В доме, к сожалению, была лишь одна ванная, на втором этаже, плюс туалет и раковина в чулане, примыкающем к кухне. Сесили пользовалась чуланом, за исключением тех случаев, когда хотела помыться: другого места, кроме ванной на втором этаже, не было. Она не прожила в доме и недели, когда Джек случайно вошел в ванную и увидел Сесили. Она улыбнулась, схватила полотенце, чтобы прикрыться, но не закричала. Джек извинился и попятился из ванной, однако без особой спешки.

— На этой неделе мне надо поехать в Нью-Йорк, — в тот же вечер сообщил он Кимберли за обедом. — Если бы не близкие роды, я бы взял тебя с собой.

— По какому поводу?

— Ты же знаешь, что Херб у нас человек увлекающийся. Последняя его находка — водевильный комик, который играет в «Причудах графа Кэрролла». Херб полагает, что мы должны уговорить этого парня переехать в Бостон и делать нам еженедельную передачу, полчаса его шуток и хохм. Стоит он недешево, и я не могу подписать с ним договор, не посмотрев, действительно ли он так хорош.

Кимберли пожала плечами.

— У тебя уже есть «Острословы». И зачем ему бросать «Причуды» ради работы на бостонской радиостанции?

— Конечно, выходить на сцену куда престижнее, чем сидеть у микрофона. Но работа эта непостоянная. Этого парня кормит водевиль, но кино и радио роют водевилю могилу. Как и многие артисты этого жанра, он поглядывает на радио.

— Ты думаешь, тебе стоит тратить время на поездку в Нью-Йорк только ради того, чтобы взглянуть, как он играет? — В голосе Кимберли явно слышался скепсис.

— Я обещал Хербу, что поеду.

— И как зовут этого комика?

— Джек Бенни.[38]

Кимберли настояла на том, чтобы Джек взял с собой фрак и цилиндр и в них пошел в театр. Поскольку в Нью-Йорк она не поехала, на спектакль Джек отправился в темно-сером двубортном костюме.

Он пошел в театр вместе с Хербом, который забронировал два места в первых рядах.

Бенни был ведущим комиком. Участвовал в нескольких скетчах, исполнил сольный номер.

— Херб, я не нахожу в нем ничего смешного, — прошептал Джек, когда по окончании спектакля они шли к выходу из зала.

— Я не согласен с тобой, Джек. Думаю, второго такого комика просто нет.

— Нельзя ли отменить этот обед?

— Не знаю, как это сделать. Мы же договорились.

Сорок пять минут спустя они сидели за одним столиком с Джеком Бенни в «Сторк-клаб».

Бенни только-только исполнилось тридцать шесть лет. Джек не мог не отметить его открытое, располагающее к себе лицо, особую манеру, в которой Бенни преподносил свои гэги. Не мог он понять только одного: что в этом смешного?

— Два Джека за одним столом, — отметил Херб. — Как бы не возникло путаницы при разговоре.

— Можете звать меня Бен, — разрешил проблему Джек Бенни. — Мое настоящее имя Бенджамин Кубельский.

«Сторк-клаб», «тихий» бар, принадлежал Шерману Биллингсли, бывшему заключенному, который отсидел срок в оклахомской тюрьме, прежде чем перебраться в Нью-Йорк и стать бутлегером. Он знал Джека Бенни и подошел к их столику, чтобы поздороваться с ним и его друзьями.

— Рад снова видеть тебя, Джек, — широко улыбнулся Биллингсли. — И вас, мистер Лир, мистер Моррилл. — Он кивнул на бутылку «Джонни Уокера», стоящую на столе. — За счет заведения, господа.

— Спасибо, тебе, Шерм, — поблагодарил его Джек Бенни. — Кто у тебя сегодня из знаменитостей?

— Возможно, вас заинтересует вон тот джентльмен. — Биллингсли мотнул головой в сторону столика, за которым высокий, представительный мужчина курил сигарету и о чем-то оживленно беседовал с миниатюрной девушкой.

— Кто это? — спросил Бенни.

— Генерал Дуглас Макартур[39], начальник штаба сухопутных войск. Девушка — его любовница. Филиппинка.

