Поль же познакомил нас с простыми правилами поведения в клубе. Девушки, выступавшие в шоу, с удовольствием раскручивали клиентов на шампанское, но сексуальных услуг не оказывали. Если кому-то хотелось чего-нибудь большего, чем легкий флирт с очаровательной артисткой, клиента отправляли на такси, за его счет, разумеется, в «Страсти Монмартра», где девушки никому ни в чем не отказывали.

— «Голубая нота» — это «Мулен Руж» в миниатюре. Здесь работают стриптизерши высшего класса, которые не просто раздеваются, а разыгрывают маленькие сценки. Между стриптиз-номерами у нас выступают клоуны, жонглеры, акробаты. И я не беру денег за вход, как это делается в «Мулен Руж», «Лидо», «Фоли-Бержер». Сев за столик, достаточно взять бутылку шампанского, чтобы насладиться нашим шоу. Если человек хочет постоять у стойки бара — пожалуйста. Два напитка, и никаких проблем. Каждый вечер у нас два представления. В одиннадцать и в час ночи. Потом танцы до пяти утра.

— Готов поспорить, Лерой был бы в восторге от вашего клуба, — заметил Бадди.

— Oui[315]. Он похож на клуб Лероя в Детройте?

Бадди хотел уже ответить, но я опередил его.

— В определенной степени. Вы оба предоставляете вашим посетителям больше услуг, чем они ожидают получить.

Поль улыбнулся.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели первое шоу. Тогда мне хватит времени, чтобы заказать вам на обед антрекоты с жареной картошкой.

Я ответил улыбкой.

— Ужасно хочется есть. Премного вам благодарен. Бадди рассмеялся.

— Я тоже голоден, но мне хотелось бы познакомиться с симпатичной девушкой. Поль кивнул.

— После обеда и шоу мой личный шофер отвезет вас на Монмартр, где вы познакомитесь с одной из моих красавиц. Сегодня вы мой гость. Все за счет заведения. — Поль посмотрел на меня. — А вы? Составите компанию Бадди?

— Мне тут очень нравится, — ответил я. — После обеда побуду здесь, а потом вернусь в казарму.

За день до Рождества я получил подарок. От Толстой Риты и ее брата Эдди. Прямоугольную, длинную, в два фута, картонную коробку, обклеенную бумажной лентой. Мы с Бадди долго смотрели на коробку, гадая, что в ней лежит.

Неожиданно Бадди рассмеялся.

— Я думаю, Толстая Рита поймала твоего дядю Гарри, отрезала ему член и сделала из него чучело.

— Ты рехнулся, Бадди, — засмеялся и я. — Посмотри на штемпель. Посылка отправлена из Калифорнии.

— Тогда что же это? — вопросил Бадди. К тому времени к нам подошли и другие солдаты. Догадки посыпались как из рога изобилия. Но лишь один солдат, работавший в кулинарии в Бруклине, нашел правильный ответ.

— Это салями. Я уверен.

— Может, вскроешь коробку? — спросил меня Бадди.

— Даже не знаю. Не лучше ли подождать до Рождества?

— Как скажешь, — пожал плечами Бадди. — Подарок-то твой.

— Давай я вскрою коробку, — предложил бруклинец Сэмми. — Если это салями, мы все съедим по кусочку. — Он наклонился к коробке и принюхался. — Запах чувствуется даже через картон.

— Хорошо, — кивнул я. — Ты, похоже, в этом дока. Открывай.

Сэмми повернулся к Бадди.

— Одолжи мне свой нож.

Получив нож, Сэмми в несколько секунд расправился с коробкой и, достав палку кошерного салями, поднял ее над головой.

— Настоящее кошерное салями! — объявил он.

Бадди всмотрелся в салями.

— Может, это все-таки член твоего дяди Гарри? Очень уж морщинистая палка. — Тут Бадди расхохотался. — Отличный подарок. Запах стоит на всю казарму.

Сэмми повернулся к нему. — Если вы добудете две дюжины яиц и полфунта масла, я сварганю вам омлет, какого вы никогда не пробовали.

Бадди кивнул.

— Яйца и масло я достану, но тебе придется добавить пару луковиц. И французские батоны тоже за тобой.

— Будет исполнено, — вытянулся в струнку Сэмми. — Плита в казарме есть. Так что отобедаем завтра на славу.

