Мерцающая голубизна плавательного бассейна взрывалась бриллиантами света там, где солнце скользило по брызгам. Были слышны смех ребенка и мягкие укорительные интонации цветной няни, которая, вся подобравшись, строевым шагом ходила вокруг бассейна. Мужчина с удовлетворением кивнул, и в этот момент открылась дверь.

На лице пожилого негра, стоявшего на пороге, появилась вежливая улыбка узнавания, и он низким, густым басом произнес:

— Добро пожаловать, мистер Мартин. Я скажу миссис Дрего, что вы пришли.

Джокер последовал за стариком в огромную гостиную и подошел к окну во всю стену, выходившему на бассейн. Из воды вылезала девочка с блестящими золотистыми волосами, и няня проворно накинула на нее купальную простыню и начала энергично растирать ее.

Как похожа девочка на свою мать, подумал он. В ней нет ничего от Росса. Странно, что такой сильный человек не смог передать свои черты ребенку. На губах Джокера появилась слабая улыбка. А действительно ли Мишель — дочь Росса? Ответить на этот вопрос могла только Мэриен, но спрашивать ее он бы поостерегся. Вряд ли и Росс решился бы на это. Спроси он, Мария, Джокер был уверен, сказала бы ему правду, какой бы неприятной для него она ни была.

Сзади раздался звук шагов, и Джокер обернулся. Всякий раз когда он ее видел, что-то екало у него внутри. Время не было к ней жестоко, наоборот, она стала еще красивее. В этом роскошном теле была такая неистребимая жизненная сила, что устоять перед ней было невозможно. Он стер с лица улыбку и протянул руку.

— Мэриен.

Она ответила крепким мужским рукопожатием, на мгновение обнажив в улыбке ровные белые зубы.

— Джокер! Сколько лет, сколько зим.

— Почти четыре года.

Гость кивнул на окно.

— Мишель тогда было всего два, а теперь она уже большая девочка.

Мэриен улыбнулась.

— Да, ей уже шесть.

Джокер расплылся в ответной улыбке.

— Копия матери. Ее удел — разбивать сердца.

Странное выражение промелькнуло на лице Мэриен, и у нее вырвалось:

— Боже! Только не это.

Джокер достал сигареты.

— Ты многого добилась.

Тень набежала на ее лицо.

— Смотря, что иметь в виду, Джокер. Мы все хотим разного.

— Верно.

Она дернула шнур звонка возле окна.

— Хотите выпить. Джокер, чтобы скрасить ожидание? Росс приедет домой не раньше, чем через час.

— Спасибо, стаканчик я бы пропустил.

Она бросила на него быстрый взгляд.

— Что-то не так?

В его глазах появилось хитрое выражение.

— Смотря, что иметь в виду.

Он поднес к сигарете спичку.

— На этот раз я приехал не к Россу, а к тебе.

Лицо Мэриен сохранило маску безразличия, и в голосе прозвучала точно отмеренная доза вежливого любопытства.

— В самом деле?

В комнату вошел старый слуга.

— Слушаю, миссис Дрего.

Мэриен повернулась к нему.

— Принеси виски мистеру Мартину.

Старик повернулся и вышел. Джокер посмотрел ему вслед.

— Я вижу, он все еще работает у вас.

Она кивнула.

— Не знаю, как бы я управлялась без Тома. Это — верный друг.

— Кажется, он служил у того миллионера, который погиб в авиакатастрофе? Как его звали?

— Гордон Пэйнтер. Узнав о его смерти, я сразу поехала и разыскала Тома. Мне повезло. Он согласился работать у нас, хотя Гордон оставил его хорошо обеспеченным.

Джокер вежливым тоном спросил:

— Так ты знала Пэйнтера?

Мэриен ответила ровным голосом:

— Да, знала. Мы едва не поженились.

Вернулся Том, неся виски, стаканы и лед.

— Налить в стаканы, мэм?

Мэриен кивнула. Оба молча смотрели, как Том наполнил стакан, подал его Джокеру и вышел из комнаты. Джокер поднял стакан.

— Твое здоровье!

Она светским тоном произнесла:

— Спасибо.

