— Держите их! — рявкнул Бен Эзра и снова всмотрелся в небо. — Знаете, что я думаю? Этот чертов дурак заблудился и не может найти нас во тьме.
— Может, развести костер? — предложил Бейдр.
— Хорошая мысль. Вот только нечего зажечь, чтобы получился хороший огонь. Чтобы собрать достаточно хвороста, понадобится не меньше часа. Да и то неизвестно, будет ли он гореть: ночью все сырое.
— Я знаю, что можно поджечь.
— Что?
Бейдр показал рукой на замаскированный «Боинг-707».
— Вот эта штука полыхнет будь здоров!
— Но как же вы…
Вновь послышались выстрелы.
— Я думаю о спасении моей семьи.
Бейдр повернулся к Хайятту.
— Энди, как можно поджечь самолет?
Летчик вытаращил глаза.
— Я не шучу. От этого зависит наше спасение.
— Открыть баки и несколько раз пальнуть туда.
— Открывайте! — скомандовал Бейдр.
Эндрю и второй пилот побежали к самолету. Они быстро вскарабкались в кабину и скоро вновь появились с гаечными ключами. Меньше чем через пару минут они уже присоединились к товарищам.
— Готово, — сказал Энди. — Но пусть все отбегут подальше.
По команде Бейдра все побежали на другой конец летного поля.
— Ложись! — крикнул генерал и дал сигнал стрелять. Раздался странный свист, затем грохот, и наконец столб пламени взметнулся на сто футов в небо.
— Ну, если они и этого не заметят, значит, совсем ослепли, — грустно молвил Хайятт. Бейдр понял его чувства.
— Ничего. Этого всего лишь деньги. Если мы выберемся отсюда, я куплю вам другой самолет.
Хайятт криво усмехнулся.
— Держу пальцы скрещенными, сэр.
Бейдр угрюмо шарил взглядом в небе. Выстрелы приближались. Он подошел к Джордане.
— Ты в порядке?
Она кивнула. Дети льнули к матери. Все смотрели в ночное небо.
— Я слышу! — раздался ликующий крик Мухаммеда.
Они застыли, вслушиваясь. Слабый рев мотора становился с каждой секундой громче. Вертолет пошел на посадку и, наконец, коснулся бетонной дорожки. Первым из него вышел отец Бейдра. Мальчики бросились к нему.
— Дедушка!
Шамир поймал их в объятия. Все начали карабкаться наверх. Внизу осталось только несколько солдат, сдерживавших партизан.
Бейдр стоял возле трапа, рядом с Бен Эзрой.
— Все сели? — спросил генерал.
— Да.
Старик поднес кулак ко рту наподобие рупора.
— Сюда, капрал! — его зычный голос разнесся по всему полю.
В это мгновение взорвался еще один бак. Стало светло, как днем. Бейдр разглядел солдат, пятившихся к самолету, с дулами автоматов, обращенными к лесу.
Они были уже почти у самого трапа. Первый из них повернулся и тоже начал взбираться наверх. Бен Эзра легонько похлопал его по спине.
Вдруг Бейдру показалось, будто его кто-то зовет. В следующий миг он увидел маленькую фигурку, метнувшуюся навстречу со стороны леса. За ней бежал еще кто-то, с тяжелой ношей на плечах.
Солдат машинально вскинул автомат. Бейдр ударил его, и он выстрелил в воздух.
— Полегче, приятель, — прорычал Бейдр.
— Папа! Папа! — кричала Лейла.
Бейдр бросился к ней.
— Лейла! Сюда!
Она ринулась навстречу. К Бейдру подбежал солдат.
— Нужно спешить, сэр.
Бейдр показал на Хамида.
— Помоги ему, — и, обняв одной рукой дочь за плечи, пошел к самолету. Сзади Хамид с солдатом несли раненого Дика. Бен Эзра поднялся по трапу и стоял теперь в проходе.
На борту вертолета Хамид и его помощник уложили Дика на носилки. Доктор Аль Фей и его команда засуетились вокруг раненого. То и дело слышалось: «Плазма. Глюкоза…»
Взревели моторы. Бен Эзра все еще стоял возле открытого люка и смотрел на появившихся из леса партизан. К нему подошел Хамид.
— На вашем месте я бы не стоял здесь, генерал.
— Где ты шатался, черт побери? — свирепо закричал Бен Эзра. Вертолет начал тяжело подниматься в воздух.