Я переводил взгляд с одного на другого.

— Что это вы задумали? Между прочим, это мой рождественский подарок.

Сэмми рассмеялся и сунул салями под мышку.

— Его тебе прислали на Хануку[316], а не на Рождество. — Он отрезал кусочек салями и протянул мне. — Попробуй. Вкус божественный. Во Франции такого днем с огнем не найти.

Я с трудом разжевал салями. Твердая, как камень. Я кивнул Сэмми.

— Готовь омлет. В чистом виде это есть невозможно.

«Голубая нота» стала моим вторым домом. С Полем мы быстро сдружились. В уик-энд, получая увольнительную, я обязательно шел в кино и, внимательно вслушиваясь в диалоги актеров, понемногу начал понимать французский.

После кино я отправлялся в ресторан и пытался заказать обед на французском. Мне все больше нравились французские вина. К февралю я стал завсегдатаем «Голубой ноты» и уже мог разговаривать с девушками на ломаном французском.

Как-то в «Голубой ноте» появился Бадди. В два часа ночи он возник около моего столика, который в клубе уже называли «американским». На Бадди просто лица не было. Он сел и вскинул на меня глаза.

— Ты один?

Я молча посмотрел на него. Бадди не хуже меня видел, что за столиком никого нет.

— Да.

— У меня неприятности.

— Что случилось?

— Мы с полковником ходим в один особый клуб, а сегодня вечером военная полиция устроила там облаву. Полковник смылся, а меня замели. — Он вытер пот со лба. — Мне надо выпить.

Я подал знак официантке.

— Двойное виски с содовой моему другу. — Я подождал, пока Бадди ополовинит стакан. — И что же это за клуб?

— Секс-клуб. С мазохистками. Плети, цепи, все такое. Девки в этом клубе сумасшедшие. Все пьют абсент, запрещенный во Франции. Американским военным там бывать не положено. — — Никогда не слышал о таком заведении. Как ты туда попал?

— Это идея полковника. Всякий раз, когда я хотел отдать ему его долю, он предлагал мне встретиться там. На военной базе он брать деньги отказывался.

Стакан Бадди опустел. Он попросил официантку повторить.

— Ты напьешься, — предупредил его я.

— И что? Нам надо поговорить о будущем.

— В каком смысле?

— Полковник собирается перевести меня в Норвегию. Там тоже есть мастерская по ремонту джипов. — Бадди принесли второй стакан, но он не спешил расправиться с его содержимым. — Полковник говорит, это единственный способ уберечь меня от беды. Он уверен, что меня упекут на гауптвахту, как только полицейский рапорт попадет в штаб. , — И чем я могу тебе помочь?

— Насчет перевода — ничем, но вот если бы ты взял на себя контроль над нашим мини-казино... Там крутятся большие деньги. Я могу поговорить с полковником. Мы уступим тебе часть своей доли, ты будешь отдавать полковнику то, что ему причитается, а остальное отправлять мне. — В голосе Бадди слышалась мольба. — Мое место тут же займут. Я хочу, чтобы меня подменил ты. Мы же друзья.

Я рассмеялся.

— Нет уж, Бадди. Конечно, спасибо тебе, но нет. Эта работа не по мне. Я не потяну. И потом, как только армия начнет копать под тебя, я тоже могу загреметь под фанфары. Полковник умен. Он хочет отправить тебя куда подальше. Тогда и у него не будет проблем.

— Может, ты поедешь со мной? Думаю, полковника я смог бы уговорить. В конце концов я столько для него сделал.

Я покачал головой.

— Нет уж. Мне здесь нравится. Если я куда и уеду, так только домой. Но мы будем переписываться, Бадди.

Бадди поднялся.

— Мне надо возвращаться на базу.

— С чего такая спешка? Ты уже по уши в дерьме. Хуже не будет.

— Полковник в машине. Я его шофер. Иначе я бы с территории базы не вышел. Увольнительную-то у меня отобрали.

— Так приведи полковника сюда, — предложил я. — Тут он будет в полной безопасности.

Полковник, если видел перед собой четкую цель, всегда действовал быстро. Тем более когда его могли взять за жопу. Бадди даже не успел собрать деньги, причитающиеся ему с выигрышей. Через день он уже улетел в Норвегию.