— Прошу прощения, — сказал он. — Но в настоящее время у нас нет таких возможностей. Наши операции почти закончены. Возможно потом, когда мы расширимся и будем лучше оснащены.

Али Ясфир кивнул. Его это устраивало. Рано или поздно Юсеф согласится. Речь пойдет лишь о поднятии ставки, и когда она достигнет определенной суммы, Юсеф уже не сможет противостоять.

— Обдумайте наше предложение. Мы возобновим разговор, когда вы вернетесь в Париж.

— Хорошо, — сказал Юсеф. — Может быть, к тому времени ситуация и изменится.

Али Ясфир приподнял чашечку с кофе.

— Мистер Аль Фей направился в Японию?

Юсеф кивнул. Он и не представлял себе, что они так внимательно следят за перемещениями Аль Фея.

— Его переговоры с японцами очень многообещающи, — сказал Али Ясфир.

— Мне почти ничего о них не известно, — быстро ответил Юсеф.

Ясфир улыбнулся.

— Куда более важен, чем те незначительные дела, которые мы обговаривали с вами, может быть союз с ним. Мы высоко ценим его.

— Как и все, — добавил Юсеф.

— И все же мы чувствуем, что он может оказать большое влияние на наши дела, — сказал Ясфир. — И не будь он так несговорчив, возможно, его вес заметно вырос бы в среде тех, кто, как и он, придерживается консервативных взглядов.

Юсеф не ответил. Ясфир был прав. Есть дела и поважнее, чем транспортировка наркотиков.

— Если бы вы могли найти возможность воздействовать на него для поддержки нашего дела, — сказал Ясфир, — вы бы провели остаток своих дней в полной роскоши, и Аллах удостоил бы вас своей благодарности за ту помощь, которую вы оказали. Его угнетенному народу.

— Мистер Аль Фей не из тех людей, что легко поддаются влиянию.

— Он человек, — ответил Ясфир. — И путь к нему будет найден. Рано или поздно.

Юсеф махнул, чтобы принесли счет и подписал его. На обратном пути они встретили Иордану.

— Я думала, что у мистера Винсента ленч с вами, — сказала она, — и спешила перехватить его и сказать ему, что я была бы рада, если бы он посетил сегодняшний прием.

— Я передам ему, — сказал Юсеф. — Возможно, мы придем вместе.

Иордана заметила стоявшего неподалеку Али Ясфира. Тот поклонился.

— Мадам Аль Фей, — сказал он. — Как я рад снова видеть вас.

Юсеф перехватил удивленное выражение ее лица.

— Вы должны помнить — мистер Ясфир, — быстро сказал он. — Он был на борту яхты в день вашего рождения.

— О, конечно, — сказала она. — Как поживаете, мистер Ясфир?

— Прекрасно, а вы еще более обаятельны, чем в тот запомнившийся мне день. Но я должен извиниться. Я опаздываю на встречу.

Он поспешил прочь, а она, проводив его глазами, повернулась к Юсефу.

— Надеюсь, что у Бадра нет никаких дел с этим человеком, — сказала она.

Юсеф удивился. В первый раз он услышал, как она высказывает какое-то мнение относительно дел Бадра.

— Не думаю, — сказал он, но затем любопытство взяло верх. — Но почему вы так считаете?

— Не знаю, — задумчиво сказала она. — Может, мне подсказывает женская интуиция. Но я чувствую в нем какую-то опасность.

Иордана оглядела большую темную гостиную и потянулась за стаканом вина. Остальные гости, рассевшись на кушетках и стульях, стоявших по периметру помещения, увлеченно смотрели на большой экран в дальнем конце комнаты. Сборище не походило на веселую голливудскую вечеринку, которую она ожидала встретить. Атмосфера здесь была, скорее, торжественной и скучноватой.

Обернувшись, она посмотрела в тот конец помещения, где, повернувшись спиной к экрану, у бара сидел хозяин. Казалось, что в тот момент, когда начался фильм, он потерял к гостям всякий интерес. Может, у кинозвезды и была такая привилегия.

