— Лежи, лежи, — сказал Дэниэл, опускаясь рядом с сестрой на колени. Вынув из сумки носовой платок, он смочил его водой из кружки и аккуратно вытер ей лицо.

— Как хорошо, — прошептала Молли Энн.

Дэниэл выжал платок и, вновь опустив его в кружку, провел им по запекшимся губам Молли Энн. Она жадно ловила каждую каплю влаги.

— Ну, как? — спросил он. — Лучше?

Молли Энн кивнула.

— Мне так хочется пить, — сказала она. — Ты не принес воды?

— Немного. — Дэниэл взял сестру подмышки и прислонил к дереву. Затем он взял чашку и поднес к ее губам. — Так что смотри, здесь только на глоток.

Молли Энн припала губами к кружке. Напившись, она вздохнула и посмотрела на брата.

— Честно говоря, я даже не понимаю, что со мной произошло, — сказала она.

— Тебе надо было надеть шляпу, — ответил Дэниэл. — Солнце ужасно печет.

— Можно еще немножко посидеть? — спросила Молли Энн. — Сейчас я совсем приду в себя, и мы двинемся дальше.

— Не спеши, — сказал Дэниэл. — Фитч никуда не денется.

Молли Энн вновь растянулась на земле и закрыла глаза, через минуту она уже крепко спала. Дэниэл снова вытер ей лицо платком и, отойдя в сторону, посмотрел сначала на солнце, а затем на уходившую вдаль раскаленную дорогу. Ничего страшного, если Молли Энн немного поспит, думал он. Сейчас, наверное, что-то около двенадцати. Лучше всего отдохнуть и снова тронуться в путь в два часа, когда солнце скроется за холмами, и дорога начнет остывать. Медленно опустившись на землю, Дэниэл положил голову на руки, закрыл глаза и провалился в глубокий сон.

Дэниэл проснулся от пения какой-то птицы, сидевшей на ветке прямо над его головой. Взглянув сквозь листву на голубое небо, он приподнялся на локтях, а затем сел, прислонившись спиной к дереву. Напуганная этим движением птица улетела.

Дэниэл посмотрел на сестру. Она также лежала под деревом, но уже не спала.

— Ну, как? — спросил он.

— Сейчас лучше.

— Тогда можно идти. — Дэниэл стал подниматься на ноги.

Молли Энн села.

— Со мной такого еще никогда не случалось, — сказала она.

— Но ты никогда не ходила целыми часами по солнцу без шляпы, — Дэниэл улыбнулся.

— Кажется, да, — Молли Энн встала и посмотрела на брата. — Ну, что, я готова.

Дэниэл кивнул и начал застегивать рубашку.

— Когда дойдем до ручья, напьемся, — сказал он и, взвалив на плечо свою сумку и сумку Молли Энн, зашагал к дороге.

Молли Энн сняла с головы шляпу и протянула Дэниэлу.

— Нет, пусть остается у тебя, — сказал тот. — Мне в ней жарко.

Через полчаса они дошли до источника и, завидев воду, радостно устремились к ней.

— Хорошо! — сказал Дэниэл, вдоволь напившись и вытирая рукавом мокрое лицо.

— Сладкая, как сахар, — с улыбкой согласилась Молли Энн.

— Пора идти, — Дэниэл встал и посмотрел на сестру.

— Пошли.

Выйдя из рощицы, где бил источник, и вернувшись на дорогу, они неожиданно увидели прямо перед собой фургон, внезапно появившийся из-за закрытого деревьями поворота. Дэниэл сошел на обочину, уступая дорогу. Молли Энн встала за ним. Мул, запряженный в фургон, едва передвигал ноги, и повозка ехала крайне медленно. Возница, высокий молодой человек в закрывавшей пол-лица широкополой шляпе, которому, по-видимому, тоже порядком надоело тащиться куда-то по жаре, натянул вожжи и громко крикнул, обращаясь к мулу:

— Ну, ты, давай быстрее!

Мул не обратил на понукание никакого внимания и продолжал плестись в прежнем ритме.

— Негодяй, — добродушно проворчал возница и, увидев на обочине Дэниэла и Молли Энн, притормозил и весело крикнул: — Ну что, ребята, в город едем?

Дэниэл почувствовал, как рука Молли Энн сжимает его плечо.

— Дэниэл, — раздался позади него ее голос. — Папа сказал, чтобы мы шли пешком.

Резким движением Дэниэл стряхнул с себя руку сестры. Неужели она не понимает, что пешком до Фитчвилля не добраться? Он повернулся к вознице:

— Да, мистер, конечно, — ответил он.