Сев на стул около камина, выжидающе посмотрела на него, чем-то напомнив ему кошку. То ли цветом глаз, то ли позой, чувственной и настороженной. Неожиданно Джокер спросил:

— Ты заметила какие-нибудь перемены в Россе в последнее время?

В глазах ее появилась едва заметная озабоченность, которой минуту назад не было.

— Что вы имеете в виду?

Голос его прозвучал резко:

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Она промолчала.

— Росс становится слишком большим человеком, некоторых людей это не устраивает.

— Он весь на нервах, работает на износ.

Джокер отрезал:

— Как и я, как и миллионы других людей, которые, однако, не ведут себя так, как Росс.

— Вы же знаете Росса. В некоторых отношениях он совсем ребенок.

— Я знаю Росса и поэтому я здесь.

Она посмотрела на него в упор.

— Чего вы ожидаете от меня?

Прежде, чем продолжить разговор, Джокер подошел к столику и налил себе еще виски. Выглянул в окно, проводил глазами няню с ребенком, шедших к дому. Когда они скрылись за углом. Джокер сказал:

— Ты любишь Росса?

Она недоуменно протянула:

— Джокер, какой глупый вопрос.

Он отвернулся от окна и посмотрел на нее.

— Я спрашиваю, ты отвечаешь. Что в этом глупого?

Она промолчала.

— Ты живешь с ним уже семь лет. Ты должна что-то чувствовать к нему, иначе тебя давно бы уже здесь не было.

Он отпил из стакана.

— Я хочу знать только одно: это чувство — любовь или нет?

Их взгляды скрестились.

— Росс мне нравится, если вы это хотите знать.

Он покачал головой.

— Нет, речь не об этом. Я хочу знать, любишь ли ты его?

Глаза ее потемнели.

— Нет, я не люблю его.

Джокер позволил себе расслабиться. Он рассчитывал именно на такой ответ, значительно упрощавший ситуацию. Сев на стул напротив нее, раздельно произнес:

— У Росса неизлечимая болезнь — честолюбие, она его погубит.

Под слоем загара лицо Мэриен побелело.

— Она действительно неизлечима или некоторые люди так только думают?

Джокер покачал головой.

— Болезнь слишком запущена и уже не поддается лечению. Консилиум определил, что состояние больного безнадежно.

— Это последний отель? «Шан Ду»?

— И многое другое, но это было последней каплей. Россу не следовало использовать наши деньги в своих личных интересах.

— Но ведь он все выплатил.

— Деньги — да, но больше он ничем не поделился. Мы послали его сюда не для того, чтобы он действовал самостоятельно, Ставки слишком велики.

— Если я поговорю с ним?

— Это не поможет, решение уже принято.

— Вы хотите сказать, что уже приняли решение?

Он медленно покачал головой.

— Нет. Я приехал только для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Джокер взял еще одну булочку и сказал:

— Ты становишься слишком известным. Росс. Притормози слегка. Слишком много глаз следят за тобой, о каждом твоем шаге можно прочесть в газетах.

Росс засунул в рот кусок бифштекса и угрюмо произнес:

— Какая разница? Главное, дело не стоит на месте.

Джокер настойчиво повторил:

— Мы не можем допустить шумихи.

Росс сердито отшвырнул вилку.

— Не понимаю, какая муха укусила вас там, на востоке? Здесь дело можно делать, только подняв вокруг него большой шум. Тогда все тебя знают и стараются помочь.

Джокер улыбнулся.

— В том-числе и полиция, и налоговое агентство, и ФБР.

— Пока еще никто не смог мне ничего пришить, разве не так?

— Зависит от того, о ком ты говоришь и о чем.

Росс быстро взглянул на него и решительным жестом отодвинул от себя тарелку.

— Ты ведь приехал не для того, чтобы прочесть мне лекцию о примерном поведении. В чем дело?

Мэриен поняла, что пора оставить мужчин вдвоем.

— Пора укладывать ребенка.

Когда она выходила из комнаты. Росс, в упор смотревший на Джокера, даже не повернул головы.

— Ну?

Джокер мягко произнес:

— Ну, например, «Шан Ду».

— А что? «Шан Ду» — моя собственность.

Джокер покачал головой:

— Ты не понимаешь, малыш, и в этом вся беда. У нас слишком много внешних противников, чтобы мириться еще и с внутренними проблемами.