Джек Бенни пожал плечами. Судя по всему, генерал Макартур его не заинтересовал.

— Пожалуйста, сразу не оборачивайтесь, но сидящий через два столика позади вас смуглолицый парень с глазами волка — это Счастливчик Лучано.

— Кто такой Счастливчик Лучано? — спросил Джек Лир.

Брови Биллингсли взлетели вверх, словно он и представить себе не мог, что кто-то может не знать Счастливчика Лучано.

— Босс всех бандитов в Штатах. Недавно он и его парни подмяли всех под себя. А тех, кто возражал, перебили.

Джек Бенни не обернулся, чтобы взглянуть на Счастливчика Лучано. Гангстера он не отличал от генерала. Интересовали его лишь люди, имеющие вес в шоу-бизнесе. Остальных он просто не замечал.

— Вот что я тебе скажу, Джек, — продолжил Биллингсли. — Взгляни налево. Люсиль Десюр, теперь Джоан Кроуфорд[40].

— Ага! — Бенни повернулся и поймал взгляд будущей примы.

— Очень даже ничего, — прокомментировал Джек Лир.

— Позвольте задать вам вопрос, мистер Лир? — посмотрел на него Джек Бенни. — Насчет радио. Есть у меня одна шутка. Как она пройдет на вашей радиостанции? Я выхожу на сцену с девушкой на руках. Обращаюсь к мужчине в комбинезоне: «Мистер Макдональд, ваша дочь упала в реку, но не волнуйтесь. Я ее оживил». А фермер мне отвечает: «Клянусь Богом, раз вы оживили ее, то должны на ней жениться!»

Джек хохотнул.

— Думаю, из глаз членов «Легиона соблюдения приличий» брызнут слезы умиления. Но я вам скажу, пусть это останется между нами, что мне насрать на «Легион соблюдения приличий».

— Сказать — это одно, но не считаться с ними — совсем другое, — возразил Херб. — У меня такое ощущение, что бэббиты[41] берут в этой стране верх.

— Не уверен, что могу согласиться с вами, — вставил Биллингсли. — Я готов поспорить, что в ближайшие два года «сухой закон» отменят.

— И что тогда ждет тебя, Шерм? — спросил Джек Бенни.

— Респектабельность, — ответил Биллингсли. — Прошу меня извинить, господа, я должен идти. Э… если вам понадобится первоклассная чистая девочка на ночь, только скажите.

Когда они уходили из «Сторк-клаб», Джек покачал головой.

— Может, мне стоило принять предложение Биллингсли. Тогда я бы хоть мог сказать себе, что съездил не зря.

В середине апреля Херб, широко улыбаясь, влетел в кабинет Джека.

— Смотри сюда, — воскликнул он и протянул Джеку свежий номер «Вэрайети»[42]. Заголовок на первой полосе гласил: «БЕННИ — ЗВЕЗДА „КАНАДСКОГО ЧАСА ТРЕЗВОСТИ“. ЕЩЕ ОДИН АРТИСТ ВОДЕВИЛЯ В МАЛЕНЬКОМ ЯЩИКЕ».

Джек нехотя просмотрел статью.

— Мне это без разницы, Херб. Я так и не понимаю, что в нем смешного. Шутки глупые, но не забавные. Это шоу провалится.

— Хочешь поспорить?

— «Забавный случай произошел со мной… по пути в театр», — напомнил Джек начало монолога Бенни. — Не смешно, Херб. Мне не нравится комик, который заранее предупреждает, что расскажет забавную историю. Я…

Его прервал телефонный звонок. Джек взял трубку, послушал, вскочил.

— Что-нибудь случилось? — обеспокоился Херб.

— Я вот-вот стану отцом. Бегу в больницу. Кимберли родила сына. Джона Уолкотта Лира.

1933 год

Джеку и Кимберли нравился их дом на Каштановой улице, но его скромные размеры налагали слишком много ограничений. Они не могли принимать много гостей, одной ванной на втором этаже и туалета на первом было явно недостаточно. Сесили, няня, заняла единственную комнату для слуг. Кимберли нанимала кухарку и горничную, но обе работали только днем. Кимберли приходилось отпускать горничную довольно рано, потому что девушка жила в Саути. Отсутствовал в доме и гараж.