Джимми Симпсон, белокурый, голубоглазый, вечно улыбавшийся молодой человек лет двадцати, за всю свою жизнь никогда не работал, да, не очень-то в этом и нуждался. Чтобы раздобыть деньги, у него было множество иных способов, например, игра в карты с шахтерами, горожанами или горцами, торговля виски. Сегодня день выдался нелегким. С самого утра Джимми объезжал фермеров и арендаторов, скупая самодельные виски и настойку, но, поскольку днем раньше по этим местам проехал Фитч, почти ничего уже не оставалось. Лишь назначив двойную цену, он смог что-то купить. Только с кукурузой получилось неплохо — за небольшую цену ему отдали хороший товар, приберегавшийся фермерами для себя.

Остановив мула, Джимми молча наблюдал за тем, как встреченный на дороге парень сложил сумки в его фургон, помог залезть девушке и, наконец, поднялся сам. Когда они уселись, Джимми сдвинул шляпу на затылок, убирал со лба длинные белокурые волосы и представился.

Лицо парня посерьезнело.

— Очень приятно, — сказал он более густым, чем ожидал Джимми, голосом. — Меня зовут Дэниэл Бун Хаггинс, а это моя сестра Молли Энн.

— Очень приятно, — ответил Джимми, пристально глядя на девушку. Судя по части лица, не закрытой широкополой, явно принадлежавшей брату, шляпой, она была очень хорошенькой. — И сколько вы так прошагали?

— Миль пятнадцать, — ответил Дэниэл. — Мы вышли утром, но в жару очень трудно идти.

— А куда вы путь держите?

— В Фитчвилль.

Джимми снова улыбнулся.

— И я туда же. Вы просто так, или с какой-то целью?

— Работать.

— Вас куда-то взяли?

— Пока нет. Но мистер Фитч сказал отцу, что поговорит насчет нас.

— Насчет вас обоих?

— Да.

Джимми замолчал, поражаясь в душе, насколько старый негодяй Фитч сумел прибрать к рукам всю округу. Ничто не могло ускользнуть от его цепких лап, даже люди. И не было никакого способа избавиться от мерзавца, сидевшего в городе, названном в честь его прапрадеда, и нагло распоряжавшегося всем и вся.

Дэниэл посмотрел в глубь фургона. Под старыми мешками для сахара виднелись хорошо знакомые бутыли. Он отвернулся. Теперь они уже не имели к нему никакого отношения.

Джимми взглянул на девушку. Она сидела с закрытыми глазами, прислонившись к брату и слегка покачиваясь в такт движению повозки. Казалось, она задремала.

— Если твоя сестра устала, — сказал Джимми, — мы можем устроить в фургоне место, чтобы она легла.

Молли Энн открыла глаза и выпрямилась.

— Не стоит беспокоиться обо мне.

— Никто и не беспокоится. Но для такой прекрасной девушки… — Джимми полез в повозку и стал сдвигать бутыли в сторону. Сделав из хлопчатобумажных мешков подобие матраса, он соорудил над импровизированным ложем небольшой навес, чтобы защитить Молли Энн от солнца.

— По-моему, сойдет. Во всяком случае, я сам так спал сегодня ночью и, как видите, жив. — Он протянул Молли Энн руку, чтобы помочь ей перелезть через сиденье.

Она вопросительно посмотрела на брата и, опираясь на руку Джимми, медленно перешагнула через сиденье. Поставив одну ногу в кузов, она заглянула Джимми в лицо.

— Вы очень добры, мистер Симпсон.

— Просто Джимми. Меня все так называют.

— Джимми, — повторила Молли Энн.

Он вдруг обнаружил, что все еще держит руку девушки, и поспешно отпустил ее.

— Пожалуйста, — застенчиво сказал он. — Располагайтесь.

Сердце Молли Энн забилось, кровь начала приливать к лицу. Ей не хотелось говорить, так как она еще не оправилась от солнечного удара и боялась, что скажет что-нибудь не то. Поэтому она только кивнула головой.

Снова усевшись на сиденье, Джимми взял в руки вожжи и через плечо бросил взгляд на Молли Энн. Увидев, что она уже улеглась, он ударил мула вожжами и тихо, чтобы не побеспокоить девушку, произнес:

— Ну, негодяй, пошел!

Молли Энн открыла глаза. Было темно, жара спала. Посмотрев вокруг, она обнаружила, что лежит под грубым одеялом и, откинув его, вздохнула полной грудью. Она чувствовала себя значительно лучше.