Хоффа кивнул:

— Совершенно верно. С этим проблем не будет.

— Давайте разберемся, так ли это, мистер Хоффа. Вы уже подали заявку на получение лицензии, в которой перечислили управляющих и директоров компании, созданной для управления отелем-казино.

— Все акции будут принадлежать фонду. Прибыль будет выплачиваться в форме дивидендов. От этого выиграют все члены профсоюза.

— Выиграют, если вы получите лицензию.

— Мы ее получим. — Хоффа хищно улыбнулся.

— Это большой вопрос. Вы знакомы с пунктом пятьсот семьдесят один действующего законодательства штата Невада в части дополнения одна тысяча триста два?

— Я не пытаюсь запомнить все законы, господин юрисконсульт. Вам, возможно, это удается. Полагаю, это ваша работа, знать, сколько у нас законов и о чем говорит каждый из них. У меня хватает других забот.

— В этом дополнении, мистер Хоффа, указано, что лицензия на организацию казино не может быть выдана человеку с преступным прошлым и фирме, среди управляющих или директоров которой есть люди, отсидевшие в тюрьме. Вам это известно, не так ли?

— Что-то такое я слышал, господин юрисконсульт.

— Очень хорошо. И вас не заботит преступное прошлое одного из ваших управляющих?

Хоффа повернулся, наклонился к микрофону.

— Среди моих управляющих таких нет, мистер Кеннеди.

— Ой ли? А как насчет мистера Мориса Коуэна?

Хоффа заулыбался:

— Вы попали в «молоко», господин юрисконсульт. В нашей компании нет ни одного Коуэна.

Кеннеди открыл папку, что лежала перед ним на столе. Вновь посмотрел на Тони.

— Человек, который называет себя Моррисом Чандлером, в действительности Морис Коуэн. Перечень правонарушений мистера Коуэна представлен в нашу комиссию ФБР. Много лет тому назад он отсидел год в луизианской тюрьме за мошенничество. Еще два года провел в тюрьме Огайо за нарушение «сухого закона». Более того, он сидел и в Техасе за бродяжничество. ФБР полагает, что он был членом Пурпурной банды. Вы ни о чем этом не знали, когда назначали его на пост управляющего вашей компанией, мистер Хоффа?

— Не имел ни малейшего понятия. Если все это правда, в чем я очень сомневаюсь, я слышу об этом впервые.

Кеннеди закрыл папку:

— Полагаю, в Комитете азартных игр штата Невада вам укажут, что все это следовало выяснить до того, как вы наняли мистера Коуэна.

— Ладно, — кивнул Хоффа. — А теперь послушайте меня. «Корд хотелз» владеет в Вегасе отелем-казино и строит второй. Один из директоров компании — некая миссис Уайэтт. Можете проверить. Миссис Уайэтт сидела в тюрьме не «много лет тому назад», как мистер Чандлер, а в очень недалеком прошлом. И не за то, что продавала спиртное в период действия «сухого закона». Миссис Уайэтт отправили в тюрьму за кражу почтовых отправлений из ящиков. Ваши проверяльщики могут нарыть кое-что еще. При аресте у нее обнаружили поддельные купюры. Так кто у нас чистенький, мистер Кеннеди? У ваших друзей Кордов тоже рыльце в пушку!

Тони открыла дверь и пригласила Бата войти в ее вашингтонскую квартиру. Они пришли к выводу, что в создавшейся ситуации им не стоит встречаться в его отеле или идти вместе в ресторан.

— Мне очень жаль, Бат, — говорила она искренне. — Честное слово. Я и не подозревала, что ворошу осиное гнездо.

Бат бросил пальто на стул.

— Мой отец говорит, ну и черт с ними. Он даже рад, что все так вышло. Энджи подала заявление об уходе.

— Бедная Энджи…

— Она от этого только выиграла. Он женится на ней. На Рождество. На ранчо.

Тони опустилась на диван.

— Господи… А в прошлом году я думала, что до следующего Рождества он не дотянет.

— У него был хороший год. Он много работал, а тут еще эта драчка… Ему это только на пользу. Размеренная жизнь — не для него.

— Я удивлена, что он снова едет на ранчо.

— Джонас говорил, что хочет продать его. Наверное, тоже думал, что для него следующего Рождества не будет. А теперь рад, что не продал. Если у него есть дом, так это ранчо. Он собирает гостей. Мы тоже приглашены. Даже Моника.

