбил.

— С чего ты это взяла? Он тебя ни разу не видел.

— Я все слышала.

— Мария, не обращай внимания. Он просто устал. Обычно Майк совсем другой.

Они молча проехали квартал. Неожиданно Мария переспросила:

— Так это Майк? Тот самый, что не поехал с нами на пляж?

— Да.

Она вспомнила стоявшего на тротуаре парня. Без рубашки. Выпуклая грудь, блестящая кожа. Удивительно красивый мускулистый торс. И тут Марию охватила какая-то непонятная злость:

— Он считает себя королем, не так ли? А мы для него слишком плохи.

Росс благоразумно промолчал. Какой смысл вести глупый спор? И вообще, ему наплевать, что они думают друг о друге.

Мария надолго замолчала, потом негромко объявила:

— Я его проучу.

Росса поразили эти слова. Неужели она все еще сердится на Майка?

Кэтти, как обычно, направилась в первые ряды, но дочь схватила ее за локоть и зашептала на ухо:

— Там нет места. Давай сядем здесь.

Мария повернула мать к пустому последнему ряду, где сидел только один прихожанин — какой-то молодой человек. Кэтти неловко протиснулась мимо него, опустилась на скамью. Она обдумывала слова отца Яновича. Вчера этот мудрый священник посоветовал ей как можно быстрее рассказать дочери о беременности. Рассказать... Кэтти закрыла глаза и обратилась с мольбой к Всемилостивому Богу. Господи, помоги! Пусть Мария поймет ее, свою мать. Пусть Питер найдет, наконец, работу. И только за себя она забыла помолиться — как всегда.

Служба кончилась. Кэтти открыла глаза и почувствовала, что с души свалилась ужасная тяжесть — наверное. Бог услышал ее. Она посмотрела на дочь: Мария улыбалась. Оживленное личико расцвело нежным румянцем, глаза лукаво блестели.

Как хорошо, что Кэтти уговорила дочку пойти вместе с ней в церковь! Прихожане чинно покидали свои места. Сегодня Мария была необыкновенно учтива и даже пропустила мать к выходу впереди себя. Когда Кэтти протискивалась мимо молодого человека, она заметила капельки пота на его лице. Да, пожалуй, в церкви сегодня жарковато.

На улице Мария взяла мать за руку и, беззаботно улыбаясь, они пошли к дому.

Отец Янович посоветовал... Нет, сейчас это невозможно. Последние годы Кэтти редко видела свою девочку веселой и теперь боялась неприятной новостью стереть радость с ее лица. Кэтти подумала-подумала и решила отложить до вечера тяжелый разговор.

Майк сидел на низенькой скамеечке в углу возле лифта и листал учебник математики. Сегодня после церкви удалось лечь спать только в десять, а уже в четыре мать его разбудила, но, несмотря на это, он чувствовал себя вполне отдохнувшим. С работой повезло: в воскресный день дом опустел, лифт вызывали редко, поэтому времени для занятий оставалось предостаточно.

Майк перевернул страницу и взялся за очередную задачку. В это время хлопнула входная дверь, чьи-то быстрые каблучки процокали через вестибюль и остановились возле лифта. Майк не поднял головы — он торопился дописать решение. Из кабинки послышался удивительно приятный девичий голос:

— Ну, Майк, когда же? Сегодня?

Вздрогнув от неожиданности, он выронил книгу. Из лифта ему улыбалась та самая девушка, с которой они сидели в церкви. Вокруг прекрасного лица сверкали золотые пряди.

— Стоит только тебе захотеть, Майк... Так когда?

Он неуклюже поднялся, на ватных ногах вошел в лифт и, робея, посмотрел в ее смеющиеся глаза:

— Откуда вы знаете мое имя?

Девушка не ответила. Яркие губы раздвинулись еще шире, между ними белым перламутром блеснули мелкие ровные зубы.

Майк отвернулся. Щеки пылали и, досадуя на свое смущение, он угрюмо спросил:

— Будьте любезны, какой этаж?

— Двенадцатый.

Майк нажал кнопку, кабинка поехала вверх. И тут его осенило:

— Вы — девушка Росса?

Незнакомка молчала, словно не слышала вопроса. Он остановил лифт между этажами.

— Так вы — девушка Росса? Да или нет?

В ее голосе прозвенел вызов:

— Странно, что такой крупный специалист по девушкам, как ты, не понял сразу, к кому я еду. Да и какая разница, ведь все бабы одинаковы, не правда ли?

Майк окончательно смешался. Нет сомнений: сидя в машине, она слышала его слова. О боже, как стыдно!

— Извини, я был неправ.

Ответа не последовало, и Майк вопросительно посмотрел в ее лицо.

Девушка равнодушно скользила пустым взглядом по стенке кабинки.

— Я сказал, извини.

Она по-прежнему молчала. Майк разозлился: ишь, королева!

— Может быть, соизволишь вымолвить хоть словечко? Из вежливости?

— Ура! Что еще я должна сделать после твоего извинения? Захлопать в ладоши?

Ее дерзость начала раздражать Майка. Ну ничего, он знает, как поставить на место зарвавшуюся девчонку. И, привалившись спиной к двери лифта, Майк с ног до головы оглядел ее медленным, оценивающим взглядом. По его представлениям, такое бесцеремонное обращение должно было смутить девушку, но ничего подобного не произошло: она спокойно смотрела прямо перед собой, словно вообще не видела Майка. Он почувствовал себя уязвленным и, не придумав ничего лучше, попытался ее уколоть:

— Росс был прав, фигуры вроде твоей только для одного и годятся.

Девушка сверкнула темными глазами:

— Спасибо за комплимент. Слава богу, что ты сказал мне об этом. А то я уже начала в себе сомневаться.

Он снисходительно ухмыльнулся: все ясно, так могла ответить только обыкновенная потаскушка. Малолетняя шлюшонка, каких кругом полным полно. Майк уверенно притянул ее к себе и уже наклонился, чтобы поцеловать, но в этот момент девушка нажала какую-то кнопку за его спиной.