Рик Сюлливан стал звездой давно, во времена так называемого большого искусства, в тех пышных киноспектаклях, которые ставил Сесиль де Миль и значительно позже — Майкл Винсент, но он уже давно вышел из моды. Он играл главную роль в фильме Винсента о Моисее, что, собственно, и было причиной обеда. По Голливуду прошел слух, что Винсент вот-вот примется за новую работу, и Сюлливан решил, что было бы неплохо напомнить режиссеру о своем существовании.

Он не нуждался ни в деньгах, ни в работе. Последние пять лет он играл в одной из самых популярных серий на телевидении. Но для его самолюбия телевидение было далеко не то, что большой экран. Он не любил больших компаний, и поэтому список его гостей включал не больше шестнадцати человек. Конечно, здесь были и его агент, и его помощник по связям с прессой, и несколько ведущих голливудских репортеров. В число остальных гостей входили их общие с Винсентом друзья и несколько актеров и актрис, чей талант был недостаточен для того, чтобы угрожать его положению звезды вечера.

Повернувшись от бара, Сюлливан уловил выражение откровенной скуки на лице Иорданы, глядевшей на экран. Он не ожидал встретить здесь такую женщину.

В силу определенных причин он предполагал, что она будет значительно старше. Возможно потому, что он считал ее мужа, обладавшего такими деньгами, личностью в годах. На другом конце комнаты он увидел пришедшего с ними человека по имени Зиад. Тот сидел рядом с Винсентом на большом диване. Сначала он было решил, что этот человек должен быть любовником женщины, но потом отбросил идею. Без сомнения, тот был гомосексуалистом. Скорее всего, он был при ней сторожевым псом.

Обед был неплох, и разговоры, наполненные пустой болтовней, текли сами по себе. Все были преисполнены симпатии друг к другу — типичная голливудская застольная болтовня. В конце обеда он объявил, что получил копию великого фильма Винсента, в котором ему довелось играть. Майкл был польщен, а гости, выразив неподдельное удовольствие, разместились перед экраном в большой гостиной.

Покончив с напитком, Рик подошел к Иордане и занял место рядом с ней. Взглянув на экран, он сразу же отвел от него взгляд. Шла одна из первых сцен, в которых молодой Моисей спорил с фараоном. Фильм был снят почти двадцать лет назад, и он теперь не мог смотреть на себя молодого на экране. Эти сцены слишком ощутимо напоминали о его возрасте.

Он заметил, что она наблюдает за ним и грустно улыбнулся.

— Я не люблю смотреть на себя. Мне кажется это грехом тщеславия или чем-то в этом роде.

— Да, наверно, это может быть проблемой, — вежливо сказала она.

— Похоже, что картина вас не очень интересует.

— Я ее уже видела, — откровенно сказала она. — Да и в то время она не была в моем вкусе.

Он засмеялся.

— Какие фильмы вам нравятся?

Она задумалась.

— Современные. Знаете ли, такие фильмы, которые делают сегодня.

— Вы имеете в виду то, что отмечено знаком «икс»?

— Никогда их не видела.

Несколько мгновений он смотрел на нее.

— Хотите посмотреть один из них?

— Не откажусь, — сказала она, встретив его взгляд. — Но не представляю себе, что ради этого придется идти в какой-то занюханый кинотеатр.

— Не придется. Я могу устроить для вас просмотр.

— Интересно. И как вы считаете, когда мы сможем это организовать?

— А как насчет прямо сейчас? — спросил он. Он заметил удивление, с которым она осмотрела небольшой кинозал. — В другой комнате, конечно.

— Но что скажут остальные? — спросила она.

— Они и не заметят нашего исчезновения. Фильм будет длиться еще два с половиной часа. Мы успеем вернуться до его окончания.

Никто даже и не посмотрел на них, когда они покидали комнату. Они вышли в холл.

— Думаю, вы не имеете ничего против, чтобы организовать просмотр в моей спальне? — вежливо спросил он, пропуская ее вперед и закрывая дверь.

— Отнюдь, — сказала она. — Но я не вижу тут экрана.

Засмеявшись, он нажал кнопку на стене. Тихо зажурчал моторчик, и из-под потолка к изножью кровати опустилась небольшая платформа, на которой стоял телевизор с огромным экраном, несколько наклоненным вперед.

— Я записал кинопленку на видеокассету, — сказал он. — Единственный недостаток в том, что нужно смотреть, лежа на постели.