— Я не уверена, что смогу поехать в этом году, Бат. Мои отец и мать…

— Тони, — прервал он ее, — ты должна поехать. Там будет моя мать. И мой отчим Вирхилио Эскаланте. Моя мать не видела тебя с той поры, как мы учились в Кембридже. Она хочет вновь встретиться с тобой. И потом… возможно, для меня это будет последнее Рождество на ранчо. Старик и я очень близки к полному разрыву.

— Я не могу в это поверить.

— Лучше поверь. Больше терпеть нет сил.

— Он пригласил Монику? — спросила Тони. — Собирается жениться на Энджи в присутствии… — Тони покачала головой. — Наверное, это его стиль. Король всегда прав.

— Думаю, дело не в этом, — заметил Бат. — Скорее, он собирает тех, кто ему дорог.

— На свою свадьбу.

— Совершенно верно. Это еще не все новости. Джо-Энн беременна.

— Счастливица. — В голосе Тони слышался не только сарказм, но и грусть.

Как обычно, после любовных ласк Тони надела трусики. Эта привычка Тони всегда забавляла Бата. С тех пор, как он впервые раздел ее двенадцать лет тому назад, она совсем не прибавила в весе. Кожа оставалась такой же упругой, и лишь морщинки около глаз показывали, что она уже не юная девушка.

Бат потянулся за трусами, потом улыбнулся и оставил их лежать на месте — Тони нравилось, когда он оставался голым. Бат за это время набрал несколько фунтов. Скорее потому, что с войны он вернулся в Гарвард очень уж тощим. За годы шрамы цветом чуть ли не слились с кожей. Тони, во всяком случае, их уже не замечала. Маленькие, уютные, теплые комнаты квартиры Тони в Джорджтауне располагали к тому, чтобы ходить по ним нагишом. А кроме того, Бат знал, что Тони не оставит его «молодца» в покое.

Они вернулись в гостиную. Тони пошевелила угли в облицованном мрамором камине. Бат налил в два бокала французского коньяка, они сели на диван.

— Бобби Кеннеди вцепился в Хоффу, как бульдог, — заметила Тони. — И помешать ему может только одно.

— Что же?

— Выборы шестидесятого года. Дик Никсон — большой друг Хоффы. Он застопорит расследование. А может, и оправдает Хоффу.

— Значит, твой приятель Кеннеди должен стать президентом. Тебе придется попотеть, чтобы убедить в этом Джонаса Корда.

Тони приникла лицом к животу Бата, взяла его член в руку, лизнула.

— На Рождество я поеду с тобой на ранчо. Но мне надо провести какое-то время во Флориде, до или после. Моргана настаивает на моем приезде.

— Зачем ты ей понадобилась?

— Ты же знаешь Моргану. Она всегда полагала, что в круг ее обязанностей входит и устройство моей личной жизни.

— И что она придумала на этот раз?

— Она говорила с кем-то из «Майами геральд». Возможно, я стану вашингтонским корреспондентом этой газеты. А может, и редактором отдела политики.

— То есть будешь жить во Флориде?

Она обхватила пенис Бата губами, прежде чем ответить.

— М-м-м-м.

— Тони…

— М-м-м?

— Надо ли мне напоминать, что я тебя люблю?

Она подняла голову:

— Я тоже люблю тебя. Все время старалась разлюбить. Ничего не получилось. А любить-то тебя нелегко, знаешь ли.

— Да уж, до идеала мне далеко.

Тони пробежалась языком по члену Бата, от мошонки до крайней плоти.

— Разговор принимает серьезный оборот, Бат.

— Я хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы у нас был дом, дети.

— Это можно устроить. Ты сдашь приемный экзамен во флоридскую коллегию адвокатов. Мы сможем жить в Форт-Лодердейле, работать вместе. Тебе не нужен Джонас.

— Я нужен ему, — вздохнул Бат.

— Ты прав, — кивнула Тони. — От такой мысли все опускается.

Джонас Корд и Анджела Уайэтт поженились на ранчо в канун Рождества. В семь вечера прибывший по этому поводу мировой судья расписал их в присутствии Бата и Тони, Джо-Энн и Бена, Сони и Вирхилио, Моники и Билла. Энджи разрезала свадебный пирог и скормила первый кусок Джонасу. На этот раз большой стол не накрывали, ограничившись фуршетом. Собирались группками, разговаривали.