— Я выполнял ваш приказ, сэр. — Сириец показал в сторону Лейлы, стоявшей на коленях перед Диком. — Вы хотели, чтобы девушка осталась в живых.
— Тебе было сказано стоять ок… — гнев генерала неожиданно сменился удивлением. — О, Господи! — охнул старик, роняя знаменитую саблю. Он сделал шаг навстречу сирийцу и вдруг начал валиться на пол.
Хамид успел подхватить его. Одежда старого генерала быстро окрашивалась в алый цвет. Вертолет взмыл в воздух, и Хамид чуть не упал.
— Генерала убили! — крикнул он.
Бейдр и его отец мигом очутились рядом. Они бережно положили Бен Эзру на носилки. Доктор Аль Фей перевернул его набок и рассек одежду.
— Ничего, друг, — прошептал генерал. — Займись лучше молодым человеком.
— С ним все в порядке, — чуть ли не сердито ответил Шамир.
— Со мной тоже. Теперь, когда я видел моего сына, мне не страшно умереть. Ты хорошо потрудился, друг. Вырастил настоящего мужчину.
Слезы застилали Шамиру глаза. Он встал на колени и приложил губы к уху старика.
— Я слишком долго обманывал его. Пришло время сказать правду.
На губах умирающего забрезжила улыбка.
— Какую правду? Ты — его отец. Это все, что ему следует знать.
— Ты его отец! — горячо зашептал Шамир. — Он должен узнать, что это твой Бог призвал его в мир.
Бен Эзра посмотрел на него быстро мутнеющими глазами. Он перевел взгляд на Бейдра, снова на доктора, потом собрал все свои силы и вложил их в одну, последнюю фразу, окончание которой совпало с концом его жизни:
— Бог един…
Гарольд Роббинс
Последний ковбой Америки
1
Это было в мае 1882 года, когда Сэмюэл Сэнд вернулся после трёхдневного блуждания по прерии в свою небольшую хижину, которую он называл домом. Он тяжело опустился на огромный сундук, служивший ему креслом, и блаженно вытянул натруженные ноги. Его жена — индианка молча подогрела кофе и поставила перед ним большую оловянную кружку. Она передвигалась плавно, осторожно, как ходят беременные женщины всего мира.
Он долго сидел, уставившись в одну точку, не замечая, как остывает поставленный перед ним кофе. Время от времени он наклонялся и выглядывал в дверь на прерию, как бы проверяя, не растаял ли снег в лощинах.
Женщина принялась готовить ужин: бобы с солониной. Украдкой она бросала взгляды на Сэма, но он был погружён в свой собственный мужской мир, куда не было доступа женщине. Вздыхая и непроизвольно поглаживая свободной рукой огромный живот, она помешивала бобы, ожидая, когда кончится этот день и вместе с ним пройдёт дурное настроение мужа.
Канехе этой весной исполнилось шестнадцать. Прошлым летом к вигвамам её племени пришёл огромный рыжебородый и голубоглазый охотник на бизонов, и Канеха сердцем почуяла, что он пришёл за тем, чтобы купить себе жену, пришёл за ней. Он приехал на большом чёрном коне, к которому был привязан молодой тяжело гружённый мул.
Встречать его вышел сам вождь в окружении совета храбрейших. Все чинно уселись вокруг огня и начали неторопливый торг. Вождь вытащил и раскурил трубку, Сэм — литровую бутылку виски. Трубка пошла по кругу слева направо, бутылка — в другую сторону, справа налево. Когда и то и другое благополучно вернулось к вождю, он достал палочкой мясо из тушившегося на огне жаркого и протянул его Сэму, потом достал кусочек себе. Его примеру последовали остальные. Некоторое время все сосредоточенно жевали. Наконец, вождь прервал молчание и заметил, скосив масляные влажные глаза на Сэма:
— Хорошая собака. Мы вырезали ей язык и специально откармливали, чтобы её мясо стало жирным и нежным.
При этих словах Сэм поперхнулся и сделал поспешный глоток из бутылки. Видя, как жадно вождь наблюдает за тем как быстро исчезает её содержимое, он одёрнул себя и протянул бутылку вождю. Тот надолго прильнул к горлышку. Когда он поставил пустую бутылку на землю, его глаза подобрели ещё больше. Сэм понял, что теперь можно говорить.